Охранник личного дантиста Гитлера

Ростовчанин Павел Пушкарёв прожил насыщенную событиями жизнь, словно специально написанную как авантюрно-приключенческий роман. Так сложилось, что 35 из своих 76 лет он провёл за колючей проволокой, но не в качестве заключённого, а неся службу. Учитывая тот факт, что в сталинские времена за решёткой чаще всего оказывался цвет общества, можно сказать, что на интересные знакомства Пушкарёву очень повезло

Догоняя войну…

Когда началась Великая Отечественная война, пятнадцатилетний Павел пошёл работать на оборонное предприятие, в смену выдавал двойную норму – за себя и за того, кто воюет. Зимой 1944 года ему исполнилось 18 лет и, казалось бы, наконец-то его мечта исполнится, он попадёт на фронт. Но пока Пушкарёв добирался до Западного фронта, бои там уже затихли, отправился на Восточный, а тут и война закончилась. Так и не удалось ему повоевать, тем не менее на немцев и японцев Пушкарёв насмотрелся вдоволь – три с половиной года в Сибири охранял военнопленных, строивших железную дорогу стратегического значения.

Строительство шло тяжело: на тысячи километров кругом не было ни одного жилого посёлка, только лес, зимой температура опускалась до минус 50 градусов, летом атаковали армии комаров. Ещё и пленные не всегда вели себя смирно, однажды даже сожгли группу из пяти русских надзирателей. Сделали это самураи. Следуя своим принципам, они вообще не должны были живыми сдаваться в плен. Поэтому когда Павел вместе с другими охранниками конвоировал их в Японию, на волю, многие пленные утопились сами и помогли утопиться своим товарищам.

Дантист фюрера

После окончания строительства железной дороги Павел в качестве инструктора политотдела попал в женский лагерь политзаключённых в Сибири. Все женщины «сидели» там по одной статье – «измена Родине», приговор – 25 лет лагерей. Кого там только не было! Жена Бухарина, учительница Василия Сталина, две дочери атамана Семёнова, жена генерала Петренко и др.

Но одна заключённая особенно запомнилась Пушкарёву. Это была немка Котте Хозенберг – личный стоматолог Адольфа Гитлера. У фюрера были постоянные проблемы с зубами, и женщина неотлучно находилась при нём. Прямо в бункере её и взяли. Позже майор контрразведки Смирнов предъявил ей на опознание челюсти от пяти найденных обгоревших тел, среди пяти двойников нужно было найти фюрера. С этой задачей Котте справилась легко. Майор Смирнов написал книгу «Конец одной легенды», а немка загремела на двадцать пять лет в лагеря. Работать в лагере полтизаключённых по своей специальности она отказалась наотрез. Видимо, не смогла забыть, за что именно получила свой срок.

И всё же один раз она сделала исключение для Павла Пушкарёва. Работала она своим инструментом, хранившемся в каптёрке. Стоимость её инструмента в то время достигала 50 тысяч рублей (для сравнения: цена новёхонькой «Волги» составляла 5 тыс. рублей). Ставя Пушкарёву пломбу на зуб, она дала гарантию на 20 лет. Так вот эта пломба стоит уже более пятидесяти(!) лет, и снимать её Павел Сергеевич не собирается.

В июне 1953 года все заключённые были реабилитированы и возвратились по домам, колония прекратила своё существование. Но о мирной жизни Пушкарёву мечтать не приходилось: его назначили начальником колонии особого режима в Пермской области.

Проигранный в карты

Всякий раз, отправляясь в лагерь, Пушкарёв не знал, вернётся ли оттуда живым. В каждом бараке обитало по 120 человек матёрых уголовников, терять которым уже было нечего. На глазах Павла Сергеевича одного лейтенанта зек зарубил топором, у того остались маленькая дочка и жена. В другой раз на Пушкарёва с топором бросился уголовник Сметанин – личность легендарная, одних убийств на нём висело девять штук. Каких номеров он только не откалывал! То пуговицы пришьёт прямо на живот, то ухо отрежет, глотал иголки, гвозди и битые лампочки. Так и умер по дороге в больницу, в очередной раз съев какой-то гадости. Но Пушкарёву повезло, дрогнула рука у уголовника.

А в следующий раз начальника колонии просто… проиграли в карты. В кабинет к нему зашёл заключённый Иванов, послужной список которого тоже включал серию убийств. В руке он держал финку: «Я вас проиграл в карты и потому должен убрать. Вы же знаете, что со мной будет, если я этого не сделаю». Начальник знал и потому изготовился бросить стол в Иванова. Но тот неожиданно протянул нож: «Возьмите, я не могу этого сделать». Спасая от мести «кредиторов», Пушкарёв перевёл его в другую колонию. А финка до сих пор хранится в музее в Перми.

Шестнадцать лет проработал Павел Сергеевич с особо опасными преступниками. В конце концов выдохся, ему стали сниться кошмары, хотел уйти, но партия не отпускала. Не мог Пушкарёв и подвести отца – тот был известным партийным работником, отметился в ликвидации Колчака, вместе с Дзержинским присутствовал на похоронах Ленина. Пришлось немного схитрить – сослаться на состояние здоровья. С почётом его отправили на пенсию.

Источник: Седьмая столица