Гаагский трибунал "не исключает" судебного процесса над русскими добровольцами

А хорватские генералы поправляют "пошатнувшееся здоровье" в "Дубраве"

Гаагский трибунал не исключает возможности привлечения к уголовной ответственности десятков граждан России . Речь идет о тех, кто воевал на стороне боснийских сербов в 1993-1995 годах. Об этом заявила эмиссар трибунала в Сараево Ванесса Ле Роа в интервью "Росбалту" .

Ле Роа посетовала, что Россия пока "не желает обсуждать этот вопрос на международном уровне". А между тем, на стороне боснийских сербов воевали, по данным эмиссара, до 700 россиян и следователи трибунала собрали уже "достаточные доказательства" участия граждан России в "карательных операциях против мусульман и хорватов".

В этой связи "Росбалт" как бы "между делом" напоминает, что во время боснийской войны погибли не менее 200 тысяч человек — и преимущественно это были сербы.

Тем временем, хорватская печать сообщает, что группа медицинских экспертов при МТБЮ прибудет через две-три недели в Загреб — с целью проверить медицинскую документацию относительно состояния здоровья обвиняемого в военных преступлениях хорватского генерала Янко Бобетко (об этом "ПРАВДА.Ру" на днях также писала). Напомним, хорваты отказались экстрадировать в Гаагу Бобетко, сославшись на "плохое состояние здоровья" подсудимого.

Как сообщает Radio Jugoslavija со ссылкой на хорватские СМИ, Бобетко с середины ноября прошлого года проходит лечение в клиническом центре "Дубрава" в Загребе. Премьер Хорватии Ивица Рачан гарантировал ему, что "за время лечения" генералу не будет вручено никакого обвинительного заключения (а таковое было передано Трибуналом хорватскому правительству еще 23 сентября 2002 года). Бобетко, как одного из руководителей, обвиняют в военных преступлениях, совершенных хорватскими войсками в ходе операции Меджачки Джеп в сентябре 1993 года (только по официальным данным, тогда было убито более сотни мирных сербских жителей и полностью уничтожено 15 деревень в окрестностях города Госпича в Хорватии).

Но Бобетко, тем временем, преспокойно знай себе лечится, поправляет пошатнувшееся здоровье...

"...Сербы уходили из Сараево. Они шли по улицам и, выйдя из города на дорогу, ведущую в город Пале, они сливались в общий поток, подобно кусочкам ртути. Это был массовый исход народа со своих исконных земель. Урчали двигателями автомобили, тарахтели трактора, везя прицепы, нагруженные нехитрым скарбом, тянулись вереницы телег, на которых сидели женщины и дети. По обочинам дорог шли мужчины, шли сербские воины, молодые подростки и зрелые мужчины. Армии мусульман и хорватов не смогли одолеть сербское войско в честном бою, несмотря на четырехкратный перевес в вооружении и технике, несмотря на усиленную поддержку западных стран, несмотря на экономическую блокаду Сербии, несмотря на воздушные бомбардировки американцами сербских городов. Четыре года маленький сербский народ вел неравную борьбу против целой банды цивилизованных государств, западных общечеловеков, вел в одиночку, не имея союзников, не имея никакой поддержки извне...
По мирному соглашению сербы вынуждены были уступить большую часть своих земель, обильно политых кровью, в том числе и город Сараево. Теперь они шли по дороге, некоторые оглядывались назад и смотрели остававшиеся врагу дома, где прошло их детство, где они жили. Это был уже третий массовый исход сербов за последнее столетие. В третий рах этот народ подвергался гонениям со стороны цивилизованного Запада только за то, что не хотел приобщаться к западным общечеловеческим ценностям, а хотел сохранить свои собственные ценности, за то, что не хотел обезличиваться, а сохранил свое собственное национальное лицо...
Поток машин, людей и повозок проходил мимо воинского кладбища, где лежали сербские воины, погибшие в этой войне. Их было много. Самые отважные и самые лучшие, цвет сербского народа и его надежда, они лежали теперь в земле. Григорий шел не спеша по кладбищу, шел вдоль могил, где лежали его товарищи русские добровольцы. Их было 18 и они лежали в ряд, как будто стояли в строю...
Он обернулся в сторону оставляемого Сараево. Григорий еще раз обвел взглядом могилы и развернувшись, зашагал в сторону дороги...
Григорий уезжал из Боснии, но он знал, что там, в далекой отсюда Москве, эта страна будет часто сниться ему по ночам. Здесь же он оставил частицу своей души."
(Из книги М.М.Горымова "Русские добровольцы в Боснии. 1992-1995 гг.")