Доллар Обрушит не Евро, Доллар Обрушит юань!

Культуролог Мартин Мартиросян и китаевед Андрей Девятов обсуждают вопрос экономических последствий событий 11 сентября в ракурсе: «Устоит ли доллар»?

Мартин Мартиросян. Теперь, после 11.09.2001 года фата-моргана главного лозунга глобализма: «сведения многообразия к одному» опять прояснилась конфликтом двух, а именно: традиции против глобализации. Ведь именно на бумажной купюре в один доллар США с тридцатых годов 20 века и поныне помещены главные масонские символы глобализма по-американски “novus ordo seclorum” («новый порядок на века») и “e pluribus unum” («из множества – одно»). И 21 век начался как будто бы очевидной победой этого «нового мирового порядка» одной гиппердержавы США. Однако после упреждающих авиационных ударов по «зданиям – символам веры» в США, и ответных ударов «в пространство» Афганистана, Мир вновь разделился по модулю два на богатых и довольных и бедных и больных идеей борьбы с несправедливостью. Началась реальная война, причём перманентная, без временных и географических рамок, без ясных целей, против расплывчатого противника. И навязанная народам мира единица измерения богатства в «один доллар США», надвигающийся крах которой как меры стоимости товаров мировой торговли стал ощущаться уже без доводов рассудка, наконец-то получила внушительный объём военных расходов (для старта – 40 млрд). Объём расходов покрывающий не виртуальные (Майкрософт), но реальные стоимости оружия и его применения. Расходов способных абсорбировать электронный ворох избыточной денежной массы и сбросить его в форме натуральных бомб и ракет с тем, чтобы удержать пирамиду доллара от краха. Сначала военные удары посыпались на «стяжателей милости Аллаха» талибов в Афганистане. Но даже не надо загадывать: далее мишенью для поражения будет монструазный Ирак – бездонная кладовая нефти (а в Ираке нефти больше, чем в Саудовской Аравии) и убежище для фундаменталистов - Пакистан (с ядерной бомбой, одной на весь исламский мир). Война для США это возможность оттянуть и крах бумажного доллара, как условной меры стоимости мировой торговли реальными товарами, и предотвратить взрыв «мыльного пузыря» мирового рынка бумажных акций виртуальных стоимостей информационных технологий, и избежать разоблачения афёры бумажного же рынка несуществующих тысяч тонн золота, золота как извечного металлического стандарта меры стоимости.

Андрей Девятов. Для показа картины происходящего с китайской позиции, начну с принципа. Символ вечности – это не прямая прогресса, ибо у прямой есть начало и есть конец. Символ вечности – это круг. И исторический процесс цикличен, как развернутая на плоскость гармоника подъёмов и падений. Поэтому китайцы давным-давно и очень хорошо знают конфуцианский постулат о том, что исторические примеры ценнее, чем поучения мудрецов.

Теперь о деньгах. Бумажные деньги были изобретены не в Европе, изобрели их китайцы в 1618 году. Это было время заката династии Мин (смысл имени «светлый»), тогда заканчивался очередной династический цикл (12 поколений, примерно 240 – 300 лет). Дела в империи шли из рук вон плохо, к натуральному налогу (зерно, ткань) был добавлен денежный. Но меди и серебра не хватало и тогда придумали ассигнации. Однако под игом налогового бремени без натуральной металлической меры стоимости стало ещё хуже и обездоленный народ восстал. Последний император династии Мин в 1644 году покончил самоубийством. Пришла новая династия Цин (смысл имени «чистый»). Денежный стандарт стал опять исчисляться в лянах серебра (50 грамм), а бумажные деньги, как переносный (не настоящий) смысл богатства, стали возжигать на день «цинмин» - чистого и светлого поминовения предков. В конце следующего династического цикла, на закате династии Цин, Запад, ведя против Китая опиумные войны, опять разрушил там серебряный стандарт, китайская экономика вновь была подорвана бумажными деньгами, и очередная династия через 267 лет после основания пала в 1911 году.

