Андрей ДЕВЯТОВ: «Москва — пекин». Старая песня о главном

Конфуцианская традиция задаёт китайцам чёткие ориентиры во взаимоотношениях: начальники и подчинённые – по вертикали; старшие и младшие – по горизонтали. Международные отношения – не исключение. В годы "дружбы" Советский Союз был для китайцев признанным "Старшим братом" (именно так относился Мао Цзэдун к Сталину). Этот статус старшего пока ещё не разрушен в менталитете китайцев, ибо традиция консервативна. Даже «поникнув гордой головой» старший в психологии традиции не утрачивает уважения. И китайцы до сих пор едут в Россию учиться в высшие учебные заведения; знают, любят и поют в ресторанах русские песни; в 21 веке экранизируют в телевизионном сериале роман Н. Островского «Как закалялась сталь» и всей страной обсуждают пользующийся громадной популярностью героический образ Павла Корчагина. Нынешнее поколение русских: и «новых» (Чубайс), и «старых» (Гагарин), в психологии китайской традиции – это всё равно дети Ленина – Сталина и внуки «проклятого царизма». Современные россияне в глазах традиции суть законные наследники исторических смыслов и территории предков.

Запад же в противостоянии традиции против глобализации, как основной тенденции текущего момента всемирной истории, никогда не будет для Китая старшим братом. В китайском стандарте мышления, у Америки сейчас роль «ненавистного начальника» планеты. Ибо Китай Вашингтоном записан в «список двоечников» и посему получает регулярные взбучки то за несоблюдение «прав человека», то за экспансию китайского текстиля на мировые рынки, то за запрет секты Фалуньгун, а Синьцзян, Тибет и Тайвань – это вообще «дежурное зло» Большого Китая. Авторитет же России для китайцев ныне, конечно, уже не тот. Статус «сверхдержавы» потерян, но до сих пор, Россия если не старший брат, то старшая сестра. И вот в этом ещё не утраченном образе старшей сестры Россия и выиграет историческую перспективу, перехватив инициативу у Запада в китайской схеме перемен от связки трёх сил, где одна активная позиция перетягивает две пассивные и делает всю связку активной или наоборот, одна пассивная позиция перетягивает в свою пользу две активные. И эту пассивную роль в китайской пьесе трёх сил Россия может разыграть с блеском. Ведь кого любишь – прощаешь. Старшую сестру, пусть даже и опустившуюся, погрязшую в пьянстве, набравшую кредитов в конторе, влезшую в долги и унижающуюся перед начальством, брат всё равно будет поддерживать.

Отношения в треугольнике сил Россия – Китай – Запад на начало 21 века характеризуются как раз таким соотношением сил: Россия пассивна, Китай и Запад – активны.

Активность Америки не вызывает сомнения. Она задаёт темп и с позиции силы навязывает свой «новый мировой порядок» по-американски. Ведь это на банкноте «Один доллар США» под масонской пирамидой на Великой печати написано «NOVUS ORDO SECLORUM» (новый порядок на века). А американский орёл держит в клюве ленту с масонским девизом «E PLURIBUS UNUM» («из множества – одно»). Доллар – вот единица измерения этого порядка, он же составляет пирамиду экономического благополучия стран «золотого миллиарда».

И Китай всё больше играет несвойственную ему роль активной силы. Ведь вопрос природных ресурсов мира решён по-американски, то есть: к энергоносителям Ближнего Востока и запасам промышленного сырья и леса стран экспортёров, обеспечивающих благополучие «золотого миллиарда», лишних потребителей не пустят. Поэтому пока стоящему в стороне от пирога ресурсов полуторамиллиардному Большому Китаю для удовлетворения своих растущих потребностей вынужденно приходится проявлять активность. И здесь взоры китайского руководства невольно обращаются на природные ресурсы и военные технологии России. Этими насущными потребностями Китая обусловлен и новый Договор о добрососедстве дружбе и сотрудничестве между Россией и Китаем, подписанный в июле 2001 года в Москве сроком на 20 лет. На недавних переговорах по наполнению этого политического договора конкретным содержанием заместитель главы правительства КНР, ранее ведавший экономическими вопросами, Ли Ланьцин на высшем уровне открытым текстом заявил: «Китай в 21 веке не мыслит своего развития без России».

