27.03.2003 11:15

"Он виноват не в том, что сделал, а в том, чего не сделал..."

Слободан Милошевич и его время

Политическая судьба бывшего президента Югославии Слободана Милошевича, как и всего сербского народа неразрывно связано с Косово и событиями происходившими вокруг него. Взлёт Милошевича как политика начался в конце 1980-х годов именно с Косово, хотя приход его к власти связан с так называемой "йогуртовой революцией" в городе Новый сад. Тогда сербские национал-либералы на волне молодёжных выступлений сменили консервативных коммунистов и поставили во главе власти в Сербии мало кому известного, энергичного юриста-финансиста С. Милошевича, который до этого несколько лет работал в различных югославских представительствах в США. Начало его карьеры было связано с двумя проблемами. Первой проблемой было Косово, где албанцы открыто выказывали презрение к Белграду, принуждали сербов покидать родные дома и вообще готовились к полному отделению от Сербии. Второй проблемой было реформирование Югославской Федерации, и это было связано с необходимостью решать судьбу нескольких миллионов сербов, проживающих в других югославских республиках. Милошевич сразу предпринял самые решительные меры в отношении косовских албанцев. Он упразднил широкую автономию края, ввёл жесткий режим полицейского контроля и т.д. Апогеем этих, безусловно, правильных мер стало празднование в 1989 году 28 июня 600-летия Косово. На Косовом поле собралось 2 миллиона сербов (десятая часть всего народа), очевидцы тех событий вспоминают, что на улицах городов не было никого, все сидели у экранов телевизоров в ожидании выступления своего "председника (президента)" Слободана Милошевича. Он спустился в центр святого поля на вертолёте, и в обычной своей энергично — хладнокровной манере произнёс речь, которая перевернула всю послевоенную Югославию. Он сказал, что прекращается практика подавления всего сербского, отныне никто не смеет безнаказанно притеснять сербов, в каком бы месте Югославии они не находились. То, что подавлялось в течение 50 лет коммунистического режима, в одночасье было выпущено и освобождено. По городам стали появляться люди в народной одежде, они распевали национальные песни. Все стали говорить о возрождении Сербии, а портреты самого "председника" появились даже в монастырях. Вокруг Милошевича тогда действительно сплотились все сербы.
Это было очень важно, так как Югославия вступила в полосу войн, кризисов и потрясений.
Длительные переговоры между главами югославских республик ни к чему не привели. За идею распада "своего любимого детища" были все силы Запада. Крайними в этой ситуации оставались сербы, они проживали во всех республиках бывшей Югославии, и в новых национальных государствах оставались в меньшинстве. При этом, беря во внимание балканскую реальность, надеяться на торжество гуманизма в отношениях меньшинства с большинством не приходилось. В 1991 все страны Запада признали независимость Хорватии, затем Боснии и Герцеговины. В этой ситуации сопротивление сербов не заставило себя ждать. На территории Хорватии возникла Республика Сербская Краина, на территории Боснии — Республика Сербская, во главе с Радованом Караджичем. Милошевич активно морально и материально поддерживал все эти действия сербов. Войны в такой ситуации избежать не удавалось. Война началась в 1991 году в Хорватии и продлилась 4,5 года. Эти события выявили целую плеяду замечательных личностей, первый среди которых — Радован Караджич, президент Республики Сербской. Он был один из организаторов сербского сопротивления, создавал и возглавил сербское государство в Боснии. Республика Сербская задумывалась и создавалась как православное государство, где Православная церковь входит во все сферы общественной жизни, наполняя их высоким смыслом. Подобных попыток в славянском мире не было уже давно. До сих пор в конституции Республики Сербской, которая находится под оккупацией сил НАТО, существует параграф о том, что Православная церковь объявляется государственной. Греки очень надменно относятся к славянам, но при одном упоминании, что вы из Республики Сербской, перед вами открывались в те годы все двери. Безусловно, Запад не мог простить Караджичу всё это. До 1999 года он оставался кандидатом №1 для суда в Гааге. Преступником №2 был генерал Ратко Младич, "сербский Жуков", как его называют в народе. Он командовал сербскими войнами в Боснии и Хорватии. Под его руководством было проведено множество широкомасштабных операций. Хочется ещё добавить, что сербам в 90-е годы очень повезло — они имели своими руководителями настоящих личностей, масштаб которых совершенно не идёт ни в какое сравнение с современными руководителями Сербии и России, которые больше похожи на мелких жуликов, дорвавшихся до большой власти и больших денег.
