Лиля Буджурова: «Каждый из нас однажды спрашивает себя, кто Я: журналист Или человек из обслуги?»

Сегодня в гостях у ПРАВДЫ.Ру известная украинская журналистка и общественная деятельница Лиля Буджурова. Родилась она в городе Ангрен (Узбекистан) в 1958 г. Окончила факультет филологии Ташкентского областного пединститута. В журналистике работает с 1991 года, когда, переехав в Крым, откуда в 44-ом была депортирована ее семья, стала редактором первой крымскотатарской независимой газеты «Авдет» («Возвращение»). Одновременно стала вести авторскую программу «Ана Юрт» («Родина») на крымском телевидении в составе крымскотатарской национальной редакции. В 1992 г. была удостоена премии имени Исмаила Гаспринского за два сборника стихов (самиздатовских) и серию публицистических статей. В 2001 г. деятельность Лили Буджуровой отмечена международной премией имени Василя Стуса. В 1991-1997 гг. — член Меджлиса крымскотатарского народа. В 1994-1998 гг. - депутат Верховного Совета Крыма. С 1997 г. — председатель Крымской Ассоциации свободных журналистов. В разные годы сотрудничала с различными украинскими газетами. Сейчас — редактор ГТРК «Крым», крымский корреспондент «Франс-пресс», корреспондент телекомпании СТБ, публикуется в интернет-газете «Украинская правда».

— Не раз приходилось слышать об инициативах Крымской Ассоциации свободных журналистов. Расскажите подробнее о том, когда и кем была создана эта организация?

— Организация создавалась самими журналистами и не от хорошей жизни. Был такой период в начале 90-х годов, когда к власти в Крыму пришел первый, и, слава Богу, последний президент Юрий Мешков. Этот товарищ, окруженный экзотической толпой советников с криминальным настоящим, соратниками, истерикующими от одного вида оппозиции, и ограниченным контингентом воинствующих бабушек, с молодым энтузиазмом бьющих журналистов сумками по голове, заставил нас защищаться. Тех, кто «не так» и «не то» писал, перестали пускать на пресс-конференции. Призывы расправиться с отдельными представителями прессы стали популярной темой митинговых плакатов. Кому-то угрожали по телефону. Кого-то записывали в «черные списки». У кого-то вдруг под дверью в квартиру или на балконе что-то загоралось. В общем, время было веселое (на самом деле веселое, мы сейчас его с ностальгией вспоминаем). Тогда и родилась идея объединиться, чтобы, в случае чего, было кому кричать. Тогда на учредительное собрание Ассоциации приехали более 50 журналистов со всех регионов полуострова. Правда, официально зарегистрировать организацию удалось только в марте 1997 года. И теперь ее основной костяк — журналисты, работающие на общеукраинские и зарубежные издания, то есть финансово не зависимые от местных работодателей.

— Какие цели ставит перед собою Ассоциация?

— Ну, устав Ассоциации я цитировать не буду, конечно. Цели у нас самые заурядные. И главная из них — защищаться самим и защищать своих коллег в случае, если кто-нибудь препятствует им выполнять свой профессиональный долг. Способы этой защиты тоже самые обычные. Мы стараемся реагировать на все случаи посягательства на свободу слова со стороны чиновников. Мы выступаем с заявлениями, когда закрывают оппозиционные телеканалы в Крыму. Громко ругаемся с политиками, когда они мешают нам работать. В последнее время стали использовать на первый взгляд смешную практику обращаться за помощью к правоохранительным органам. В этом случае мы требуем обеспечить защиту журналиста, если он получил угрозу в свой адрес. Так было, к примеру, когда один из вице-премьеров крымского правительства Владимир Тутеров грозил шеф-редактору новостей Гостелерадиокомпании «Крым» Елене Рожен и вашей покорной слуге «закрыть рот». Или когда мэр города Саки Владимир Швецов обещал «покалечить» местного журналиста Михаила Шишлянникова. В первом случае просто получился такой громкий скандал, что премьер вынужден был провести специальное заседание правительства, посвященное взаимоотношениям с прессой. Во втором — прокуратура возбудила против Сакского мэра уголовное дело. Возможно, все это выглядит достаточно наивно. Но иных способов обращать внимание общественности на случаи давления на прессу у нас нет.

