Как работает пресса в пост-криминальном пространстве «украинской Сицилии»

Сегодня в гостях у "ПРАВДЫ.Ру" Ирина Прокопюк, учредитель и главный редактор газеты "Кафа" (Крым). Член совета директоров Украинской ассоциации издателей периодической прессы (УАИПП), консультант Комитета по свободе слова и информации при ВР Украины.
Начала издавать газету в 1992 году. Сейчас "Кафа" - лидер Юго-востока Крыма по тиражу, выходит трижды в неделю суммарным тиражом 30 тыс. экземпляров. Есть интернет-версия www.kafanews.com

Против газеты выдвигалось пять судебных исков, все дела решены в пользу журналистов. Кредо Ирины Прокопюк: "Соблюдай законы и не бойся власти, — и все получится. Если не убьют" - многим украинским журналистам кажется слишком оптимистичным, но, тем не менее, проходит испытание практикой. Корреспондент "ПРАВДЫ.Ру" Андрей Лубенский задал главному редактору "Кафы" несколько вопросов.

- Ирина, первый вопрос задаю Вам как общественному консультанту Комитета Верховной Рады по вопросам свободы слова и информации. Как Вы оцениваете ситуацию со свободой слова на Украине?

- Если в целом — плохо. Так же, как ситуацию в медицине, образовании, науке. Примерно на троечку по 10-балльной шкале.
Сразу оговорюсь: буду говорить только о регионально прессе. Да, газеты слишком часто публикуют далекие от объективности статьи, — когда по требованию редактора, когда из-за боязни самих журналистов, и нередко в результате наезда власти. Положение же государственных и коммунальных газет в области свободы слова ниже любой планки. Скажем, каждый номер газеты горсовета Феодосии, где я живу, перед печатью просматривает зам. городского головы и дает указания: это на первую полосу переставьте, это уберите, вот тут больше оптимизма. Уверена, что так же поступает большинство поселковых голов, контролируя свои районки. Получаются не газеты, а бюллетени, слащаво повествующие о достижениях руководства. Это свобода слова? Но такое насилование своей прессы — главная причина того, что тиражи государственных газет продолжают падать, несмотря на дотации. Люди устали читать вранье, которое власть хочет выдать за правду. Это наш козырь.
Еще скажу то, отчего скривятся многие. Мне не нравится ситуация, когда в строку борьбы за свободу прессы вписывается любой факт. Нужно крикнуть "Наших бьют!", а дальше разберемся. Задержали журналиста в чужом городе за то, что справлял нужду в неположенном месте, — зажимают прессу! Типография отказалась печатать тираж газеты, которая уже полгода не платит по счетам — пощечина свободе слова! Мне кажется, лучше сначала разобраться в ситуации. Нам не нужно бороться за цифры, — к несчастью, число журналистов и газет, которые действительно подвергаются давлению, и так более чем достаточно.

- "Свобода слова" и "свобода прессы" - разные вещи. Так вот, об украинской прессе — насколько свободна она? Можно ли говорить об украинских СМИ как о "четвертой власти"?

- Партийная пресса по определению не свободна, она заложница своих целей. Государственная или коммунальная газета тоже не может считаться властью какого-нибудь порядка. Разве может она кусать кормящую руку? Что остается? Сотня, может быть, независимых газет, которые относятся к прессе как к бизнесу. И интернет-издания — отдушина для журналистов.
Чувствую ли я себя "четвертой властью"? Сейчас да, потому что 80% жителей моего городка хоть раз в неделю читают мою газету. Когда собирается сессия горсовета и мэр, выступая перед депутатами, говорит: "Нужно решить вопрос со стихийными рынками, а то "Кафа" уже достала...", я понимаю, что мы можем позитивно влиять на власть. Мы можем заставить установить раздевалки на пляжах, можем напомнить власти о поборах в больницах и хоть на время их остановить. Чтобы добиться такой реакции со стороны власти, понадобилось десять с лишним лет.
Говоря о свободе слова и прессы, хочу заметить, что это не какая-то цельная вещь, которая или есть или нет. Сегодня мы на одной ступеньке свободы, завтра подымемся. Или опустимся. И направление движения зависит во многом от нас самих.

- В чем, на Ваш взгляд, специфика положения, в котором находится провинциальная пресса на Украине? Не секрет, что некоторые провинциальные издания на самом деле куда свободнее столичных. Чем это можно объяснить?

