Морис Дрюон: Понять Россию

Я хотел бы понять, на каких реальных или воображаемых основаниях, на каких серьезных доказательствах, на каких очевидностях или на каких предубеждениях базируется картина положения России, которую рисует нам наша печать.

Очевидно, что там происходят потрясения, там случаются трагедии. Но почему мы каждый раз упрекаем в этом президента и критикуем, почти автоматически, меры, которые он принимает, чтобы сдерживать злоупотребления и противостоять драмам?

Уже четыре с половиной года Владимир Путин старается вытащить свою страну из экономического и духовного хаоса, в которую ее погрузили провал коллективизма, крушение тоталитарного режима и развал Советского Союза. И частично он имел в этом успех. Повысился общий уровень жизни. Нищета отступила. Оживилась международная торговля.

Это не означает, что все наладилось; давайте не будем глупы. Склон подъема длинен и тяжесть камня Сизифа возрастает многократно.

Путин принялся за олигархов, которые в период постсоветской анархии незаконными способами захватили собственность государства и нажили таким образом баснословные состояния, пустив их на упрочение своего политического влияния.

Российское общество было удовлетворено. Оно без снисходительности относится к этим спекулянтам. Но наша печать, что она сказала?

Что процесс, возбужденный против олигарха, нанес удар по либерализму, и был почти ущемлением прав человека. В то же время во Франции наши левые и даже центр, выступающие оплотом либерализма, считают малейшую оплошность предпринимателей "общественным грехом". А наши бизнесмены, заподозренные в махинациях, тут же становятся объектом пристального внимания следователей.

Наша печать почти каждый день сообщает, что свобода слова в России в опасности. На чем она основывает свои соображения? На ссылках, извлеченных из ежедневных газет и из периодических изданий, опубликованных в Москве, в которых критикуются те или иные меры, предпринимаемые властями. Разумеется, средства информации, связанные прямо или косвенно с правительством, получают инструкции, иногда нелепые, иногда необходимые. Но сравнивать их с прежними временами нельзя. Какую критику могла высказать пресса в России во времена Сталина или Брежнева?

Недавно в России произошли ужасные события. За несколько дней были убиты люди у входа в метро в Москве, два теракта унесли жизни 90 пассажиров двух самолетов. И, наконец, тысяча детей в течение трех дней находились в заложниках в школе в Осетии, без еды и воды. Несколько сотен из них погибли. В летописях ужаса это массовое убийство школьников, этот Орадур Кавказа, останется как один из наиболее ужасных и наиболее унизительных актов для человечества.

Почему мир не поднимет своего голоса против кровожадного сумасшедшего, имеющего цинизм считать стоимость убийства в долларах, объявляющего, что он действует во имя священного имени Аллаха, которое он позорит?

Но довольно краткого сообщения о заявлении Шамиля Басаева. Зато много места отведено порицанию Владимира Путина, предложившего назначать губернаторов — ведь это очередной удар по демократии. Но давайте вспомним: префекты регионов в нашей дорогой Франции избираются или назначены главой государства?

Я, наверное, понимаю, чему соответствует эта нелогичность наших информаторов и их ошибок. Во французской печати, и более обобщенно во всей западной, присутствует что-то вроде умственного ревматизма перед русскими делами. Мы не освобождены от того скрытого страха, который внушала советская империя. Мы чем-то походим на поляков и другие народы Восточной Европы, которые почти полвека находились под советским влиянием.

Наш умственный ревматизм создан из забвений. Когда упоминаем имя Путина, добавляют: экс-полковник КГБ. Почему не говорят никогда: экс-помощник мэра Санкт-Петербурга? Почему забыли, что демократ Анатолий Собчак выбрал себе в помощники этого офицера, патриота и верующего?

Давайте не будем совершать ошибок американцев и полагать, что наш тип демократии единственно правильный.

У нас господствует неприятная тенденция, которая смешивает власть и деспотизм. "Власть — долг", — писал святой Бернар. Любое общество нуждается, чтобы она существовала и любое общество находится в опасности, когда власть разваливается. Прежде чем порицать, давайте подумаем немного о будущем и поможем России (если только мы можем чем-то помочь) бороться с терроризмом, который настигает нас всех по очереди.

Давайте поможем ей стать сильнее. Континент нуждается ради своей безопасности и своего благополучия в объединении усилий Европейского союза и России. Давайте сумеем увидеть, где настоящие опасности; давайте сумеем увидеть, где высшие интересы.

Сокращенный перевод статьи Мориса Дрюона в Le Figaro Comprendre la Russie