Пикирующий авиалайнер

Тридцать лет назад два истребителя израильских ВВС сбили ливийский пассажирский лайнер, по ошибке вторгшийся в воздушное пространство над Синаем, которое контролировалось в то время Израилем. В результате погибли 106 пассажиров и членов экипажа и только семеро спаслись. До сих пор пилот, сбивший лайнер, скрывает свое имя, опасаясь мести арабов. А те, кто имел отношение к инциденту, затрудняются объяснить принятое тогда решение сбить самолет. Что же произошло в феврале 1973 года в небе над Синаем? Чем была вызвана трагедия? Паранойей? Глупостью? Неверной оценкой ситуации?

“С моей точки зрения, все прошло и забылось, — говорит И., тот самый пилот, который нажал на гашетку. — Я просто хочу, чтобы эта история была закрыта, забыта и погребена”. И. до сих пор боится за свою жизнь. Израильские разведслужбы предупредили его, что даже сейчас, тридцать лет спустя, можно ожидать мести. “Раньше мне удавалось помешать публикациям об этой истории. Сейчас я понимаю, что это невозможно”, — сетует И.

Из четверых летчиков, участвовавших в операции, в живых к сегодняшнему дню осталось двое — сам И. и штурман второго экипажа. Штурман пилота И., Барух Палтиэль, погиб несколько месяцев спустя в Войне Судного дня. Пилот второго “Фантома”, Дорон Шалев, разбился в 1977 году во время тренировочного полета.

Знакомые И. и офицеры ВВС, имевшие отношение к операции, реагируют аналогичным образом. Многие из них бросили трубку, когда мы попросили их рассказать о той давней истории. «Он подлетел, перехватил и сбил. Зачем нужно сейчас его преследовать разными глупыми вопросами? — кипятился бригадный генерал запаса Гиора Форман, бывший в то время главой оперативного отдела штаба ВВС и находившийся в тот критический момент на центральном командном пункте ВВС, называемом в просторечии “бункером”. — Невозможно все время жить с чувством вины. Иногда надо продолжать воевать». “Даже через двести лет я бы не согласился говорить об этой истории”, — вторил ему полковник Шмуэль Шефер, который был тогда главой разведуправления ВВС и тоже находился в “бункере”. «Этому случаю приличествует молчание, — глубокомысленно заявил нам бригадный генерал запаса Моше Бартов, бывший в тот трагический день дежурным по “бункеру”. — Все уже давно забылось, а сейчас дополнительная публикация может плохо повлиять на наши отношения с Египтом».

Египет, кстати, не имел прямого отношения к инциденту, кроме того, что ливийский самолет залетел в Синай из египетского воздушного пространства и туда же собирался вернуться. Отношения с Египтом тогда были не дружеские, но довольно ровные. “Война на истощение” закончилась в 1970 году перемирием, которое египтяне строго соблюдали.

Зато палестинцы не оставляли попыток атаковать Израиль, из-за чего обстановка оставалась очень напряженной. 8 мая 1972 года палестинские террористы захватили самолет авиакомпании “Сабена”. Заложников тогда освободили в результате дерзкой военной операции, один из них погиб. 30 мая 1972 года два японских террориста, союзничавшие с палестинцами, открыли огонь по толпе пассажиров в аэропорту им. Бен-Гуриона. 25 человек погибло. В сентябре 1972 на Мюнхенской олимпиаде были убиты 11 израильских спортсменов. Обстановка заставляла ждать новых терактов, и это сказалось на отношении к ливийскому лайнеру.

21 февраля 1973 года над Синаем бушевала песчаная буря. В 12.40 “Боинг-727” ливийской авиакомпании поднялся с аэродрома в Бенгази, направляясь из Триполи в Каир. Лайнером управлял 42-летний Жак Бурже, опытнейший французский пилот, налетавший тысячи часов. По непонятной причине Бурже ошибся: через час после вылета он сообщил египетским диспетчерам, что сворачивает в сторону Каира, хотя был уже в 120 километрах от точки, в которой на самом деле должен был выполнить этот маневр. Приборы подтверждали ошибку, да и визуально несложно было определить, что самолет находится гораздо ближе к Суэцкому каналу, чем следовало: озеро Карон, которое должно было быть за лайнером, находилось слева, гора Муктам возле Египта вообще не просматривалась. “Что-то странное творится, — сказал Бурже второму пилоту. — Я уверен, что приборы врут. Мы же точно пролетали Карон!”