Первая фаза балканских войн закончилась в ноябре 1995 года Дейтонскими соглашениями. Трезво ли оценивал ситуацию Милошевич, брал ли во внимание мировой расклад сил, или он руководствовался высшим смыслом национальных интересов, а может, им просто двигали личные амбиции? Однозначно на этот вопрос ответить сложно. Наверное, здесь имели место все факторы. При этом главным фактором являлась особая позиция Запада в югославско-сербском вопросе. Послетитовская Югославия по своей экономической и политической структуре, особенно из-за географического положения, могла почти без подготовки вступить в западные структуры — НАТО и Евросоюз. К тому же внутренне сербы, как главная югославская нация, были готовы к этому. Но, не смотря на это, Запад не пошёл по этому пути — он подтолкнул югославские народы к войне, обвиняя сербов в кровожадности, а Милошевича в амбициозности. Запад ни в каком виде не желал видеть сербов в своих структурах, имея по всей видимости патологическую ненависть ко всему сербскому и православному. Поэтому изначально все попытки Милошевича договориться с Западом были обречены на провал.
После начала войны в Боснии, в 1993 году Югославия оказалась под режимом международных санкций. Для страны, вся экономика которой строилась с ориентацией на экспорт, режим санкций оказал катастрофические последствия. В 1993 году страну захватила гиперинфляция, появились очереди за хлебом. Тогда же прозападная демократическая оппозиция безуспешно попыталась "свалить" Милошевича. До тех пор пока Милошевич, пусть даже непоследовательно, отстаивал национальные интересы народ был готов сносить тяжесть экономического кризиса. В1994 году правительство Югославии предприняло ряд важных экономических мер, с помощью которых удалось выправить положение. Сейчас можно с уверенностью сказать, что Милошевич в середине 90-х годов выиграл у Запада экономическую битву. Тогда была создана такая экономическая система, которая в условиях непрекращающейся войны и внешней блокады обеспечивала более чем достойный уровень жизни граждан Югославии. При этом там остались бесплатными образование и здравоохранение, силы МВД поддерживали стабильный внутренний порядок, а армия оставалась хорошо вооруженной, одетой и накормленной, имея ко всему этому и высокий моральный дух.
Пример Югославии времён Милошевича лишний раз доказывает ложь нынешних правителей России о неизбежности кризисных явлений в постсоветской экономике.
Несмотря на всё это, потребительские тенденции в обществе оставались сильны, свежа ещё была память о сладких титовских временах, а также идеологические заблуждения Милошевича заставляли его искать пути выхода из международной изоляции. И такой путь вскоре был найден. Милошевич пожертвовал сербскими землями в Хорватии и значительной частью Сербской Боснии. В замен ему, вероятно, обещали чуть ли не место в Евросоюзе.
Вторую половину 1994 г. и почти весь 1995 г. шла интенсивная подготовка к этой сделке. В действительности это была грандиозная картина тайных и явных переговоров, действительных и мнимых военных операций, мощной пропаганды и громких заявлений. В августе 1995 гола была уничтожена за 4 дня Республика Сербская Краина, осенью хорватско-мусульманскиие силы захватили третью часть Республики Сербской. 800 тысяч сербов вынуждены были бежать, их судьба не волновала ни США, ни ООН, ни Евросоюз. Всё это закончилось в ноябре 1995 г. подписанием Дейтонского мира. И весь трагизм этой истории заключается в том, что Милошевича нагло обманули. Санкции действительно были отменены, но лишь частично, и не в области экономики, а в спорте, культурных связях.