От Декларации Независимости США – 1776 года (к стати эта дата также помещена под пирамидой на однодолларовой банкноте) прошло уже 225 лет – почти 11 поколений. Долголетие американской демократии, в соответствии с китайскими циклами перемен, близится к завершению. Впереди смена либеральной парадигмы власти. И поэтому не будет ошибкой утверждение, что нынешнее поколение людей на планете ещё увидит и крах доллара и падение Америки.

Мартин Мартиросян. Доллар – это не американские деньги. Доллар это всеобщие деньги – результат экономической глобализации. С 70-х годов 20 века доллар никакого стандарта в благородных металлах не имеет. Ныне доллары – это огромные числа электронных денег и ворох зелёных бумажек, 75% которых обращаются вне Америки. Обрушить доллар из-за границы - это значит подорвать устои «нового порядка на века» по-американски себе на голову. Это экономическое самоубийство. Однако очевидно: глобализация наступает, а традиция обороняется. И не бутафорный европейский антиглобализм, а консолидация силы настоящей традиции на Востоке противостоит глобализации. В Европе же традиция вконец обветшала, она даже отказалась от своих национальных денег в пользу глобализации. От фунта, марки, франка было бы трудно отказаться в пользу доллара, за ними всеми стоит долгая национальная традиция. Теперь же в Европе вводится обезличенное Евро. За евро нет традиции и оно, как и Экю в противостоянии доллару обречено на поражение. Поэтому не евро обрушит доллар, как об этом говорят финансисты, а доллар подомнёт евро и за счёт краха евро сам удержится. Лозунг «Из множества в одно» в военном плане – это блок НАТО, в экономическом плане – Евросоюз, но завершением то масонской пирамиды должны быть единые деньги.

Японская иена тоже не конкурент доллару потому, что 75% богатств Японии из-за налогового бремени в самой Японии хранится не в иенах, а в долларах и не в японских, а в американских банках. Семь крупнейших японских банков от этого «в долгах, как в шелках» (более одного триллиона долларов). О рубле умолчим, но вопрос остаётся: «где же достойный конкурент американскому доллару» раз уж он оторвался от натуральных стоимостей?

Андрей Девятов. О чем умалчивают СМИ в этой связи? Об экономической стороне последней сессии стран Азиатско-Тихоокеанского Экономического Сотрудничества проходившей в октябре 2001 года в Шанхае. А что там было главным про экономику, а не про терроризм? А главным было заявление премьер министра Малайзии о том, что в АТР пора подумать о замене американского доллара на свою тихоокеанскую единицу меры стоимости товаров. По-китайски, главный смысл мероприятия традиционно остался не в том, о чем говорили, а в том, о чём умолчали, но на что многозначительно намекнули. А намекнули на то, что в АТР происходит 50% всей международной торговли и производится 60% мирового суммарного ВВП. Умолчали же о том, что этнические китайцы (хуацяо) контролируют 50% частного капитала на Филиппинах, 70% - в Индонезии, 80% - в Тайланде и Малайзии, а Сингапур – это, вообще, часть Большого Китая. Совсем не упомянули о том, что именно по каналам хуацяо (смысл имени «мост на китайский берег») развёртывается китайский экспорт в АТР и по всему миру, что патриотически ориентированная армия коммерсантов хуацяо – это стратегический резерв «всесторонней, многоярусной и широкорайонированной открытости вовнутрь» материкового Китая при его вступлении в ВТО. Какая же денежная единица имеется в виду, как мера стоимости 50% мировой торговли? Мой ответ: Золотой юань легко займет место американского доллара в тихоокеанских расчётах с центром в Гонконге.

