Обаятельный мерзавец Дмитрий Харатьян

Когда Дмитрию Харатьяну было 17 лет и он прошел свои первые кинопробы, режиссер, решавший судьбу артиста, сказал: "Невероятно харизматичный тип, девчонки будут тащиться". Как оказалось, он был прав. Сейчас Дмитрию Харатьяну уже 43, но девчонки до сих пор тащатся и шлют письма с признаниями в любви гардемарину Алеше Корсаку. Но, повзрослев, Харатьян распрощался с образом романтического героя и переключился на отпетых мошенников и злодеев.

Скромный негодяй

- Романтика — это, конечно, замечательно. Но сейчас время другое, и оно превратило меня из романтического героя в обаятельного мерзавца — это теперь мое новое амплуа. Я понимаю, что иду на большой риск, потому что зрителям это может не понравиться. Ведь они полюбили меня в образе положительного героя. Но измениться я все-таки решился и теперь, начиная с "Тайн дворцовых переворотов" Светланы Дружининой, играю исключительно обаятельных мерзавцев, мерзопакостных гаденышей и отпетых негодяев (мило улыбается).

- Вам, похоже, самому очень нравится быть таким.

- Да не нравится мне. Просто интересно перевоплотиться в совершенно противоположного по духу человека. Ведь все эти злодеи от меня очень далеки. В жизни я обаятельный и привлекательный, но отнюдь не романтический герой. Хотя на публике мне приходится придерживаться созданного долгими годами образа, потому что я, как человек публичный, принадлежу зрителям.

- В вас все еще говорит романтический герой, обаятельный мерзавец рассуждал бы об актерском эгоизме, говорил бы, что работает только для себя...

- Ой, это все лукавство. Смысл актерской профессии заключается в работе на публику. Про эгоизм тоже могу сказать: у артистов собственное эго развито гораздо больше, чем у обычных людей, потому что каждый артист — эксклюзивен, самобытен, штучен.

- От таких рассуждений о штучности и эксклюзивности и крышу может снести...

- Мою не снесет. Потому что на самом деле я — конфузливый, скромный человек, и это мне в жизни очень мешает. Даже когда ко мне пришла популярность, я стал еще более замкнутым. Вся эта слава была просто оболочкой, но не мной настоящим. Никакого подвига для того, чтобы стать звездой, я не совершил. В кино попал не благодаря какой-то безмерной талантливости, а из-за девочки Гали, которая мечтала стать актрисой, но на пробы одна ехать не хотела. А я в то время был таким местечковым кумиром: пел в мною же созданном ансамбле "Аргонавты". И вот как-то эта Галя позвонила мне и сказала: "Собирайся, бери гитару, поедем вместе на "Мосфильм" на пробы фильма "Розыгрыш". Я поехал с ней просто за компанию, ни в каком фильме играть не хотел, но в итоге режиссер взял меня на главную роль, а Гале не досталось даже второго плана. В самом успешном моем фильме — "Гардемаринах" - тоже оказался совершенно случайно. На роль Алеши Корсака был утвержден и уже снимался мой друг Юрий Мороз. Но он тогда оканчивал последний курс ВГИКа, должен был снимать дипломный фильм и отказался от роли. Дружининой пришлось срочно искать замену. Ее муж, Анатолий Мукасей, посоветовал ей посмотреть "одного мальчика" по имени Дима Харатьян. Меня пригласили на съемочную площадку, а так как съемки уже были в самом разгаре, то пробы проводить не стали. Дружинина просто дала мне ноты и слова и попросила спеть. И когда я запел: "Весна без листвы, как жизнь без любви..." - она сказала: "Это он". Так я случайно получил эпохальную для меня роль Алеши Корсака.

- Говорят, что счастливый актер — это тот, кто нашел своего режиссера. У вас вроде бы такового нет. Им мог бы стать Никита Михалков, но вы в список "его актеров" почему-то не попали.

- Се ля ви, как говорится. Зато Олег Меньшиков стал его актером. А я, значит, не приглянулся, не смог обаять его на кинопробах фильма "Родня" так, как Меньшиков. Тогда на "Мосфильме" Михалкова и Мордюкову я прождал больше часа. Когда же наконец они приехали и Михалков зашел в кабинет, меня как будто заклинило. Они разговаривали, пили чай с баранками, а я был настолько зажат, что даже слова сказать не мог. Пробы, как и знакомство с Михалковым, прошли неудачно. Но Никита Сергеевич потом подошел ко мне, похлопал по плечу и сказал (пародирует голос Михалкова): "Ну че, поздравляю, все нормально, ничего страшного не случилось". Я в ответ смог только что-то промямлить. Ведь тогда, да и сейчас тоже, это был мой кумир, мой бог. И эта близкая дистанция с богом для меня, для пигмея, вышла боком. Михалков меня больше в свои картины не приглашал. Но я не жалею и не обижаюсь, потому что, если бы я все-таки занял место Меньшикова, у меня не было бы "Гардемаринов". Ведь Олегу там тоже предлагали сниматься в роли, которую потом сыграл Жигунов. Но он отказался, и я думаю, не без участия Михалкова.

