"Россияне проглотят эту пилюлю"

В интервью польской газете "Политика" президент Александр Квасьневский сделал ряд резких высказываний по поводу позиции России в украинском политическом кризисе. Судя по этим высказываниям, правы были те наблюдатели, которые считали, что новые члены Евросоюза будут занимать предельно жесткую позицию по отношению к России. События на Украине послужили отличным поводом для этого.

- Как начал свою работу украинский "круглый стол"?

Квасьневский: Когда началась демонстрация на площади Независимости в Киеве, меня мучил вопрос: "Насколько спонтанный этот взрыв"?... Инстинкт мне подсказал, что это было именно так, и если Кучма к нему не прислушается, то допустит серьезную ошибку. Просто люди сказали "нет". И началось. Тогда Кучма и Ющенко — точно в такой последовательности — вечером вторника 23 ноября обратились непосредственно ко мне.

Я стремился к тому, чтобы это приобрело общеевропейский характер, а не сугубо польский. Для Польши было бы рискованно стать одной из сторон конфликта, иначе получилось бы так: тут Россия, тут Польша, а посередине Украина. Одновременно я начал переговоры с представителем ЕС Хавьером Соланой, на него также сильно надавили польские европарламентарии, и он первый сообразил, что нужно действовать. Кроме того, он попросил меня, чтобы я разъяснил ситуацию главам других европейских стран. Я провел несколько телефонных разговоров — с премьером Голландии Яном-Петером Балкененде, президентом Чехии Вацлавом Клаусом, федеральным канцлером Герхардом Шредером. Жак Ширак с большим интересом выслушал мои соображения насчет Украины, и пожелал удачи моей миссии.

- Вам пришлось убеждать Солану принять участие в переговорах?

- Да, но событии развивались слишком быстро, и было необходимо добиться мандата от Евросоюза. Добиться его помогла встреча Россия-ЕС в Гааге. Там Европа увидела Россию, совершенно не склонную к компромиссам. Евросоюз понял, что другого выхода нет, и он обязан отправиться на Украину.

- А вы не опасались реакции американцев?

- Вашингтон давно нам содействовал, интересовался Украиной, скорее даже, демократической частью Украины, поскольку отношения с Кучмой у них не сложились. Я сказал Бушу, что нуждаюсь в его публичной поддержке, это придаст миссии вес. И Буш, отправляясь в Канаду, публично заявил, что поддерживает мои действия.

- А не ведут ли американцы подковерную игру? На встречах с Путиным Буш разговаривает другим языком. Все-таки Россия — их стратегический партнер.

- Я понимаю президента США, поскольку и сам стараюсь поддерживать нормальные отношения с Путиным. Но мне также известно, что для для любой великой державы Россия без Украины лучше, чем Россия с Украиной.

- Это польская точка зрения.

- Нет, американская. В чем для них выгода, если Россия получит Украину? Россия восстанавливает свои позиции в мире, это нормально. Но почему она для этого должна использовать 50 миллионов украинцев?.

- Россия тоже одобрила "круглый стол"? Как за ним оказался Грызлов?

- Он был представителем Путина.

- Может, в России рассматривали "круглый стол" только как место для обмена мнениями?

- Они не могли не признать этих переговоров, потому что окончательное решение вопроса мы оставили за Верховным судом.

- Хотелось бы спросить предельно ясно: ЕС не собирается вмешиваться во внутренние дела Украины?

- Ряд стран этого хотят, другие — нет. По сути дела, перед некоторыми из них встал вопрос: кого любим больше — Америку или Европу. А у них так: Москва или Киев? Многие выбрали Москву, считая Киев зоной ее влияния. Другие страны... ведут себя более активно. Все обязаны подумать о своей политике, потому что, как правильно сказал Ющенко — Украина становится уже не частью постсоветской сферы влияния, а подлинно независимым государством со все усиливающимся гражданским обществом.

- По Вашему мнению, новая ситуация на Украине привносит вражду в отношения ЕС с Москвой или нет?

- По-моему, нет. Евросоюз не сможет не воспринять того, что произошло с позицией украинцев и должен подумать о своей политике по отношению к России. Я уверен, что это наступит. Россияне проглотят эту пилюлю и станут нормально сотрудничать с Украиной.