Мартин Мартиросян. Полностью согласен с тем, что предводителям «нового мирового порядка» нужно много думать о том, когда и во что превратится американский доллар, как единица меры стоимости мировой торговли. Действительно доля новой информационной, оторванной от натуральных стоимостей, экономики в США уже достигает 30% валового внутреннего продукта, в то время, как потребление людьми этого информационного продукта в 5 – 7 раз ниже чем его выбрасывается на рынок. Ныне произошло колоссальное затоваривание американского рынка продукцией всякого рода компакт дисков программных обеспечений, компьютерных игр, поп музыки, микрочипов сотовой связи, кредитных карт и тому подобного. Внутри США вообще не осталось никаких рынков с положительной доходностью, совокупная кредиторская задолженность всех видов составляет 28 триллионов долларов, а развитие идёт только за счёт притока иностранного капитала. То есть совокупный долг американцев в три раза превышает всё то, что они производят. При этом инфляции в США почти нет, банковский кредит безумно дёшев (2,5 % годовых), а сбережений у населения вообще нет. Американцы прекратили сберегать деньги в банках, но сплошь занимаются спекуляциями с бумажными стоимостями акций. В такой ситуации можно было бы ожидать близкое падение всей американской экономики на треть, если не на половину от нынешних дутых цифр, но началась спасительная война. От структурного кризиса американскую экономику будут лечить проверенным лекарством. Ведь не подлежит сомнению то обстоятельство, что производство и применение оружия есть проверенный веками и аккумулятор капитала и стартёр новых технологий и емкий канал расходов, поглощающий внутреннюю инфляцию. Кроме того военной силой вполне можно успешно контролировать поставки нефти и прочих благ для поддержания благополучия «общества потребления», так что не так всё страшно для «нового порядка на века» по-американски.

Однако всё же нужно объяснить почему малазийский премьер заговорил о замене доллара, почему как будущий стандарт расчётов, как мера стоимости, в Азиатско - Тихоокеанском регионе некоторыми специалистами подразумевается именно золотой юань. В начале 20 века российский рубль был золотым и это была самая твёрдая валюта, но ведь потом мир понял, что куда выгоднее печатать и раздавать в долг другим только бумажные фантики, а назад получать и фантик и натуральную конфетку.

Андрей Девятов. Китай – это единственная страна в мире, которая имеет две валюты: юань и гонконгский доллар курсовая разница между которыми шесть копеек (фэней). Банк Китая теперь печатает и синеватую бумажку в 100 «народных юаней» и красноватую бумажку в 100 «гонконгских долларов». И обе эти бумажки эффективно защищены. Возможность управлять курсом юаня извне исключена, гонконгского доллара – практически исключена. Курс юаня определяется не «спросом рынка» (то есть на практике не теми, кто хочет вывозить капитал или обменивать юани на доллары), а внутренними ценами на основные виды сырья и полуфабрикатов, производство которых почти полностью находится в руках государства. А гонконгский доллар сегодня, как дублёр и заменитель юаня на внешнем рынке, – это сверхжесткая валюта, напоминающая котировку к золотому стандарту. Возможность Китая играть на двух валютных столах означает, что в потенциале он может самостоятельно вести игру на мировом рынке и даже самостоятельно организовывать процессы в мировой финансовой сфере в собственных интересах, создавая связки трёх сил. А там, где есть связка трёх сил, действует китайский Канон Перемен и победа без сомнения будет за китайцами.

Идея и практика стабильного юаня рассчитана не на стимулирование экспорта (здесь, наоборот, терпятся убытки в форме осознанно упущенной прибыли от снижения текущей конкурентоспособности). Они направлены на сохранение в китайской экономике устойчиво лучших условий для роста капитала, чем в окружающем мире нестабильности и на формирование стойкого стереотипа малого риска для притока иностранного капитала. То есть конъюнктурные жертвы, вызываемые этой стабильностью, носят абсолютно оправданный характер и являются по сути дела не жертвой, а геройской сверхрентабельной инвестицией в национальное будущее.

Что же касается громадного золотовалютного запаса КНР, официально исчисляемого суммой порядка 150 миллиардов долларов США (плюс свободный капитал Гонконга более 100 миллиардов долларов США), то из-за отсутствия данных, которые можно хоть как-то проверить, есть подозрение, что миру объявлено лишь о валютном запасе в долларах США. Причём запас этот в отличие от Японии или России хранится не в США, а в Гонконге. А сколько в действительности тонн золота и где оно лежит в КНР не то что за рубежом, но и в самом Китае никто из непосвященных не знает. Ведь наращиванием золотого запаса в КНР давным-давно занимаются «войска золотодобычи», и всё что связано с их деятельностью составляет даже не государственную, а военную тайну!