- Говорят, что вы из-за своей "природной скромности" не только Михалкова упустили, но и роль Пушкина у Марлена Хуциева.

- Здесь была виновата не моя скромность, а худсовет Госкино, там Хуциеву сказали: "Марлен Мартынович, вы с ума сошли! Пушкин — гений русского народа, а тут какой-то подросток, да еще с фамилией Харатьян". Хуциев тогда ответил, что Пушкин хоть и гений русского народа, но такой русопятый, что дальше некуда. Но худсовет все равно отказался признать меня Пушкиным, и Хуциев фильм завернул — очень принципиальный человек оказался. Я, кстати, тогда очень радовался, у меня как камень с шеи сняли, потому что до последнего не верил, что смогу сыграть Пушкина. Когда мне позвонили от Хуциева и предложили эту роль, я подумал, что кто-то очень глупо пошутил. Я спросил у девушки, представившейся ассистенткой Хуциева: "Вы меня давно живьем видели? Бакенбарды у меня вроде бы не растут и даже волосы не вьются". Но потом Хуциев объяснил, что видел меня в дипломном фильме одного молодого режиссера. Я там в роли лейтенанта ехал на танке, весь испачканный, и был похож не на Пушкина, а на Ганнибала. Хуциев, видимо, проследил эту родственную параллель и стал меня пробовать. Грим мне делали по пять часов, накладывали разные носы, клеили бакенбарды, делали большие губы. В результате получился натуральный Пушкин, как с картинки. Но даже мой "натуральный" вид не смог заставить худсовет забыть о моей нерусской фамилии. Кстати, опять же благодаря своей иностранной фамилии я не сыграл у Карена Шахназарова в "Мы из джаза". После "Пушкина" ко мне на студии стали относиться очень осторожно. И вот, когда худсовет принимал "Мы из джаза", кто-то опять пошутил про иностранную фамилию. Тогда Шахназарову предложили: "Давайте еще кого-нибудь попробуем на эту роль, вот, к примеру, хотя бы Скляра". А у Карена от этого фильма зависела его судьба в кино: первая его картина провалилась, и фильм "Мы из джаза" был его последним шансом, чтобы убедить комиссию в своих способностях. Он не мог рисковать и утвердил Скляра. Хотя очень жаль этот фильм, потому что на пробах у Карена я был в ударе, играл свободно и легко, и с артистами, и с режиссером работал душа в душу.

Моногамный семьянин

- Я слышала, что вы не со всеми режиссерами и коллегами, особенно женского пола, работали "душа в душу". В частности, о женщинах-актрисах вы как-то сказали, что они — "очень специфические особы и к ним нужен особый подход".

- С одним режиссером я действительно так повздорил, что при встрече даже не здоровался. А насчет женщин — это я когда-то глупость сморозил. Говорят, даже Ленин ошибался, так что мне тем более простительно. Сейчас, если вспоминать все работы, мне кажется, что с партнершами по съемочным площадкам у меня все было с точностью до наоборот. Может, конечно, говоря про "особый подход", я имел в виду личную жизнь и какие-то романтические истории...

- ...с партнершами по съемочной площадке?

- Честно говоря, лет мне уже много, всего и не упомнишь, что там было на этих съемочных площадках. И вообще, что это мы вдруг про интимные отношения заговорили?

- Это в желтой прессе про интимные, а у нас про романтические...

- Ну уж если были романтические, то почему бы в таком случае им не быть и интимными. Я вообще человек коммуникабельный и незлобный, поэтому со всеми находил общий язык. И всем своим партнершам симпатизировал, порой был очарован, иногда даже увлекался — с кем не бывает... Они, возможно, тоже были в меня тайно влюблены, но меня в свои страсти не посвящали.

- Вообще-то рассказывали, что раньше секс-символ 80-х Дмитрий Харатьян в жизни был совсем не скромником, а настоящим донжуаном, ездил на дорогой машине по городам и весям, заводил курортные романы с поклонницами.

- Да вы что! Это все враги! Я закоренелый семьянин, причем моногамный! А с поклонницами отношения у меня всегда были сдержанные: если тебе на шею вешаются, это не значит, что ты себя должен вести соответствующе. Я никогда не ставил себе задачи очаровать женскую аудиторию всей страны. Это после "Гардемаринов" началось какое-то безумие. Письма приходили пачками, кто-то писал, что собирается от меня родить, кто-то уже родил, кто-то назвал своего сына Димой, кто-то Алешей (в честь моего персонажа). Одна девушка вообще приехала с Украины с чемоданами на мне "жениться". Но все равно мне кажется, что с этим секс-символом что-то перепутали. Это определение скорее подойдет Машкову или Балуеву.

