Не превращать душевные трещины в духовные рвы

Наблюдатели опасаться повторения межэтнического конфликта, который привел к кровавым столкновениям между осетинами и ингушами в начале 90-х годов ХХ века
Террористические акты последних месяцев — сначала в Ингушетии, а затем в Северной Осетии, — несомненно, изменили общественно-политическую и морально-психологическую атмосферу в обеих республиках. Причем, изменения произошли не в лучшую сторону. Наметившиеся позитивные шаги к преодолению последствий конфликта 1992 года резко приостановились.

Определенные силы , которые в течение длительного времени сдерживали процесс развертывания добрососедских связей между осетинами и ингушами, прямо-таки, воспряли духом в послебесланский период. С упорством, достойным лучшего применения, эти силы принялись за, казалось бы, уже пройденное: укреплять старые и возводить новые барьеры между соседними республиками.

Речь не об эмоциональных оценках и заявлениях тех, кто потерял своих родных и близких в Беслане. Этих людей можно понять и извинить. Мы имеем в виду здесь другое и других, а именно усилия тех, кто занялся, мягко говоря, не достойным делом использования случившейся трагедии для нагнетания межнациональной напряженности.

В то время как ингуши сразу же выразили сочувствие осетинскому народу в связи с бесланской трагедией и осудили злодеяния бандитов, какой бы национальности они не были, позиция некоторых представителей органов государственной власти и управления, общественности и СМИ РСО-Алания перешла в межэтническую плоскость и вылилась в грубые эскапады против ингушей .

Прискорбно, но приходится признать, что мифотворчество вокруг ингушей, их истории и психологии, не ушло в прошлое. Создаваемая сегодня нашими соседями картина этнических оценок и суждений полна различного рода химер и фантомов, трансформированных в сегодняшнюю жизнь. Долгое время противники урегулирования осетино-ингушского конфликта пытались утвердить в общественном мнении расистский тезис о невозможности совместного проживания двух народов . Теперь этот тезис в модифицированной форме предстает как утверждение о невозможности "реально изменить сознание осетинского народа". Если раньше создавали образ ингушей как злонамеренных и склонных к бандитизму людей, то в настоящее время в их характеристике появились более "корректные" оценки — их просто называют "нецивилизованным" этносом.

Горький опыт подразделения целых народов на верноподданнических и неблагонадежных, цивилизованных и диких — уже имеется. Это путь, ведущий в никуда, у него нет перспективы. Когда высшим должностным лицам РСО-Алания априори известны и территория зла, и где находится "пособническая база" террористов, то это напоминает не лучшие времена из нашей истории. Когда с целью обеспечения безопасности граждан власти Северной Осетии проселочные дороги в приграничных районах сделали траншеями, непреодолимыми для проезда преступников, то это вполне объяснимо и оправдано. Однако отношения двух народов и республик приобретают принципиально иное социально-идеологическое звучание и иную тональность, когда трещины в душах людей начинают активно превращаться в духовные рвы между двумя народами.

Совершенно согласны с тем, что "позитивная динамика осетино-ингушского урегулирования непосредственно связана с возможностями обеспечивать должный уровень безопасности для населения в обеих республиках". Но очевидно также, что защита граждан от террористических актов не может быть подменена ограничением конституционных прав и унижением достоинства для лиц ингушской национальности. Из того, что в среде преступников оказались ингуши, неправомерно делать вывод о "фактическом превращении территории Республики Ингушетия в одну из "тыловых баз" террористического подполья...".

Не прошла боль в сердцах осетинских матерей и отцов. Не чувствуют себя спокойно и ингуши, которые ежедневно сталкиваются на территории РСО-Алания с политикой социального и духовного изоляционизма одного народа от другого.

