Японские "куклы с коляской" не раскрыли своих секретов

В Красноярске с двумя спектаклями выступил традиционный японский театр кукол "Хатиодзи курума — нинге" (куклы с коляской). Он показал три получасовых представления — "Санпо Санбасо" (молитвенный ритуальный танец), "Дзиутамаи Юки" (танец снега) и "Лист плюща" (сказку о любви молодого человека Ясуна и лисицы, превратившейся в девушку).

Конечно, можно много говорить и говорить об увиденном, но не лучше ли предоставить слово специалисту, который усмотрел в японском действе нечто, чего не узрели простые красноярцы, пришедшие на спектакль, можно сказать, для созерцания. И мы обратились за разъяснениями к одному из старейших актеров Красноярского краевого театра кукол, артисту с более чем двадцатилетним стажем Олегу Ипатьеву.

- И как впечатление, Олег Иванович?

- В первые двадцать минут я хотел уже уходить: все понял и мне это неинтересно. Но, слава Богу, что руководитель японской труппы вышел и начал рассказывать о системе кукол. Мне стало интересно: с такой системой работать мне еще не приходилось. Видел это я только на картинках, когда учился и нам рассказывали о системах кукол. Далее мне захотелось услышать национальное достояние Японии.

- А сам спектакль?

- Знаешь, мы рассмеялись из-за одной штучки. Если бы у нас в театре кукол так водили лису — нас бы из театра давно бы выпнули! Вообще не знают, что такое земля, пол, кошмарная работа головой -- для нас, кукловодов, это брак. Японцы работают чисто на своей системе: если бы они пришли к нам и взяли тростевую куклу — для них, наверное, это стало бы шоком.

- Но и для вас, возможно, шоком стало бы, если бы вы взяли в руки их куклу?

- После спектакля, естественно, я прорвался за кулисы, встретился с руководителем труппы, через переводчика сообщил ему, что я его коллега из местного театра кукол, и попросил потрогать систему их кукол. Он обрадовался, в улыбке расплылся... Конечно, хотелось бы, чтобы состоялась встреча, поговорить, пообщаться: они бы за наши куклы подержались, мы бы — за их, но увы... Значит, он обрадовался, и начал мне систему показывать. Естественно, для начала я на табуреточке прокатился, потому что наша "Машенька и Медведь" тоже на табуреточках. У них это сделано эстетичнее и мягче: сидишь, словно на мотоцикле. Одно у японцев плохо: наши табуреточки ездят в разные стороны, т. е. более усовершенствованы -- хочешь налево, хочешь направо. А у них только прямо или чуть-чуть по кругу, но потихоньку направляя. Сложновато. Убедился: удобно, однако не для нашего театра. Теперь о системе, когда одной рукой можно управлять двумя кукольными. Японец дает попробовать. Беру. Чувствую, заработала ладошка! Неужели я что-то нажал? А понять ничего не могу. Смотрю, а он за нити дергает. "Дай, — прошу, — мне попробовать!" Он же аккуратненько так, по-японски вежливо, мою руку отодвигает: типа того, что это наше ноу-хау и трогать нельзя. И наконец, помнишь последний номер программы, когда кукла русский танец отплясывала? Мне даже плохо стало: как же так получается?! И руками работает, и головой! Но чем же куклу-то держит?! Оказалось, все гениальное просто: жесткая конструкция, система проволочек. Добил же меня поводок от головы к кукле — актер поворачивает голову, и кукла следом.

- Насколько впечатлил вас их профессионализм?

- Их кукловождение, их синхронность — просто обалденно! Японская педантичность, отточенность... Наверное, каждый жест у них что-то означает, но мы этого не знаем, для нас это — тягомотина. В нашем театре такого нет. Возможно, японцы наши спектакли не поймут?

- Но поучиться-то у японцев есть чему?

- Пришел я в свой театр на репетицию, рассказал Александру Ивановичу Кикотю (заслуженный артист России, актер и режиссер театра кукол. — С. Е.) об увиденном, а он отвечает: "Я это уже видел. Такое есть в театре Образцова, например, в "Необыкновенном концерте". Кстати, хотел я у японцев еще и маску примерить — не дали, спрятали. Любопытно посмотреть, из какой ткани, хорошо видно в ней или нет? Потому что чувствуется: они все видят. Но, к примеру, работа с реквизитом — что-то невероятное. Снимает он из-за спины эту куклу-ребенка — полный мрак! Какие-то белые веревки выпадают, всю кухню видно, а сама кукла-отец не реагирует, не живет, даже голову не поворачивает. У них своя школа, у нас — своя. Скорее всего, подобные мелочи для них неважны, но у нас-то отрабатывается все, чтобы зритель поверил.

- Неужели и страшное превращение женщины в лису не показали?

- Не показали, как мы не просили! И так быстро спрятали куклу! Но когда знаешь фокус, вся сказочность пропадает. А то, что у них техника высочайшего уровня, — это да. Думаю, если бы нам поставить цель и озадачиться, мы бы их обыграли.

- Если сравнить японцев с побывавшим к Красноярске на гастролях швейцарцем Куртом Фрелихом?..

- Лучше бы я посмотрел еще два японских спектакля по 2 часа 20 минут... Что касается его "Бременских музыкантов", то в Германии и Австрии все спектакли такие — обыкновенный примитив. На фестиваль в Австрии приехал немец, достал обыкновенные плюшевые игрушки, но до того затасканные, и что-то ими играл. Самое главное, дети реагировали, включались в игру, но у нас таких кукол точно нет. Мы хотим показать детям что-то красивое, чтобы они стремились к лучшему.

Сергей Егоров, "Сегодняшняя газета"