Необходимо зарубить себе на носу одну вещь: на карте Европы появился новый суверенный общественный и политический субъект. Украинец не является подкрашенным русским. Отнеситесь к этому украинцу как к участнику европейской политики. И не говорите, что сначала Турция вступит в ЕС, а только потом подумаем об Украине.

- Не знаем, почему России мешал Ющенко. Разве он настроен антироссийски? Почему Москва не встала 'на обе ноги' с самого начала?

- Похоже, там пришли к выводу, что Украине необходимо приостановить все тенденции стремления к сотрудничеству с евроструктурами. Если Вы бы слышали, что наговорил посол и бывший премьер-министр Черномырдин в присутствии Соланы. . . НАТО — плохо, ЕС — ничего, но НАТО угрожает России. Услышав это сегодня, мы улыбаемся. Они думали, что вместе с Януковичем создадут что-то, что сначала будет Содружеством Независимых Государств — ведь планировалась совместная валюта — а потом начнется работа над следующими проектами. Вероятно, осуществить их с Ющенко не удастся. Хотя я уверен в том, что Ющенко будет вести открытую политику и с Россией. Иначе не получится.

- А Грызлов? Вы считаете, что он поставил свою подпись на документе, согласовав это с российской элитой?

- Это мне неизвестно, но Грызлов опоздал. Воздерживался с решением, пока Янукович не поставит свою подпись. Этот документ был проявлением компромисса. В какой-то момент, как это ни парадоксально, мы разговорились по душам, и все знали, как зовут следующего президента Украины: Кучма знает, Грызлов знает, я знаю и Путин тоже знает. Как в Польше в 1990 году: могли состояться разные выборы, но все знали, что президентом станет Валенса. Это остановить невозможно . Проблемы Ющенко будут в будущем, потому что за последние годы он стал своего рода иконой. Впрочем, я говорил это ему в глаза: как только станешь президентом, толпа разойдется, закончится это радостное 'Ющенко! Ющенко!', и из "иконы" ты будешь обязан стать политиком, который принимает решения — и хорошие, и популярные, но, зачастую, и спорные, и не всегда верные.

- Вы не видите ничего удивительного в том, что по ходу переговоров звоните Шредеру, Шираку, Бушу, а не звоните Путину? Разве Путин не поднял бы трубку?

- Мы с Путиным обсуждали это раньше. Я рассказывал ему об Украине в ЕС, его мнение было иным. Трудно звонить, когда взгляды столь несовместимы. Поэтому обратился к Шредеру и Балкененде с просьбой пояснить Москве смысл наших переговоров. Наше посредничество совсем не антироссийское. Оно не влияет на суверенные решения Украины. Это украинцы решают, и все! Но тогда состояния души Путина и моей были разные.

- Реакция Москвы на усилия международных посредников была отрицательной. Вы не опасаетесь, что Россия в будущем "накажет" Польшу за такое вмешательство в дела Украины?

- Позиция России сформировалась под давлением людей, которые не сумели предвидеть развития ситуации и были сами в нее втянуты. Я убежден, что Украина, у президента которой будет сильный, идущий от народа мандат на управление страной, это подходящий партнер не только для Польши, но и для России. Выбор сделает не Адамкус, Солана или Квасьневский, а украинский народ. Во время своей миссии я указывал, что Украина должна иметь хорошие отношения и с Россией, и с Евросоюзом, в том числе и с Польшей. Это понимают многие украинские политики. Международные отношения строятся на партнерстве, демократии и диалоге, не на давлении и патернализме.

- Не станет ли опыт украинских "круглых столов" - с участием не только Соланы, но и представителей премьер-министра Голландии Балкененде — основой общей политики ЕС в Восточной Европе?

- До сих пор эта политика была, скорее, пожеланием, своего рода заклинанием, перечисляемом во многих документах, угрызением совести после неудачных действий ЕС в отношении предыдущих кризисов в Европе, например, на Балканах. Сейчас, в обстановке политического кризиса в соседней для Евросоюза стране, мы сумели помочь. Но еще более значительным должен стать станет следующий шаг — какое предложение сделает Евросоюз Украине после выборов, и как мы определим свое отношение к ситуации вокруг Молдовы и Приднестровья или в Белоруссии.

Перевод Вадима Трухачева.