Душевные трещины переходят в духовные рвы, когда:

- в населенных пунктах между осетинами и ингушами проведены зримые границы и, соответственно, разделенными по национальному признаку оказались и школы для детей, и медицинские учреждения, и производственные коллективы, и правоохранительные органы;

- систематически и целенаправленно информационно-идеологическое пространство наполняется мифами об агрессивных наклонностях ингушей, нежелании осетин жить вместе с ингушами и т.д.;

- для недопущения конфликта и обеспечения безопасности граждан официальные власти Северной Осетии выбрали наиболее простой способ "ограничения даже временного пребывания ингушей на территории республики" ("НГ" 26.10.04г.);

- преступные деяния, совершенные отдельными представителями ингушской национальности делают основой для оскорбительной характеристики всего народа.

Возможно, и не стоило бы особенно тревожиться за нынешнее состояние отношений между осетинами и ингушами, если бы не понимать, что политика рытья рвов не приведет наши народы к храму. И не будем лицемерить, делая вид, что все обойдется. В итоге, конечно, все разрешится, но вопрос в том, какой ценой это произойдет. Наши соседи, с которыми мы живем бок о бок не одну сотню лет, заявляют: "На ненависти, которая деморализует молодых людей, уже выросло целое поколение ингушей". Позволительно спросить: А на каком чувстве к ингушам воспитано поколение осетинской молодежи? И что эти молодые люди не подвергаются деморализации?

Не стоит обольщаться: все действия властей РСО-Алания, направленные на ущемление прав ингушей, на возведение своеобразной "берлинской" стены между нашими народами, не имеют будущего. И чем раньше это будет осознано государственными и политическими деятелями, всеми ответственными должностными лицами, тем меньшую цену придется платить за мир и согласие в душах простых людей.

Ибо, как сказано в Библии: "когда ты идешь с врагом твоим в суд, то в пути постарайся помириться с ним, чтобы он не привел тебя к судье..." (Евангелие Луки, Гл. 12 (58).

Мурад Изнауров, г. Магас

Справка "ПРАВДЫ.Ру"

Одним из первым очагов открытого противостояния на Северном Кавказе стал осетино-ингушский конфликт. Главная причина — давний территориальный спор вокруг Пригородного района Владикавказа, который всегда считался ингушским. В 44-ом Чечено-Ингушскую республику обвинили в пособничестве фашистской германии. Население депортировали, а Пригородный район отдали Северной Осетии. В 57-ом репрессированные народы реабилитировали. Однако эту территорию, ингушам не вернули, правда, в качестве компенсации отдали часть ставропольского края. А когда, после распада СССР Чечня и Ингушетия разделились, ставропольские районы перешли к Чечне.

Вплоть до декабря 92 присутствия в кавказских республиках федеральной власти практически не ощущалось. Этим поспешили воспользоваться некоторые ингушские лидеры. Тем более что в октябре 92 там ожидались первые выборы в местную власть. Параллельно в Северной Осетии создавались незаконные вооруженные формирования — так называемые республиканская гвардия и народное ополчение. 31 октября 92 года вооруженные ингушские отряды двинулись на Пригородный район. В ответ народное ополчение Северной Осетии, поддержанное отрядами из Южной, устроили еще более масштабный погром ингушей. Столкновения продолжались несколько дней, пока не вмешались российские военные.

На современном этапе конфликта обе стороны пытаются исторически обосновать свои права на спорные территории, проводят митинги и т.п..

Основными проблемами современного состояния конфликта: вопросы возвращения ингушского населения в места прежнего проживания в республике Северная Осетия — Алания, их обустройство и статус Пригородного района. Для руководства Северной Осетии приоритетным является сохранение статуса Пригородного района в составе республики. Для Ингушетии — разрешение проблемы вынужденных переселенцев, возвращение их в Пригородный район и Владикавказ, а затем переговоры по статусу Пригородного района. Федеральный центр проводит политику на нахождение компромисса между Осетией и Ингушетией, который затруднен различной интерпретацией сторонами закона "О репрессированных народах", наличием в законодательстве обеих республик норм, ограничивающих возможные компромиссы. После избрания президентом Республики Ингушетия М.Зязикова, определилась тенденция к большому взаимопониманию со стороны руководства обеих республик .