В 13.45 израильский радар обнаружил лайнер, все еще находившийся в воздушном пространстве Египта, но стремительно приближавшийся к Синаю. Два “Фантома”, находившихся на боевом дежурстве, одним из которых управлял И., а вторым — Шалев, были немедленно подняты в воздух. В “бункере” с огромным напряжением наблюдали за маневрами ливийского “Боинга”. Форман (который все-таки согласился говорить с нами) рассказывает: “Незадолго до этого к нам поступила развединформация о намерении террористических организаций разбить пассажирский самолет на одной из наших военных баз. Мы боялись, что все идет именно по этому сценарию. Мы понимали, что имеем дело с пассажирским самолетом, но предполагали, что это просто маскировка, и внутри нет пассажиров. Мы также не исключали возможности того, что самолет выполняет разведывательное задание — например, фотосъемку наших объектов в Синае”.

В этот самый момент в “бункере” находились командующий ВВС Мордехай Ход, его заместитель Биньямин Пелед, Форман, Шефер, Бартов и еще трое офицеров. “Мы были страшно уставшие после ливанской операции”, — вспоминает Форман. За день до этого ЦАХАЛ при поддержке ВВС уничтожил семь баз террористов в Северном Ливане.

На пресс-конференции, последовавшей за трагедией над Синаем, Ход заявил, что главной причиной принятия решения о перехвате лайнера был тот факт, что самолет находился над запретной зоной, “чрезвычайно важной для безопасности Израиля”. А 5 марта 1973 года журнал “Тайм” вышел со статьей об инциденте, где, в частности, указывалось, что в этой “запретной зоне” постоянно проводятся экскурсии для представителей американских еврейских организаций.

— В ‘’бункере” царила очень напряженная атмосфера, — рассказывает Форман. — Буквально все считали, что самолет необходимо сбить, и как можно быстрее. Мы действительно были практически уверены, что самолет предназначен либо для совершения теракта, либо для фотосъемки наших объектов.

В два часа дня и несколько минут ливийский лайнер долетел до крупной израильской военной базы на Синае — Бир-Гифгафы, развернулся и полетел в сторону Египта. Это, однако, не успокоило армейское начальство. “Мы думали, что он пытается нас обмануть, — говорит Форман. — Он удирал, и надо было срочно что-то предпринимать”.

Армейский журнал “Ба-махане” писал тогда, что поведение ливийского самолета становилось все более подозрительным, настолько, что внушало почти полную уверенность в том, что лайнер не просто так залетел в израильское воздушное пространство.

— Главный вопрос, конечно, состоял в том, сбивать или не сбивать удирающий самолет, — вспоминает Давид Иври, служивший в то время командиром одной из баз ВВС, а в период с 1977 по 1982 года бывший командующим ВВС. — Но этот вопрос легко задавать сейчас, постфактум. В боевой обстановке, когда счет идет на минуты и на секунды, постоянно совершаются ошибки в расчетах. Возможность такой ошибки преследует летчика постоянно. И любая его ошибка — это ошибка критическая.

На вышеупомянутой пресс-конференции тогдашнему министру обороны Моше Даяну был задан вопрос: представлял ли отказ от перехвата улетающего в сторону Египта лайнера угрозу безопасности Израиля? Даян ответил так: “Вопрос вообще должен ставиться по-другому: если самолет враждебного государства, пусть даже гражданский, пролетает над твоей закрытой военной зоной, ведет себя крайне подозрительно, не подчиняется требованиям, можно ли воспользоваться силой с целью вынудить его приземлиться, чтобы прояснить его намерения? На этот вопрос я отвечаю утвердительно”.