Вынужденный проявлять активность в заманивании России на встречные шаги соблазнами будущих вливаний капитала в модернизацию основных фондов российского хозяйства, Китай, тем не менее, в практике конкретных проектов сотрудничества остаётся верен своей национальной специфике. А специфика эта состоит в том, чтобы разыгрывать карты по правилам своего китайского классического Канона Перемен, где действуют связки трёх сил, а не по западному закону борьбы двух противоположностей, записанному в «Завете» сынов Израилевых. Суть же той позиции, которую китайцы занимают «по зову сердца» состоит в том, чтобы разыграть роль демпфера поглощения чужой активности. На практике это выглядит так: китайцы обозначают вероятные посулы, но ничего конкретного не предлагают. За исключением соглашения по лесу (об этом отдельный разговор) все инициативы по всем вопросам сотрудничества затем делает российская сторона, а ответное молчание китайцев, по европейски воспринимается как «знак согласия», хотя в китайском стандарте мышления согласие должно быть выражено конкретно без символов и экивоков.

Если в западном стандарте Завета: «Кто не снами тот против нас», чёткое чёрно-белое противопоставление Друг / Враг. То по Канону Перемен в связке трёх сил роли распределены так: «мы сами, наши враги и наши союзники». Друзей здесь нет! «Мы сами» вольны и в выборе союзников и назначении врагов. А самое интересное здесь то, что «мы сами» как «демпфер поглощения» выигрывают не за счёт победы «друзей-союзников» над общим врагом, а за счёт проигрыша союзника врагу при безучастности «нас самих».

В этой связи примечателен недавно опубликованный диалог между председателем КПК Мао Цзэдуном и первым премьером КНР Чжоу Эньлаем во время парада в честь первой годовщины образования КНР в 1950 году. Мао спросил Чжоу: «Ну что? Несбыточное, как видишь, с советской помощью осуществилось». Чжоу ответил: «Теперь бы с их помощью удержаться». «Удержимся, но не будешь же ты их считать постоянными союзниками», - ответил Мао. Дальнейшая история советско-китайских отношений подтвердила этот тезис. Выигрыш за счёт союзника в связке трёх сил, вот в чём оказалась суть «Теории Председателя Мао Цзэдуна о делении мира на три части», объявленной с подачи Дэн Сяопина «величайшим вкладом в сокровищницу марксизма-ленинизма». А те вдумчивые исследователи, которые потратили годы на осмысление взаимосвязей Первого мира сверхдержав империализма США и социал-империализма СССР, Второго мира стран- членов блоков НАТО и Варшавского Договора и Третьего мира неприсоединившихся стран, всего лишь славно потрудились на благо внедрения в сознание некитайцев специально подброшенной им в стандарте западного мышления дезинформации.

Что же происходило за последние 30 лет в связке трёх сил? Если на вопрос отвечать в стандарте мышления, задаваемом Книгой Перемен, то картина выглядит следующим образом.

Китай, в основном за счёт огромной советской технико-экономической помощи, к началу 70х ощутил свою силу. А после боевого столкновения в марте 1969 года на острове Даманский, что на пограничной реке Уссури, сила Китая стала очевидной и другим. Активный же наступающий на мировой арене Советский Союз был унижен действием в своём тылу. Мировая закулиса «Сынов Завета» оценила случившееся и сделала ставку на «стратегическое сотрудничество с Китаем в целях сдерживания СССР».

В 1972 году президент США Р. Никсон олицетворяя активную позицию Запада, приехал в Китай на поклон к Мао и нормализовал отношения. Сложилась связка трёх сил, в которой Красный Китай сразу по «голосу крови» занял пассивную позицию «вбирания в себя» активности и СССР и США. Тем более, что в связке трёх сил для победы реактивной китайской силы роли и имена активных сил безразличны.

Как демпфер поглощения Красный Китай после нормализации отношений с Западом сначала принял капитал от своей диаспоры из стран Азиатско-Тихоокеанского региона. В первые десять лет китайской «открытости вовнутрь» львиная доля вливаний в материковый Китай была сделана именно "хуацяо" (смысл имени «мост на китайский берег»). Сами же вложения были даже и по форме не инвестициями, а скорее возвратом долгов с процентами, на те деньги и поток товаров, которыми материковый Китай поддерживал свою иммиграцию в её экономическом закреплении за рубежом (безусловно, это касается фирм китайских эмигрантов в Гонконге и Сингапуре). Потом в порядке глобализации (примерно как по ленд-лизу) Китай принял деньги от транснациональных денежных мешков.

Всего за годы реформ Китай получил от международных финансовых кругов (а в учредителях там нет ни одной китайской фамилии) почти 500 млрд. долл. Если называть всё своими именами, то слово, инвестиции по смыслу к этим деньгам совсем не подходит. Здесь по смыслу ближе слово взятка или, ещё лучше - отступные. Смысл имени "инвестиции" в том, что богатеет не тот, кому дают, а тот, кто сначала даёт, а потом потребляет. Инвестиции - это изощрённая форма «цивилизованного» грабежа. С Китаем же было всё наоборот, обогатился Китай. Более того, ему даже отдали Гонконг и Макао. Теперь же, когда мне говорят об инвестициях в Россию, я хочу спросить, а Аляску России тоже будут отдавать, или же заберут ещё и землю в Сибири под обеспечение этих самых инвестиций?