Официально заявленный золотой запас Китая не растёт. В 1980 г. называлась цифра 398 тонн золота, а спустя 17 лет – 392 тонны (золотой запас США в 1997 г. составлял 8140 тонн, Германии – 2960 тонн, Франции – 2546 тонн, Италии – 2074 тонны). Именно поэтому такая скромная цифра, для страны, занимающейся масштабной золотодобычей, и свидетельствует о том, что в качестве реального валютного резерва Китай держит золото (и серебро), что и маскируется.

Дезинформацией и маскировкой является и достаточно широко распространённое представление о финансовой слабости современного китайского государства (ВВП которого, по мнению серьёзных специалистов, уже превышает ВВП США). А многочисленные загадки китайской финансовой статистики и спрятанные военные расходы лишь подчёркивают принцип: в системе государственных финансов в целом, чем больше госсектор, тем меньше госбюджет (перераспределение ресурсов во многом идёт вне бюджета).

Так или иначе, золотовалютные резервы Китая, сверхжесткий гонконгский доллар – внешний дублёр юаня, плюс координируемый спецслужбами КНР финансовый потенциал китайских диаспор в странах ЮВА висят над мировыми финансовыми рынками грозовой тучей. А в Китае до поры до времени не имеют ничего против того, чтобы за рубежом предавались иллюзиям относительно истинных размеров и способности китайской экономики и «щадят» чувства тех многочисленных элементов западной «элиты», которые нервно реагируют на чужие успехи.

В условиях практически всеобщей девальвации во всех окружающих Китай странах назначенный и на очередную пятилетку (2001-2005) стабильный курс юаня, вроде бы не стимулирующий китайский экспорт, может означать лишь долгосрочный план естественного превращения юаня в резервную валюту АТР после краха доллара. А секретность и стратегическая маскировка истинной величины золотого запаса Китая (а ведь золото на складе приносит одни только расходы на его хранение) может означать лишь подготовку к обеспечению такой новой роли юаня (а скорее всего его внешнего заместителя гонконгского доллара) «вечными» ценностями.

Когда же юань не обрушит, но спокойно заменит доллар в расчётах Азиатско-Тихоокеанского региона? А произойдет это тогда, когда европоцентристская система координат сознания в поднебесном мире окончательно рухнет и с неизбежностью исторических циклов начнётся реконструкция того «нового порядка на века», той пирамиды пустоты, который и символизирует бумажная банкнота в один доллар США. Срок этот близок: по модели 30-х годов повтор падения индекса Доу Джонс произойдёт за четыре года, то есть всё будет ясно не позднее 2005 года. Однако ближайшее падение будет не очередным, как в 1929 году, а последним в цикле долголетия конструкции власти. По конфуцианским циклам разорение американского богатства уже идёт. Пик триумфа пройден в 1991 году, а в пик полного падения американского благополучия и к смене «либеральной династии прав человека» США подойдут к 2047 году.

Мартин Мартиросян. Любая попытка форсировать время приводит к фарсу. Когда китайцы не в производстве, а именно в объеме потребления благ обгонят страны «золотого миллиарда», вот тогда и произойдет, превращение деревянного юаня в золотой. Ибо только солидный покупатель благ, основной их потребитель может выходить на рынок со своими фантиками, которые будут там признаваться как мера стоимости, как единица цены, которую назначает таки не покупатель, а продавец за свой натуральный товар. И в этом плане китайское количество, конечно, должно определить мировое качество.

Однако китайцев давит жизненная необходимость уже сейчас искать резервы природных ресурсов для удовлетворения будущих потребностей своего громадного населения. Китайцы начали проявлять несвойственную им активность, стали использовать чужие финансовые инструменты. Но ускорить предначертанное и опередить время нельзя. В результате китайской активности будет нарастать их стратегическая позиционная ошибка. А это на руку России. Сила России будет в понимании происходящего, в использовании ошибок других в свою пользу, и за счёт этого в превращении агрессивной энергии партнёров в инерцию. Россия больна, но не смертельно. Раненый медведь как никогда опасен, он уже не впадёт в спячку, он или умрёт от ран или с рёвом поднимется во весь рост и разгонит всех в страхе из своего «медвежьего угла».

Записал

Андрей Девятов

06.11.2001