Британский “Обсервер”, писавший об инциденте, задавался вопросом, почему израильтяне не проявили чуть больше терпения, что, возможно, позволило бы избежать трагедии? “От поворота лайнера в сторону Египта до момента, когда по нему были выпушены снаряды, прошло всего четыре минуты”, — в тон “Обсерверу” недоумевала лондонская “Санди таймс”. Форман в ответ на эти обвинения говорит, что подозрения в отношении ливийского самолета сильно возросли после того, как Бени Пелед не смог связаться с ним ни по одному международному радиоканалу. Правда, сам Пелед на пресс-конференции признавал, что, возможно, израильтяне пытались выйти на связь с самолетом на неправильной частоте, поскольку “черный ящик” не зафиксировал ни одного из этих обращений.

На той же пресс-конференции присутствовали и оба пилота. Они были без знаков различия и в кепках с длинными козырьками, из-за которых их лица было практически невозможно разглядеть. Разговаривал с журналистами только И. Он рассказал о попытках наладить связь с лайнером: «Установив визуальный контакт с самолетом, мы подлетели к нему в боевом порядке на очень близкое расстояние — нас разделяло буквально пять метров. Я отчетливо видел экипаж лайнера. Сначала я сделал общепонятный жест, указав большим пальцев вниз и назад — предложение снижаться и следовать в обратном направлении. Пилот “Боинга” посмотрел на меня и показал рукой в направлении Египта — вероятно, сообщая, что он намерен лететь в этом направлении. Как минимум три раза мы обменивались этими жестами. Тем временем лайнер повернул и полетел в направлении Суэцкого канала. Тогда я обратился к экипажу по-другому, известным международным способом: обогнав “Боинг”, я летел перед ним на расстоянии 200 метров и затем свернул влево и вниз. Это означает, что я требую лететь за мной. Пилот “Боинга” не отреагировал. Внезапно он выпустил шасси, как будто собирался садиться, но тем не менее продолжал лететь все в том же направлении.

Следующим этапом была предупредительная стрельба очередями. Я сделал круг и выстрелил со стороны таким образом, чтобы очередь прошла прямо перед пилотской кабиной “Боинга”. Не дождавшись реакции, я решил стрелять по-другому. Я снова полетел рядом с “Боингом”, вплотную к кабине, и выпустил еще очередь, не заметить которую было невозможно. Он продолжал полет. Я снова пристроился спереди и снова показал ему, что я требую, чтобы он летел за мной. Никакой реакции. Тогда мы решили показать пилотам серьезность наших намерений и выстрелили по краю стабилизатора, стремясь не нанести самолету серьезных повреждений. Даже после этого “Боинг” продолжал идти тем же курсом. Тогда мы пошли на последнее средство — выстрелили в основание крыла с намерением нанести лайнеру достаточно серьезное повреждение, чтобы вынудить его совершить аварийную посадку. Я увидел дым и пламя, вырвавшиеся из места, куда ударили снаряды, и понял, что у них горит топливо. Тогда пилот “Боинга” попытался совершить аварийную посадку на песок. Мне лично кажется, что он сделал это далеко не лучшим образом. Посадка не удалась, и самолет загорелся на земле».

Агентство новостей “Ассошиэйтед пресс” затем сообщало, что израильский летчик выстрелил не по основанию крыла, а по двигателю. Так или иначе, самолету, по всей вероятности, было нанесено серьезное повреждение.

— Возможно, пилот мог выстрелить в другую точку для достижения нужного эффекта, — говорит Давид Иври, — но кто же сейчас может точно это сказать?

На пресс-конференции И. заявил, что израильские летчики не видели пассажиров внутри “Боинга”, потому что на иллюминаторах с обеих сторон самолета были задернуты занавески. Тем не менее пассажир и стюард из числа спасшихся рассказывали, что они видели израильские истребители. “Мы видели звезды Давида на бортах истребителей, — рассказывал Жан-Поль Бордье, стюард. — Я увидел приближающиеся боевые самолеты, ужасно перепугался и побежал к капитану, но он успокоил меня, сказал, что все в порядке и бояться нечего”. В катастрофе также выжил второй пилот лайнера, Авад Махди. Он смог рассказать, что экипаж “безумно испугался, когда понял, что залетел в воздушное пространство Израиля, и просто хотел побыстрее удрать”.