- Чисто экономическими причинами. Учредить и раскрутить газету в провинции намного дешевле, чем в Киеве. Когда кто-то создает новое издание, в провинции он может обойтись собственными деньгами, а в столице нужно искать инвесторов. Или брать кредит в банке, что сложнее. Газета не дает отдачи сразу, для подъема тиража и поиска рекламодателей нужен, по меньшей мере, год. Наши же банки дают кредиты под такие проценты и на такие сроки, что решиться взять их можно только раскрученному предприятию, а не начинающей газете. Итак, остается инвестор. А у кого в нашей стране много денег и есть желание "поспособствовать" прессе? Правильно!.. Когда в газетный бизнес вмешивается политика, со свободой приходится прощаться. В такой ситуации нельзя быть сколько-нибудь свободным от своего политического инвестора. Мы ругаем то, что для него плохо, и хвалим, что хорошо.
В областных центрах и небольших городках можно обойтись малыми вложениями. Тут есть свои проблемы, но стартовать можно с довольно скромной суммой. То есть без поддержки со стороны какой-либо политической силы. Я таких газет в Украине знаю уже десятка три-четыре. Моя газета выходит на таких же принципах. У нее отсутствует политическая ориентация, и, описывая, к примеру, какой-нибудь митинг, мои журналисты обязательно дадут слово и демократу, и коммунисту. Как иначе? Моя задача — поднять тираж газеты. Если освещать события однобоко, можно потерять часть читателей. А в провинции это равносильно смерти, тут очень маленький рынок — не вся Украина, а только один ее город. Сам рынок требует от газеты объективности и непредвзятости, то есть свободы от политиков и властей.

- Крым одно время даже называли "украинской Сицилией". Наверное, есть какие-то "чисто крымские" особенности атмосферы, в которой приходится работать журналистам?

- Есть, конечно. Против мэра города, в котором я живу и работаю, возбуждалось уголовное дело по фактам вымогательства. По словам очевидцев, он входил в состав руководства местной преступной группировки, называемой бандой Белого. Человек не меняется быстро, а потому привычка "устраивать разборки" у него осталась. Кстати, при этом он очень неплохой мэр.
Честно скажу, что прессе работать на таком пост-криминальном пространстве непросто. Ведь мэр не сам пришел на свою должность, с ним пришла его команда с соответствующими привычками работы. Но вот в последний раз от депутата Верховной Рады Крыма я слышала: "Денег не пожалею, — а ты знаешь, денег у меня много, — но твою газету я по судам затаскаю, если только опубликуешь...". А такой перевод отношений в юридическую плоскость мне по душе. Люди становятся цивилизованней, и это здорово.

- Существование цензуры на Украине признано официально, на парламентских слушаниях и в законодательном акте. Однако в президентской администрации, кажется, до сих пор в наличии цензуры сомневаются. С какими конкретными проявлениями цензуры Вам приходилось (если приходилось) сталкиваться?

- Собственно, отчасти на это вопрос я уже ответила выше. Сталкиваться приходилось в разных вариантах. Вот пару лет назад в редакцию позвонили из мэрии и пригласили всех журналистов газеты "на беседу". И там пятеро заместителей городского головы рассказывали в течение часа, что город и городскую власть нужно любить и писать о них хорошо, а не так, как мы делаем. Мягко, но с нажимом так говорили, не боясь диктофонов. Это цензура? Но справедливости ради нужно сказать, что власти поддаются воспитанию. Не думаю, чтобы такая ситуация была возможна сейчас. Теперь если и угрожают, то сильно остерегаясь записывающей аппаратуры. Ты включил диктофон, — и попытки "образумить" журналиста моментально превращаются в рассуждения типа: "да я и сам люблю критику, и к газетам отношусь с полным пониманием". Это я к тому, что положительные сдвиги есть.
Власть всегда будет пробовать брать прессу под контроль. Важно, как при этом ведут сами журналисты и собственники СМИ.

- Достаточно ли законодательного запрета цензуры в условиях, когда самые хорошие и прогрессивные законы (начиная с Конституции) просто не работают?

