Демографическая стагнация продолжается

По динамике смертности Россия весьма отличается от большинства развитых стран. Непрерывное снижение смертности, характерное для этих стран, в России приостановилось около 40 лет назад, с окончанием первого эпидемиологического перехода. Новый этап снижения смертности взрослых, получивший название второго эпидемиологического перехода, начался в развитых странах в конце 1960-х — начале 1970-х годов, отмечают эксперты "Демоскопа".

В отличие от первого эпидемиологического перехода, который проявился, прежде всего, в снижение смертности от инфекционных и других острых болезней, новый этап был связан со снижением и перераспределением в сторону старших возрастов смертности от болезней системы кровообращения, новообразований, других хронических болезней, которые иногда называют дегенеративными: диабет, язва желудка и кишечника, хронические болезни мочевыделительной системы и т.д. В меньшей мере сокращалась смертность от несчастных случаев.

В западных странах переход к новому этапу эпидемиологического перехода был сопряжен со значительным ростом расходов на охрану здоровья. В США их доля в ВВП выросла с 5% в 1960 году до 14% в 1994 году (при значительном росте самого ВВП). 8-10% ВВП, расходуемые на охрану здоровья (большей частью, из государственных средств) — уровень, типичный для богатых европейских стран.

В середине 1960-х по показателям продолжительности жизни Россия лишь немного отставала от стран Запада. Как и в странах Запада, в это время инфекционные болезни и другие традиционные причины смерти перестали быть возможным резервом снижения смертности. Однако весь последующий период тенденции смертности в России и на Западе различаются принципиально. С этого времени в России начался устойчивый рост смертности.

Главные потери продолжительности жизни в России связаны со смертностью взрослых мужчин, подчеркивают эксперты. За время после 1965 года разрыв между Россией и Великобританией по ожидаемой продолжительности жизни мужчин, достигших 15 лет, увеличился с 3 до 14 лет, а женщин — с 0,5 до 6,3 года. В самом начале периода устранимая смертность в России была даже ниже, чем в Великобритании, но затем ее доля существенно возросла. В относительно благополучном 1998 году она определяла как у мужчин, так и у женщин 47% различия продолжительности жизни в возрасте 15 лет между Россией и Великобританией: примерное равенство в начале периода превратилось в огромный разрыв.

В 1950-1960-х годах прекращение снижения или рост смертности взрослых мужчин наблюдались почти во всех развитых странах. Но в большинстве стран рост продолжительности жизни взрослых мужчин возобновился еще до конца 1960-х. Именно так развивались события в Великобритании, США, Франции. На общем фоне выделялись две страны: Португалия, где неблагоприятные тенденции смертности взрослых сохранялись до 1976 года и Финляндия, где рост продолжительности жизни начался в 1970 г., но до этого ожидаемая продолжительность жизни мужчин в возрасте 15 лет была на 1-3 года ниже, чем в других развитых странах.

Из стран бывшего социалистического лагеря, где, как и в России, долгое время наблюдались стагнация или медленный рост смертности взрослых мужчин, кардинальные изменения ситуации зафиксированы только в Польше и Чехии. Там началось устойчивое снижение смертности взрослых мужчин: в Чехии — с 1991, а в Польше — с 1992 года.

Опыт западных стран свидетельствует, что успешная борьба с новой патологией невозможна без активности самого населения, направленной на оздоровление образа жизни и среды обитания, заботу о своем здоровье и т. п. На протяжении XX века в этих странах произошли огромные, принципиальные изменения в отношении к проблемам жизни и смерти. К сожалению, история России сложилась иначе.

В стране так и не сформировалась четкая программа действий по снижению смертности. Широкое обсуждение демографической проблематики, развернувшееся в процессе подготовки Концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2015 года, показало, что российская наука не располагает обоснованными предложениями о стратегии и тактике ускоренного снижения смертности. Общие расходы на здравоохранение в России в 2000 году составляли 2,9% от ВВП (по оценке ВОЗ — 2,2%) и ничто не говорит об ожидаемом значительном росте расходов на охрану здоровья.

Евгений Андреев
Екатерина Кваша
Татьяна Харькова