Слабому и бедному денег не дают, всё одно промотает, его наоборот грабят дальше, заставляют служить деньгам. А вот с сильным не спорят, с ним хотят дружить, хотят быть партнёром, сильному можно дать деньги в рост, так как сила защитит оборот денег. То есть в силе суть гарантии безопасного наращивания денег в обороте. Поэтому деньги сами идут к силе, твёрдости и стабильности (время - деньги). Деньги любят стабильность и вежливость, но не любят грубость и конфликт. Китай же ныне и есть такая, привлекающая капитал своей стабильностью пассивная и безучастная к конфликтам сила.

Однако на рубеже 21 века расклад в мировой расстановке сил вновь изменился. Россия проиграв Западу потеряла активность. Но иллюзия однополярного мира во главе с США продержалась недолго. После «поругания святынь» нового мирового порядка произошедшего 11 сентября 2001 года фата-моргана главного лозунга массонского глобализма: «сведения многообразия к одному» опять прояснилась конфликтом двух, а именно: ортодоксальной традиции против неоглобализации. Конфликтом, без которого в соответствии с Ветхим Заветом нет прогресса. И здесь противоположностью глобализму, как системе активного обеспечения высочайшего уровня жизни населения стран «золотого миллиарда», с неизбежностью Канона Перемен выступил перевернувший связку трёх сил в свою пользу, опирающийся на конфуцианскую традицию полутора миллиардный Большой Китай (с Гонконгом, Макао, Тайванем, Сингапуром и китайской диаспорой в странах Азиатско-Тихоокеанского региона).

И вот тогда, когда СССР не стало, а ослабленная Россия потеряла активность, Китай и был обозначен закулисой «Сынов Завета» как "стратегический соперник США" (что в восприятии идентично имени "враг №1"). Сами китайцы не хотят принимать новый статус, сопротивляются, где только могут, стараются остаться в тени, но Канон потому и Канон, что от желаний людей не зависит. Китай как могучее успешно развивающееся в экономическом, политическом и военном отношениях единое государство – объективно занял место "стратегического соперника" США, независимо от того, "красного" он цвета или "белого". И этого нового статуса невозможно скрыть ни под какой завесой взаимных дипломатических любезностей.

В новом раскладе связки трёх сил теперь уже России пришло время сыграть роль реактивной силы поглощения ресурсов активных сил Запада и Китая. При этом перед Западом России придётся играть характерную традиции роль Ивана – дурака и в этом положении опять же в порядке экономической глобализации затягивать к себе передовые западные технологии. А «дурака» потому, что в своём нынешнем ущербном состоянии, даже если российские власти искренне по союзнически захотят подыгрывать США, то всё одно сколько бы они не пыжились, на деле для США всё одно получится профанация и фарс.

Перед Китаем же можно играть достойную роль обедневшей старшей сестры и по-семейному обмениваться с ним авиационными, космическими, и другими военными технологиями в обмен на Китайские деньги для модернизации основных фондов, развитие инфраструктуры и перекладывание на братские китайские плечи бремени экономического и военно-силового противостояния Западу.

Однако разыграть с Китаем отношения старшей сестры с младшим братом России будет архисложно. Архисложно потому, что Китай сначала будет уклоняться от несвойственной ему активной роли брата-защитника семейных интересов от притеснений начальства, а затем, войдя в полную силу, не захочет оставаться в семье младшим.

В торгово-экономических отношениях с Россией эти желания будут проявляться сначала в том, что Китай будет выжимать и выжидать от России инициативных первых ходов с тем, чтобы самому делать только ответные ходы и тем самым обставлять сделки своими условиями. Вынуждать Россию для проведения политического курса сотрудничества идти на экономические уступки в пользу Китая. А когда на китайских условиях дело дойдёт до вложения капитала в Россию, то и загадывать не надо, - намерение будет иметь правовую форму именно инвестиций. Вспомним, сам Китай поднялся не за счёт инвестиций, а за счёт сначала братской помощи Советского Союза, затем возврата долгов с процентами от своей диаспоры и, наконец, за счёт взяток и отступных от мировой закулисы.

Иными словами, чтобы совсем не потерять достоинство Россия должна вычеркнуть слово инвестиции из переговорного процесса с Китаем и заменить его везде и всюду на слово предоплата. В противном случае, если китайский капитал зайдет в Россию таки в форме инвестиций, то произойдет то же, что Россия имеет в отношениях с Западом. «Инвестиции» примут форму кредита, валютная выручка от поставки природных ресурсов будет покрывать лишь проценты по обслуживанию долга, а возврат инвестированного капитала придётся делать за счёт ущемления своих суверенных прав на ресурсы или чего-нибудь ещё более непотребного.