- Собственно, это звание сейчас от вас к ним и перекочевало. Не хотите наверстать упущенное?

- Гм... (Несколько обиженно.) Каждому свое время. Не я себя секс-символом прозвал, и не мне "наверстывать упущенное". И вообще, ерунда все это, мишура. Ведь что такое секс-символ по определению? Мужчина, появление на экране которого вызывает сексуальное возбуждение у женщин и провоцирует эротические эмоции. Но на самом деле провоцировать эти эмоции у официальных секс-символов получается очень редко. Тут не в названии дело, а в человеке, в его харизме.

- От романов и от секс-символа вы открещиваетесь, а что насчет шикарной машины?

- Какая тогда могла быть машина? Гонорары были маленькие, и купить на них квартиру или машину было просто невозможно. Это уже после всех "Гардемаринов", когда я сделал сольную программу и стал кататься по городам и весям, у меня появились какие-то деньги.

- Но сейчас-то вы помимо творческих планов и бизнесом занимаетесь, так что в разряд обычного актера, зарабатывающего обычные гонорары, не входите.

- Булат Окуджава как-то сказал, когда его спросили про творческие планы: "Это у Алены Апиной творческие планы, а я просто работаю". Я тоже просто работаю, живу не как банкир, но и не как бомж. Кстати, и бизнесом мою работу в клубе "Кино", который мы когда-то организовали, назвать трудно. Я там не хозяин и даже не совладелец, а простой арт-директор: приглашаю артистов, создаю своим присутствием какой-то имидж этому заведению.

- Торгуете лицом?

- Если я иду в кабинет к человеку, от которого что-то зависит в нужном и мне, и моим коллегам деле, для меня это не значит торговать лицом. Это просто использование авторитета, статуса, заработанного мной долгими годами жизни в кинематографе. Торговать лицом можно с гаишником, когда ты что-то нарушил и пытаешься спровоцировать его не штрафовать известного артиста. Вообще, все зависит от цели, которой ты хочешь добиться. Если не своей корысти ради, то незазорно и лицом поторговать. Вон Евгений Леонов, когда выпрашивал поставить телефон своему коллеге, ходил по кабинетам и в ноги начальству падал, говорил: "Отец родной, только ты можешь помочь". Ему тут же все подписывали и разрешали. Он играл роль, но начальство-то этого не понимало и принимало все за чистую монету. Так что проводить такие деловые встречи как с чиновниками, так и со зрителями — в порядке вещей.

Пьянству — бой!

- Но прошлым летом некоторые "деловые встречи" со зрителями вашего фильма "Атлантида" были сорваны, как писала пресса, "из-за безответственности и нетрезвого вида артиста Харатьяна".

- Пасквиль! Ложь и клевета врагов, конкурентов и завистников! Ну посмотрите на меня, какой же я пьяница?! Я вообще с детства не пью. (Делает милое лицо.)

- Даже по праздникам?

- Да вы что?! (Машет руками.) По праздникам особенно. Зачем же себе и другим портить праздники? Даже не пытайтесь меня спровоцировать, я поездку по городам с "Атлантидой" не срывал и пьяным на встрече со зрителями не был. Это одна известная желтая газета написала, другая перепечатала, а по Интернету разошлось. Я тогда не мог понять, что происходит, кто меня заказал. Моя жена звонила в редакцию, ругалась. Там ведь сообщали, что, по "проверенным данным", я ушел из семьи и лежу в наркологическом диспансере — чушь несусветная. Но, как известно, скандал — основа пиара, поэтому я к подобным сплетням очень легко отношусь.

- Вы к своему возрасту тоже легко относитесь? Вам ведь уже за 40, кризиса среднего возраста не наблюдается?

- Еще как наблюдается. Но если вы меня будете об этом подробно допрашивать, я прямо здесь и сейчас могу в депрессию впасть. А если говорить коротко, то я за время этого кризиса понял, что те ценности, которые мне когда-то казались важными в жизни, на самом деле ничего собой не представляют. Особенно это касается денег. Когда достигаешь всех материальных благ, о которых когда-то мечтал, жизнь может остановиться, потому что мечтать больше не о чем, становится скучно. А скука и уныние — это очень страшно. Поиск новых ориентиров, целей, ощущений — это основное средство для борьбы с кризисом среднего возраста у мужчины. Я тоже сейчас ищу себя и эти ориентиры, поэтому думаю, что кризис пройдет без последствий.

Валентина Оберемко, ("Телеглаз" - "Владивосток")