Нет дубины против русских парней

Униженная и порабощенная Европа весной 1941 года смирилась и начала усердно работать на маньяка, желающего покорить весь мир. 22 июня война пришла и к нам. Моему отцу Вениамину тогда только что исполнилось 18 лет. С такими юнцами серьезно стали разговаривать в военкомате лишь когда стало очевидно, что Красную Армию громят и начавшаяся битва будет кровопролитной и тяжелой.
Брат моей мамы Павел встретил немецкие войска в Белоруссии офицером-танкистом. Он погиб в неравном бою. Гитлеровская железная армада смяла его машину и понеслась дальше, к Москве. Если бы моего будущего отца сразу бросили в бой, я никогда бы не появился на свет, потому что на тот момент в нем еще не родился воин, он был гораздо слабее уже погибшего Павла.
Враг рвался к столице, а отец проходил ускоренное обучение в Рязанском артиллерийском училище. Еще до рассвета его и других салаг будил престарелый бывший царский полковник. Он всегда произносил одни и те же фразы:
- Что, Красная Армия, Родину не можете защитить? Драпаете? Быстро — за военную науку, я вас научу драться по-русски, а не задницу врагу показывать!
Уже на Кавказе отец командовал минометным расчетом. Он впервые в жизни увидел горы. А им навстречу двигалась отборная дивизия "Эдельвейс". Многие ее офицеры незадолго до начала войны с альпинистским снаряжением брали здешние вершины.
Выдержали несколько мощных ударов. Царский военспец действительно научил драться хладнокровно и расчетливо. "Эдельвейс" отступил, но тут же в небе появились вражеские самолеты.
Долго лежали в грязи, прячась от бомб. Многие так и не смогли подняться даже когда кто-то из бойцов радостно закричал: "Наши!".
Рядом с немецкой армадой летал один-единственный курносый истребитель с красными звездами на крыльях. Он загорелся и упал на землю. Асы, словно в тире, расстреляли парашютиста. В нашу победу и тогда все равно верили почти все товарищи отца.
Минометы для гор оказались лучше любых пушек. Враг прятался в ущелье, они доставали его и там. Жаль было, что боеприпасов — мало, приходилось их экономить.
После очередной атаки "Эдельвейса" погиб командир батареи. Отец занял его место.
Бои шли каждый день. Солдаты гибли беспрерывно, на их место вставали новые. В конце концов где-то там далеко, справа и слева, красноармейцы не выдержали натиска, враг прорвал оборону. Огромное количество частей попало в окружение.
Разбитые, обескровленные группировки пытались соединиться. По военной традиции в таких случаях командование принимал старший по званию. Им почему-то все время оказывался мой будущий отец.
С боями и большими потерями ему все же удалось вывести основные силы за линию фронта. За это он получил свой первый орден — Красной Звезды и был назначен начальником штаба дивизиона.
Теперь он был уверен в себе, понимал, что научился воевать не хуже фрицев, вот только боеприпасов у нас было по-прежнему слишком мало, танков — всего ничего, самолетов — и того меньше.
В этот момент моя будущая мама Александра на ярославском заводе "Красный маяк", словно по папиной просьбе, стала изготавливать минные взрыватели. Танкистам другие женщины за Уралом собрали тысячи лучших танков второй мировой войны — Т-34, летчикам — самолеты.
С таким первоклассным оружием наши, в том числе и мой отец, "Эдельвейс" сбросили в Черное море.
Когда штурмовали Берлин, Вениамин Иванович поправлялся от серьезных ранений, но таких опытных, умелых воинов, как он, было в нашей армии уже много.
Англичане и американцы, в сравнении с немцами, вояки — никакие. От успехов русского солдата уже паниковали, но основной стресс для них был впереди.
Когда страна истекала кровью, дальневосточные армейцы стояли без дела и рвались в бой, они его видели в каждом сне. Дождались, но на войну с Японией их первыми не пустили: боевого опыта у них не было. Вперед пошли победители, вернувшиеся из-под Берлина.
Дальневосточные танкисты из своих машин выжимали всю мощь, хотели догнать фронтовиков, но так и не смогли. Победители с боями продвигались быстрее. Стоявшие на их пути самураи валялись убитыми на обочине дороги. Тут же догорала их военная техника.
Красная Армия, еще совсем недавно жалкая, неуклюжая, теперь демонстрировала чудеса военного искусства и отваги. Весь мир прекрасно понимал, что победить ее теперь можно лишь с помощью чуда.
После удачных испытаний ядерной бомбы над Хиросимой и гибелью тысяч мирных японцев американский президент Гарри Трумэн радостный бегал по комнате и кричал: "Теперь у меня есть дубина против этих русских парней!". Рано радовался!
Я уверен: мои внуки будут гордиться , что среди этих русских парней был и их предок Вениамин Андрианов. Он не погиб на фронте, но если бы не война, мой отец и сегодня был бы жив.
За всех, кто лежал в окопах в годы войны, стоял у станка, растил хлеб, особенно за тех, кто для нас отдал свою жизнь!

Иван Андрианов
"Золотое кольцо"