О путях предполагаемых китайских инвестиций в Россию тезисно скажу так:

1. Выражаемые после подписания нового Договора намерения китайцев вкладывать капитал в Россиюесть политическая кампания, проводимая руками бизнеса. Она имеет цель обозначить "дружбу", собрать точную конъюнктурную информацию о "точках роста" (ибо инвестиционный проект начинается с технико-экономического обоснования и получения достоверных данных от российской стороны) и подготовить почву для занятия перспективных направлений китайцами с выкупом земли, прав и т.д.

2. Нынешние условия российской экономики таковы, что никаких честных дивидендов хозяйственная деятельность акционерных предприятий не предусматривает (см. практику 10-лет рыночных реформ). При любых "самых хороших партнёрах" в совместной деятельности открыто делить "радости" бизнеса ещё и с государством противоестественно, а потому, если российские партнёры - это не этнические китайцы с российским паспортом (то есть, когда сделка идёт не между своими), "симфонии" между акционерами обеих сторон и властями, как третьей стороной, никогда не будет.

3. Никаких намерений китайского бизнеса быстро, активно и открыто вкладывать капитал в Россию нет. В практике всё давно делается китайцами в тени. Так в прикрытие массовой частной торговли "тапочками и тряпочками" в Москве рядом с метро Новослободская в 2000 году был построен - Торговый дом "Дружба". Официально в него вложено порядка 20 млн. ам. долларов китайских государственных денег (и, наверное, столько же во взятках московским властям). Но в этой "Дружбе" китайских товаров НЕТ. В тоже время теневой оборот импорта китайских товаров на Черкизовском рынке в Москве - 3,5 миллиарда долларов в год. А по всей России - 11 миллиардов долларов в год. Эта цифра равна годовому обороту экспорта всей цветной металлургии России: и алюминия, и меди и никеля. Весь же теневой оборот китайского ширпотреба идёт через китайскую диаспору. Так происходит и в России и во всём мире. В Москве пока нет чайна-тауна, но хабаровские электрички уже возят во многом пассажиров китайской внешности. Все же попытки российских правоохранительных органов приструнить китайских «коробейников» вих «народной войне» по захвату российского рынка и вывозу валюты сопровождаются протестами Посольства КНР в МИД России.

4. Атомные технологии, военно-техническое и научно-техническое сотрудничество давно превратились в «улицу с односторонним движением», по которой российские достижения передаются в Китай и вложений китайского капитала здесь просто не нужно. При этом, несмотря на то, что все запросы китайской стороны в научно-технической области удовлетворяются, они еще и шпионят для перепроверки данных и углубления знаний.

5. Видимость китайских инвестиции в основные средства России давно декларируются российской стороной на государственном уровне, но почти ничего не делается на практике хозяйствующими партнёрами. На бумаге остались ельцинские проекты переброски электроэнергии, газа, нефти из России в Китай озвученные от имени российского правительства Черномырдиным, Чубайсом, Немцовым и требовавшие капиталовложений в развертывание инфраструктуры. Теперь подписаны новые путинские договоренности о строительстве нефтепровода Ангарск – Маньчжурия – Дацин; о совместном освоении лесных ресурсов Сибири; о продаже в Китай гражданских самолётов и другие. Но чтобы реализовать новые договоренности, опять нужны деньги на старт, а вот придут ли эти деньги из Китая без ущемления интересов российских собственников, только время покажет. И здесь примечателен пример с контрактом на покупку пяти российских самолётов Ту – 204 (три в почтовом варианте). На фоне параллельного контракта сразу на 30 самолётов Боинг – 737 сделка с Россией выглядит не более чем прикрытие.

А вывод напрашивается такой: российским властям, конечно, нужно официально демонстрировать наполнение нового политического Договора о Дружбе конкретным экономическим содержанием. Однако хозяйствующим российским активистам искреннего сотрудничества с китайцами следует знать, что расходы на дружбу будут, а вот доходы от дружбы, пока на государственном уровне не будут выправлены выше названные перекосы и разрывы между словом и делом, им изначально нужно планировать по неофициальным схемам. Схемам в связке с гарантиями свободного капитала третей активной стороны. С перекладыванием рисков на этого третьего жаждущего денег гаранта и с получением за продаваемый китайцам ресурс сполна от знания специфики «науки побеждать» в сделках с китайцами.

Так или иначе, мерная поступь «китайского нашествия» в 21 веке звучит всё чётче! И, Слава Богу, что Китай – это наш уважаемый сосед и естественный союзник. Ведь слова из песни В. Мурадели «русский с китайцем братья навек» не режут слух и сегодня, а сказать тоже самое про русских и американцев – язык не повернётся.

Андрей ДЕВЯТОВ.