Конечно, мы проводим также различные семинары, тренинги для журналистов. Говорить об этом нет смысла, так как это общеизвестная практика и, к сожалению, малоэффективная. Мы реально отдаем себе отчет, что на самом деле сделано очень мало. К примеру, у Ассоциации пока нет возможности предоставлять юридическую помощь журналистам, чтобы прежде всего защищать их интересы в суде. Для Крыма это очень актуальная проблема — у нас есть прецеденты, когда на журналиста подавали в суд (и он его проигрывал) за использование в материале такого невинного сравнения для одного из политиков, как «свадебный генерал». Не смогли мы, как планировалось, и создать банк данных о нарушениях свободы слова на полуострове. Я думаю, что Ассоциация стала заметной в Крыму в основном благодаря тому, что журналисты, в нее входящие, по-настоящему популярны в автономии, у них репутация профессионалов. Эту популярность в известной степени поддерживалась существовавшим до недавнего времени телевизионным пресс-клубом в авторской программе Валентины Самар «Прозрачная власть» на телеканале «Черноморской» телерадиокомпании. Раз в месяц мы имели возможность напрямую выходить на своего зрителя и читателя и не только анализировать для них политическую ситуацию, но и слушать, что они думают о нас, отвечать на их, не всегда приятные, вопросы. К сожалению, теперь мы такой возможности лишены. Валентине Самар пришлось уйти с телекомпании, так как ее владельцы решили воспользоваться именем ее программы для создания собственного предвыборного блока.

— В каких отношениях находится Ассоциация с Национальным союзом журналистов? Ведь, по идее, эти цели стоят и перед НСЖУ?

— Отношения у нас хорошие, так как на официальном уровне их нет. Конечно, как люди, мы контактируем. В последнее время получаем предложения о каких-то совместных проектах. Но так как есть опасения, возможно не всегда обоснованные, что таким образом можно попасть в структурированную систему государственного влияния, не торопимся отвечать взаимностью.

— Как Вы оцениваете ситуацию со свободой слова на Украине? В Крыму?

— В Крыму, как и во всей нашей стране, свобода слова стала явлением сугубо теоретическим. Считается, что она, в общем-то, есть, но где конкретно, не указывается. Конечно, есть какие-то оппозиционные газеты, но они, как правило, очень малотиражные либо просто партийные листки, появляющиеся и исчезающие, незаметно для читателя, от выборов к выборам. Есть другие жутко независимые СМИ, которые глаголом жгут сердца людей, разоблачая политических врагов своего отца-основателя-деньгодателя. Иногда такими врагами даже могут быть самые высокие государственные особы. Но если деньгодатель, к общей радости, начинает дружить с недавно вражеской особой, от оппозиционности такой прессы не остается и следа. В общем, все как у людей: ты ко мне по-человечески и я к тебе по-человечески.

Если честно, то отвечать на этот вопрос уже скучно. Думаю, надо бы вспомнить Интернет, где пока еще можно писать, что знаешь и думаешь. Надо помянуть добрым словом отдельные телеканалы, которые после исчезновения Гии Гонгадзе и в разгар кассетного скандала пытались говорить правду. Надо сказать, что пока есть еще в Украине такая газета, как «Зеркало недели». Но ведь сразу нужно объяснять: доступ к сети в Украине измеряется десятыми долями процента населения, телеканалы «повыпендривались» и им быстро закрыли рты, а у «Зеркала недели» такой тираж, что она своей исключительностью только подтверждает общее правило.

Конечно, какие-то процессы идут, но это лишь имитационные процессы. Это как с выборами: вроде есть избирательные участки, там стоят урны, горожане и поселяне могут свободно прийти туда и проголосовать за одного из целой кучи альтернативных кандидатов. Беда лишь в том, что они знают, благодаря своему непосредственному начальнику и «правильной» прессе, только одного — «правильного» кандидата, а «неправильных» им просто не показывают. То есть выборы есть, а выбора нет. Так же со свободой слова: она есть, но ее так мало, что это лишь малый эпизод в общей картине верноподданичества, украшенного свободой славы либо свободой слива.

— Сейчас новая общественная организация «Хартия-4» выступила с предложением ко всем украинским журналистам подписать декларацию «За чистые выборы!». В декларации много правильных вещей написано, но не все торопятся ее подписывать — по разным причинам. Вы — подпишете?

— Я ее уже подписала. И, прежде всего потому, что это — своеобразный кодекс чести журналиста, которого нужно придерживаться вообще, а не только в период выборов. С другой стороны, я понимаю тех, кто с недоверием относится к подобным инициативам, считая, что в сегодняшних условиях провозглашать такие принципы в работе журналиста, как объективность, ответственность, сбалансированность мнений — это идеализм. Но, с другой стороны, а разве можно быть журналистом и не следовать этим правилам. Меня, к примеру, как крымского корреспондента «Франс-пресс», сразу заменят, как только увидят, что информация, которую я передаю, необъективна, что в ней не присутствуют альтернативное мнение и т.д.