В сербской истории есть архетипы, или деятели, с которыми связаны те или иные судьбоносные события. Так, например, царь Душан Сильный есть символ силы и могущества сербского средневекового государства, мученик князь Лазарь — символ мученичества за веру, вождь Карагеоргий — освободитель от рабства. В этом ряду есть и тип самого низкого предательства — это Вук Бранкович, предавший царя Лазаря в бою на Косово. Ранее, когда портреты Милошевича висели в монастырях, все его называли новым Душаном, после событий 1995 г. Миллошевич превратился в нового Вука Бранковича. Некогда всеобщая любовь сменилась презрением и ненавистью одних и равнодушием других. Старые громкие заявления "председника" вызывали горечь и сарказм. В этой обстановке значительно усилилась роль сербских националистов, они в это время были очень близки к захвату власти, но Милошевич всегда упреждал их открытыми репрессиями.
Возможно, что Милошевич так и остался бы вечным "преседником", поддерживая относительный порядок в своей уже униженной стране, если бы не ненависть Запада к сербам. Запад, попирая сербские земли, двигался к средоточию сербской души, к полю Косову. Всё развивалось по известному сценарию: террористы, бесконечные переговоры , "гуманитарная катастрофа", угрозы бомбардировок. Были большие опасения, что Милошевич сдаст Косово без боя, за столом переговоров. Но тут Милошевич совершенно неожиданно проявил железный характер, все западные уловки ни к чему не привели. Мало кто знает, что первый раз НАТО планировало бомбить сербов не в марте 1999 г., а 1 (14) октября 1998 г. на праздник Покрова Пресвято Богородицы. Дальнейшие события показывают, что дата выбиралась неслучайно. Адова сила кощунственно испытывала сербов и глумилась над ними.
До самой последней минуты разум отказывался верить в возможность бомбардировок, в возможность безусловного торжества зла. И если до последнего часа имело место недоверие к Милошевичу, то после того, как первые бомбы упали на Сербию, вокруг него, как и 10 лет назад, сплотился весь народ в едином порыве противостоять воплотившемуся злу. Ему всё простили, с ним снова связывали надежды на освобождение западносербских земель, казалось, что именно он воплотит вековую мечту сербов, соединить Сербию с Россией. За его решимость ему вновь был выписан народом неограниченный кредит доверия. Теперь он уже выступал не жалким предателем, а мучеником, которого связывали с самим святым князем Лазарем.
Почему Милошевич опять дал себя уговорить — тем, кто уже не раз его обманывал? Продержись он ещё немного, он бы победил, тем более, что народ готов был сносить все тяготы и лишения войны. В действительности, Милошевича надо судить, но только не тем судом, которым его судят в Гааге. Он виноват не в том, что сделал, а в том, чего не сделал. Вот что писал председатель "Общества Русско-Сербской дружбы" Илья Числов: "...если бы Слободан Милошевич продержался, нашёл в себе силы и мужество протянуть руку сербским националистам и начать серьёзный и исчерпывающий диалог с сербской Православной Церковью, планы Запада никогда бы не осуществились."
28 июня 1999 г. праздновать 610 — годовщину битвы на Косовом поле было некому, так как не осталось ни одного серба. А через 2 года, день в день новоизбранный премьер-министр Сербии Зоран Джинжич продал "преседника" за 300 млн. долларов (из которых на руки не получил ни цента). Прагматичный Запад максимально унизил сербов, назначая выдачу Милошевича в святой день Косовской битвы. Подобно этому Гитлер принял в 1940 г. капитуляцию Франции в том же вагоне, где французы принимали капитуляцию Германии в 1918 г.
Более чем через полгода после выдачи Милошевича над ним начался суд. В принципе, Трибунал в Гааге задуман был не как суд над отдельными преступниками, а как суд над сербами, народом, принадлежащим к православной культуре. Это подтверждает недавнее замечание Якова Кротова на протестантско-обновленческом радио "Церковь", который сокрушенно сказал, что Милошевич на скамье подсудимых, но остальные сербы ещё на свободе. Если проследить западную печать по этому вопросу, то станет ясно, что судят не сербов, а православие вообще. Хотелось бы напомнить, что и мы, русские, являемся не только неотъемлемой частью православной культуры, но и её центром. Наивно думать, что мировое зло с такой яростью обрушившееся на православную Сербию, обойдёт "вниманием" Россию. Возможно, это выразится не только в экономической и культурной экспансии, которая уже имеет место, но и в прямой военной оккупации со всеми вытекающими отсюда последствиями.