Барак Хусейн Обама и мусульманский мир

История может повторяться дважды, может – трижды, а может дойти до той черты, которую Фрэнсис Фукуяма назвал «концом истории». Этот свой судьбоносный термин американский историк японских кровей придумал еще тогда, когда мир был двуполярным, когда в нем доминировали две сверхдержавы – США и СССР. В орбите каждой из них были саттелиты, а были и неприсоединившиеся страны, присматривающиеся к моделям этих полюсов политического мира.

С развалом СССР и утратой Россией многих позиций на внешнеполитической арене наступила эра однополярного мира, в котором США однозначно заняли пост мирового жандарма. Именно тогда американские президенты стали совершать одну ошибку за другой, переводя противостояние из идеологической плоскости (коммунизм как идеология утратил свою силу) в плоскость цивилизационную.

Америке был нужен враг. И еще - нефть. Врагом был объявлен иракский диктатор Саддам Хусейн, а целью антисаддамовской кампании - нефтеносные поля Ирака.

11 сентября 2001 года президент США Джордж Буш-младший провозгласил началом новой истории, объявив крестовый поход против мирового терроризма, который исходит от радикально настроенных стран мусульманского мира.

После того как Америка впервые после окончания войны в Индокитае оказалась втянутой в затяжную военную авантюру в Южной Азии, отношения между Соединенными Штатами и мусульманским миром стали напоминать игру со спичками в керосиновой лавке.

В орбиту войны в Афганистане попал многомиллионный Пакистан с его радикально настроенными исламистскими группировками. Вконец разрушенными оказались отношения между США и Ираном. В последний год президентства Буша-младшего они балансировали на грани войны.

Новый президент США – первый афроамериканец с мусульманскими корнями Барак Хуссейн Обама столкнулся с почти неразрешимыми проблемами, оставленными ему в наследство прежним хозяином Белого дома. Внутри страны это сопоставимый по масштабам с Великой депрессией финансово-экономический кризис, а на внешнеполитической арене – цивилизационное противостояние с мусульманским миром.

Когда дела в экономике идут худо, самое время начать борьбу за мир во всем мире. Именно этим занимался на всем протяжении агонии Советского Союза Михаил Сергеевич Горбачев, заслуживший звание «лучшего немца всех времен и народов».

Вряд ли Барак Хуссейн Обама, для которого многие политологи подозрительно часто находят параллели с «застрельщиком перестройки», станет «лучшим палестинцем всех времен и народов».

Слишком свежи в памяти палестинцев детали операции «Жидкий свинец», когда израильские войска ровняли с землей жилые кварталы в секторе Газа, а новоизбранный президент США Барак Хусейн Обама хранил молчание сфинкса.

И вот, наконец, сфинск заговорил.

В своей речи в Каирском университете Обама назвал положение палестинцев невыносимым, но тут же подчеркнул, что связи США с Израилем нерушимы.

При этом Обама несколько раз цитировал Коран и призывал представителей всех религий жить в мире друг с другом. Ясное дело, что, выступая с лекцией в Каире, Обама цитировал Коран, а не Тору. Но, как говорят на Востоке, «сколько ни произноси халва, во рту слаще не станет».

Обама может рассуждать о том, что не худо бы начать процесс по «приданию нового импульса диалогу с мусульманским миром».

Вот только как это сделать?

Способна ли новая американская администрация признать права палестинцев на создание самостоятельного государства и способствовать этому не на словах, а на деле? Способна ли она отойти от риторики в духе Кэмп-Дэвида, которая доминирует в американской внешней политике со времен Джимми Картера? Способна ли Америка понять, что мусульманский мир - это не колода карт, которую можно разыгрывать в стремлении к мировому геополитическому лидерству?

История имеет обыкновение повторяться. Ближневосточное турне афроамериканского хозяина Белого дома услужливая пропаганда поспешила преподнести как открытие новой страницы в отношениях Америки с мусульманским миром. На самом деле Барак Хуссейн Обама, провозглашая новые принципы сотрудничества с арабским миром, просто прошелся по старым закладкам, оставленных его предшественниками в книге новейшей политической истории США.