При приземлении “Боинг” загорелся и развалился на куски. Первыми к месту катастрофы прибыли израильские вертолетчики под командованием Элиэзера Коэна.

— Я много повидал в своей жизни, — рассказывает Коэн, — считал себя бойцом, которого не может смутить никакое зрелище. Но развалившийся на части горящий пассажирский самолет — это ужасно. Второй пилот был жив, он сидел на песке возле кабины и кричал нам: “Зачем вы это сделали? Зачем вы нас сбили? Убийцы, убийцы!” Я бы на его месте еще громче кричал, наверное. Я пытался ему сказать, что они отклонились от маршрута на 400 километров, но он не хотел меня слышать. Были еще несколько выживших. Некоторые сами выбрались из-под обломков, прямо с сумками, как будто прилетели в аэропорт.

Журналист “Ньюсуик”, побывавший на месте трагедии, описывает многочисленные трупы, по большей части обгоревшие до неузнаваемости, некоторые все еще пристегнутые к сиденьям ремнями безопасности.

Когда стало ясно, что произошла трагическая ошибка, высшие чины ВВС и государства стали обвинять друг друга. Кто же виноват, кто неверно оценил ситуацию, кто дал приказ? На самом деле высшим офицером, отдавшим приказ об атаке, был тогдашний начальник Генштаба генерал Давид Элазар (Дадо), который отсыпался после руководства сложнейшей операцией в Триполи, когда ему позвонили из “бункера” и сообщили, что ливийский самолет вторгся в воздушное пространство Израиля. Выслушав доклад, Дадо разрешил сбить самолет, если не будет другого выхода. Через несколько минут он узнал, что речь идет о пассажирском самолете, и отменил собственный приказ, но к тому моменту “Боинг” уже был обстрелян.

Некоторые из участников тех событий сваливают ответственность на пилотов, говоря, что они недостаточно подробно информировали начальство о происходящем. Моше Даян на официальных пресс-конференциях всегда обвинял только одного человека — командира лайнера, который по непонятным причинам не прореагировал на четкое требование приземлиться и таким образом подверг опасности жизни пассажиров. А пилот И. в интервью в 1992 году обвинил командующего ВВС Мордехая Хода: «Я не знаю, что заставило его принять такое решение. Не знаю, как он смог убедить в этом Дадо. Это было ужасной глупостью, следствием потрясающего нахальства и беспечности. “Ну, убили мы сотню арабов, — сказал мне тогда один из тех, кто принимал решение. — Впредь будут знать, что мы сумасшедшие, и с нами не следует связываться”. Такая была атмосфера». Сам Ход отказался комментировать эту информацию и дать интервью.

Один из тогдашних высших офицеров ВВС, не желающий, чтобы его имя было опубликовано, рассказал, что командование ВВС отказывалось от ответственности только при общении с “внешним миром”, а в разговорах между собой офицеры выражали раскаяние и ужас от содеянной ошибки.

Политическая система реагировала на случившееся достаточно прохладно. Начгенштаба и командующий ВВС прибыли в кнессет для дачи объяснений. Многие члены кнессета с жаром жали им руки, как будто те прибыли рассказать о блестяще проведенной геройской операции, а не о бессмысленном убийстве 106 мирных граждан. На следующий день после этого Моше Даян заявил на пресс-конференции, что Израиль не намерен выплачивать компенсацию раненым и семьям погибших, поскольку в случившемся виноват только пилот “Боинга”. Однако потом было решено, не принимая на себя ответственность за инцидент, выплатить по 30 000 долларов семьям погибших и по 10 000 долларов раненым. Вскоре после этого премьер-министр Голда Меир побывала с визитом в США. Ее спросили, поступит ли Израиль так же, если подобная ситуация повторится. “Безусловно!” — ответила Голда, не задумываясь.

Сара Лейбович-Дар