- Свобода от цензуры не свалится нам сама на голову. За нее нужно бороться каждому на своем месте. Воспитывать власти своего уровня, разъяснять им законы, подавать на них суд.
Тут нужно бы еще сказать, что тебя могут зацепить, если ты сам работаешь неаккуратно. Нужно просто не давать власти пользоваться заветными рычагами. Я неарендую помещение, мне пришлось его купить, — и никто меня не лишит аренды. Я стала печататься в типографии другого города, и ее начальнику никто не позвонит и не попросит отказать мне в печати. Я плачу все налоги (смахивая при этом скупую предпринимательскую слезу), заказываю независимый аудит, — и налоговая ко мне не подкопается. И так далее. Конечно, все это — лишние затраты, но свобода того стоит. Правда, пока это поймешь, успеваешь наделать ошибок... Давление со стороны власти всегда подразумевает формулу "...а не то я тебе!". А что они мне теперь? Меня можно только убить, но грозить этим уже не принято. И журналистов я своих в обиду не дам. Конечно, властям хочется контролировать прессу. Ну, так давайте, сократим рычаги этого контроля до минимума. Броня крепка и танки наши быстры!

- Все-таки, кто больше виноват в сложившейся ситуации несвободы — власть, народ, владельцы СМИ, сами журналисты?

- Виновата власть. Она действительно хочет (очень хочет!) держать прессу в своих руках. Это касается как высокопоставленного дяди из Киева, рассылающего темники телеканалам, так и сельского головы, дающего указание почте, какие газеты можно продавать в селе Нижние Пупки. Власть у нас развращена возможностью управлять своими газетами и телестудиями, ее руки тянутся поруководить и другими. Но это для власти естественно. Думаете, где-нибудь в Оклахоме у местного губернатора не чешутся руки при встрече с журналистом газеты, которая его критикует? Но там власть научилась контролировать свои инстинкты, они даже улыбаются в такой ситуации, да и закон на страже. Наша власть тоже научится, если мы ей в этом поможем.
Виноваты владельцы СМИ. Слишком часто для них издание газеты это не бизнес, а политика. Я говорила уже об этом. Когда владелец газеты — депутат, когда инвестор телеканала — политическая партия, рассчитывать на объективность не приходится. Тогда мы играем в политику, а не думаем о читателе, телезрителе. Часто прогибаются и независимые владельцы. Ты вложил столько денег, столько времени в газету, а чиновник или депутат одним судебным иском может это перечеркнуть. И придется уволить сотрудников, которые с немым укором будут смотреть на тебя... Может лучше не печатать скандальный материал?
Виноваты журналисты. Я заметила, что украинские журналисты, говоря о свободе слова, часто понимают ее как возможность сказать: "Президент Вася — козел!" В принципе, это допустимо, если есть справка от ветеринара. Но ее, как правило, нет. На мой взгляд, некорректно называть со страниц газеты чиновника вором, пока его так не назвал суд. Или хотя бы, если у вас на руках нет весомых доказательств факта кражи. Но собирать доказательства трудно и не хочется, и журналист просто высказывает свое мнение. При этом перед публикацией он не обращается к оскорбляемому им чиновнику за разъяснениями или комментариями. Что же удивляться, что после выхода статьи, чиновник подает в суд? Очень часто, к сожалению, борьбы за свободу слова можно было избежать, если просто работать профессионально. .

- Какими видятся Вам перспективы развития украинской прессы?

- Хороший вопрос. Надеюсь, Комитету по вопросам свободы слова удастся провести Закон "О разгосударствлении прессы". Это значительно очистит и освежит газетный рынок страны. Надеюсь, это случится в течение года. Я тут даже поспорила о сроках с одним коллегой из Тернополя на ящик коктебельского коньяка (Гриша, я помню)... Приватизировав государственные газеты, журналистский коллектив станет думать, как завоевать доверие читателя, а не как удачнее лизнуть нежное место учредителя. Уйдут в прошлое дотации, оздоровив развитие газетного рынка. Такая вот радужная картина.
Если говорить о долгосрочном прогнозе, то лет через пять придут в Украину западные бизнесмены и скупят нашу прессу. Так было в Польше, Болгарии, Румынии, будет и у нас. Сначала скупят центральную, потом пойдут в регионы. Те СМИ, которые не купят, умрут сами, не выдержав конкуренции. Пресса перейдет во владение иностранному капиталу. В принципе, ничего плохого в этом нет. Относиться к газетам новые хозяева будут исключительно как бизнесу, — требования объективности от журналистов, новые технологии, упор на интересы массового читателя. И газетный рынок станет полностью цивилизованным. В общем, я смотрю в будущее с оптимизмом.