Каждый из нас однажды спрашивает себя, кто я: журналист или человек из обслуги. Иногда, ответив наэтот вопрос, надо, намой взгляд, просто уйти, хотя бы в управдомы.

— Языковая проблема... Как с этим обстоит дело в крымской прессе?

— Воспользуюсь правом не отвечать на этот вопрос. Он очень обширен. Нужно говорить и так называемой «украинизации», и о состоянии СМИ национальных меньшинств, и о крымскотатарской прессе. Эти проблемы настолько широки, что, боюсь, Вам придется еще 2 месяца ждать ответа от меня.

— От каких, на Ваш взгляд, негативных черт следует избавиться украинской журналистике?

— Украинской журналистике прежде всего нужно осознать себя журналистикой. Отсутствие этого – главная проблема наших масс-медиа. Вместо журналистов читатель и зритель видит пропагандиста и агитатора, массовика-затейника, пресс-атташе различных политических структур и банальных пиарщиков. Последний недуг, естественно, обостряется в период выборов, но навыки и хорошие деньги, получаемые в это время, практически убивают вкус к журналистике как таковой.

Большинству украинских журналистов, на мой не претендующий на объективность взгляд, не хватает банального чувства собственного и корпоративного профессионального достоинства. Казалось бы, очень просто, являясь работником прессы, не бояться задавать «неправильные» вопросы, требовать выполнять «неудобные» законы, напоминать власти о ее обязанностях, не молчать, когда «бьют» коллег, даже если они вам вовсе и не друзья, а главное, найти в себе мужество уйти из издания, которое портит тебе имя. Но многие здесь рассмеются и скажут, что других изданий у нас в стране не осталось.Я готова согласиться, но работать, не портя себе имя, можно везде — не только в Интернете и зарубежной прессе. А имя — это для журналиста единственное и самое надежное вложение капитала.

— Возможен ли для крымских и украинских СМИ вариант развития их как бизнес-проектов, или же еще долго СМИ будут «приложениями» к финансово-политическим холдингам и группам?

— Пока вместо издательских проектов на рынке могут выживать только проекты политические — это невозможно. Нашим газетам сейчас невыгодно быть независимыми. Конечно, от того, что нет надежного рынка рекламы, что печатная продукция непомерно дорога для потребителя. Но главное, если у газеты нет надежной, то есть близкой к власти политической «крыши», она просто обречена на закрытие. В игру сразу вступают полицейские структуры. У нас это не только налоговая администрация, но и пожарные, санэпидемстанция, руководство типографий и т.д.

— Вы чувствуете себя в безопасности, выполняя свой профессиональный долг?

— Ага, вот взяла я и сообщила: такая я себе скромная героиня, на которую со всех сторон сыпятся угрозы, а она идет себе, несгибаемая, по тернистой дороге профессионального долга. Смешно? Мне тоже.

На самом деле, никто никогда мне по-настоящему не угрожал (случай с вице-премьером Тутеровым, обещавшим мне «закрыть рот», серьезным не считаю, потому что он, болезный, не знал в сей миг кровавый, на что он руку подымал, а потому сам «пострадал» гораздо больше, получив в одночасье общеукраинскую дурную славу). Если я и чувствую небезопасность своего труда, то, прежде всего, угроза исходит от нашей Фемиды. В Крыму практически неизвестны случаи, когда журналист выигрывал процессы, выступая ответчиком по делам «о чести, достоинстве и причинении морального ущерба». Сейчас, к примеру, со мной судится депутат крымского Верховного Совета, некто Николай Котляревский. Свою пострадавшую честь он оценил в 1 100 000 гривен, 100 тысяч из которых он намерен отсудить у меня за те нестерпимые моральные муки, которая принесла ему одна из моих статей. А в ней я просто процитировала официальные заявления крымской милиции и ее начальника по поводу того, что Котляревский не только депутат (в то время находящийся под арестом), но и еще в очень узких кругах известный, как специалист, под кличками «Коля-котлета» и «Коля-убийца». Я, конечно, надеюсь на наш самый справедливый суд в мире, но у Котляревского надежды больше.

— Ваш прогноз: когда украинская пресса станет действительно свободной?

— Когда мы будем жить в свободной стране. Звучит банально, но другого ответа у меня нет.

Беседовал Андрей Лубенский

ПРАВДА.Ру

Украина

Ссылки по теме:

«Остров Крым»

«Преследования журналистов. 2001»

«Грани»