Молчание глубин (неизвестные страницы истории подводного флота Израиля)

Мой собеседник, полковник Эяль, очень осторожен и тщательно подбирает слова. Он точно знает, о чем ему разрешено говорить. При этом есть темы, о которых он позволяет себе говорить с большей свободой. Например, о призыве девушек на службу в подводном флоте, о мотивации среди подростков, которых привлекает служба подводника; о возможностях подводного флота в сравнении с прежними годами... А когда мы присоединяем к этим фактам данные, появившиеся в иностранной печати, возникает впечатляющая картина деятельности подводного флота Израиля.

Согласно данным зарубежных источников, в распоряжении подводного флота страны имеются шесть подлодок — три типа "Галь" (они были построены в семидесятых годах на английских верфях), и три новые — типа "Дельфин" производства Германии. Цена одной такой подлодки — около 340 миллионов долларов, но ЦАХАЛ не выплатил всю сумму по заключенному соглашению: за две подлодки заплатило правительство Германии, да и цену третьей лодки поделили пополам. "Так или иначе — они стоят каждую марку, уплаченную за них, — говорит подполковник Эяль. — Расстояния, которые они могут преодолевать в своем плавании, намного больше аналогичных показателей других подлодок, и тем самым подводный плацдарм ЦАХАЛа значительно увеличился. Количество дней нашего пребывания в море очень велико, значительно возросли и наши тактические возможности. Речь идет о существенном росте всех параметров в сравнении с подлодками времен Второй мировой войны. Наши нынешние возможности просто несопоставимы".

Подполковник Эяль не сообщает конкретных сведений, но если следовать иностранным источникам, подлодки "Дельфин" приводятся в действие дизельными электродвигателями, а радиус их ракет — 130 км. Их длина — около 57 метров, ширина — семь, а высота — 12,7 метра. "Дельфин" может погружаться на глубину до 200 метров, а система слежения такова, что можно одновременно наблюдать за перемещением нескольких целей, определять их местонахождение и поражать их. В лодке достаточно помещений для хранения воды и продуктов на месячное автономное плаванье и имеется 35 спальных мест. В случае дальних походов к команде присоединяется врач.

- Подлодки совершенно однозначно доказали свою эффективность, — говорит подполковник Эяль. — Если бы у нас их не было, наша стратегическая ситуация была бы хуже. И не только во времена войн, но и во время мира. Подлодка может выполнить такую работу, которую никакое другое средство сделать не может.

- Что, например?

- Находиться в территориальных водах противника в течение длительного времени, и никто об этом не будет знать. Наши бойцы проводят очень много часов вне территориальных вод Израиля. "Дельфин" способен в течение многих дней и даже месяцев выполнять поставленную перед ним задачу. Он отличается способностью быть незаметным, ускользать. Как бомбардировщик, который нельзя засечь, но только действующий под водой. Такую подлодку нельзя обнаружить. И поэтому, в противоположность надводным военным кораблям, в этом случае нет необходимости тратиться на системы защиты. Наибольшая часть силы такой подлодки заключается в ее атакующих возможностях. "Дельфин" способен справиться с большинством плавучих средств, которыми сейчас обладают наши враги. Речь идет о самом современном подводном корабле, оснащенном лучшей электроникой, дигитальными системами. ''Дельфин" - самое последнее слово техники в области строительства подводных лодок конвенционального типа. Мы не пользовались ею для военных нужд, но в качестве средства сбора разведывательной информации она работает замечательно.

- Согласно зарубежным источникам, "Дельфины" оснащены неконвенциональным оружием.

- Пусть тот, кто верит зарубежным источникам, продолжает им верить.

- И все же?..

- Послушай, два года назад я отправился в трехдневное плаванье. Когда я вернулся, мама спросила меня: "Ты ведь был в Шри-Ланке?" Нет, не был. Но зарубежные источники написали, что две подлодки проверяли новые системы в территориальных водах Шри-Ланки. Вот так — тот, кто не знает сути дела, может писать о походе израильских подлодок в Шри-Ланку, и всего за три дня!

- И все же позволь мне задать тебе вопрос о роли подлодок в операции по задержанию судна "Карин-Эй".

- Я не могу говорить об этом.

Подполковнику Эялю 42 года, он женат и у него двое детей. Он командует израильским подводным флотом вот уже десять месяцев. До этого он был командиром первого "Дельфина", прибывшего в Израиль из Германии. Его жена и две его сестры тоже служили в ВМФ. "Я вообще не думал о военной карьере, — рассказывает подполковник Эяль. — Я закончил курсы подводников, но не предполагал оставаться на сверхсрочной службе. А потом изменил решение".

- И вдруг оказалось, что ты — подполковник.

- Я заинтересовался подлодками, хотел посмотреть, что это за оружие. Вот так и получилось, что в конце концов стал командиром подлодки. В те времена это не был такой уж организованный процесс... Мне нраятся подлодки тем, что они незаметны и могут совершать секретные операции. Я уже заразился своей работой, и "вирус" проник в кровь.

- Но слухи свидетельствуют о сложностях с набором в подводный флот. Говорят, что зафиксировано падение мотивации, а процент отсеивающихся с курсов — самый высокий.

- Во всем этом есть некоторая правда. С этой точки зрения, наша ситуация не столь уж хороша. Мы стремимся увеличить количество кандидатов и уменьшить процент отсева. Он и впрямь слишком велик.

- Как ты можешь это объяснить?

- С началом интифады молодежь больше хочет идти в боевые части: в "Голани", "Гивати", десантные войска, "Эгоз"...

- Но почему в сухопутные войска, а не в ВМФ?

- Потому что "сухопутники" сидят вечером в пабе и рассказывают о своих подвигах в Дженине. Наша проблема заключается в том, что у подводников — рот на замке. Человек может участвовать в самой выдающейся операции — в сто раз более важной, чем ликвидация трех террористов в Дженине, но когда он отправляется на берег, ему запрещено говорить об этом друзьям и членам семьи. С их точки зрения, он был в море — и все. Для сегодняшних подростков это сложновато. Ребята любят участвовать в операциях. Конечно, можно было бы уменьшить уровень секретности нашей работы. Но в этой секретности — сам смысл деятельности подводников. Не забудь, каждая статья, любая информация попадает в конце концов к нашим врагам. Так что проблема заключается в том, как заинтересовать 17-18-летних подростков службой на подлодке, доказать им, что, конечно же, операция в Дженине — это очень здорово. Но служба на подлодке — просто другой класс, неизмеримо более высокий уровень. Даже танкисты и летчики — и те в сравнении с нами отстают с точки зрения эффективности и важности операций.

- А что ты скажешь о возможностях службы девушек на подлодках? ВМФ по-прежнему занимает отрицательную позицию в этом вопросе.

- Прошло много лет, пока женщина пришла, например, на курсы военных летчиков. Если ты спрашиваешь мое мнение, то я думаю, что в будущем девушки станут служить на подлодках. Но это займет время. Это не случится завтра.

- Но почему? Ведь в иностранных армиях женщины служат на подлодках.

- Действительно. В норвежском флоте была женщина в должности командира подлодки. А у немцев есть женщина, работающая в "прослушке". С моей точки зрения, нет причин, по которым женщины не могут занимать офицерские должности на подлодках. Более того, женщины больше мужчин пригодны к существованию в условиях подлодки, поскольку они спокойнее. Но проблема — в нас, мужчинах. Для того чтобы женщины смогли служить на подлодках, мужская ментальность должна измениться.

- Израильский подводник отличается от европейского?

- Очень отличается. И я сейчас говорю не о стиле жизни, а об уровне профессиональной подготовки. У нас очень высокий уровень профессионализма. В других армиях люди служат долгие годы в той же должности. В этом есть свои плюсы и минусы. Мы же все время перемещаемся с места на место. В 1985 году я плавал на одном английском корабле, где познакомился с сержантом, которому тогда было 32 года, он был женат, у него был ребенок, и по большей части он занимался уборкой. "Зачем мне продвигаться по службе? — сказал он мне. — Мне не нужно более высокое звание. Я не хочу дополнительной ответственности. Я получаю зарплату, и хватит с меня". У нас же подводник, как только получает звание, он уже хочет двигаться дальше.

- О подводниках думают как о высокомерных аристократах. Это правильное мнение?

- Я согласен в том, что подводники и впрямь люди исключительные. Я не знаю, изначально ли они таковы или работа делает их особыми. Несмотря на то что с многих точек зрения мы выглядим работающими в некоей "заповедной зоне", мы не хотим отделять себя от общей флотской жизни.

- И все же люди подчас целый месяц находятся в закрытом пространстве — один на один. Как вы справляетесь с напряжением?

- Ты удивишься, но в походах почти не бывает конфликтов. Между нами — гораздо меньше конфликтов, чем между мужем и женой, живущими в одной квартире.

Хаги Фейнгольд / "Кольбо"

Русский перевод — еженедельник "7 дней"