Президент Таджикистана обиделся на Россию?

Президент Таджикистана Эмомали Рахмон не примет участия в саммитах ОДКБ и ЕврАзЭС, которые пройдут 4-5 февраля в Москве. Об этом официально сообщили в МИДе страны. Показательно, что за пятнадцать с лишним лет своего президентства Рахмон ни разу не пропускал подобные саммиты.

Что же стало причиной подобного шага? По мнению аналитиков, скорее всего, обида возникла из-за недавнего визита президента России Дмитрия Медведева в Узбекистан. Находясь в Ташкенте, он, по сути, поддержал Узбекистан в его «водяном споре» с Таджикистаном.

А суть спора такова: главная водная артерия Узбекистана - Аму-Дарья - наполняется водами горных рек, текущих из Таджикистана и, во многом, питаемых талыми водами таджикских ледников. В условиях постоянно увеличивающегося населения в Средней Азии - воды не хватает. Эта проблема еще больше усугубилась после Второй мировой войны в связи с расходованием вод Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи на орошение, что привело к гибели Аральского моря. После распада СССР остро стоящая для Казахстана и всех среднеазиатских республик «водная проблема» еще больше обострилась.

Сегодня, камнем преткновения является Рогунская ГЭС, расположенная на территории Таджикистана. В случае ее запуска, по мнению узбекских специалистов, Аму-Дарья обмелеет, и воды не хватит на орошение полей Узбекистана.

Россия, фактически, поддержала эти выводы. Во время визита в Узбекистан Дмитрий Медведев сказал: «Россия, участвуя в крупных гидроэнергетических проектах в Центральной Азии, будет учитывать мнение третьих стран».

В ответ на это Душанбе выразил протест в связи «с нарушением Москвой прежних договоренностей» по участию в возведении гидроэлектростанций.

Почему же Россия поддержала в «водяной сфере» Узбекистан? Наверное потому, что эта страна является важным поставщиком газа. Напомним, что ранее Ташкент демонстративно вышел из ЕврАзЭС и начал «смотреть» в сторону Запада, что по понятным причинам не устраивает Россию.

Что касается Душанбе, то его позиция тоже не бесспорна. Ранее там отвергли предложения России, которая в обмен на достройку объекта хотела получить контрольный пакет акций будущего предприятия. С другой стороны, в одиночку (без участия России) завершить строительство ГЭС Таджикистан не в состоянии.

Теоретически, в этом ему может помочь Запад. Но станет ли он это делать, ухудшая тем самым отношения с Узбекистаном? Ведь если ЕС выделит Душанбе средства на Рогунскую ГЭС, то это крайне осложнит вопрос об узбекском газе для «Набукко».

Уместно будет вспомнить и другой сорвавшийся проект. В октябре 2004 года компания «Русал» подписала соглашение о долгосрочном сотрудничестве с таджикским правительством. Душанбе должен был уступить россиянам Таджикский алюминиевый завод ТАЛКО. В обмен мы обязались построить таджикам Рогунскую ГЭС. Однако сделка сорвалась.

Отношения Москвы и Душанбе в последнее время ухудшились. Сейчас они находятся едва ли не на самом низком уровне за всю историю своих отношений. Что говорит о кризисе в СНГ.

И вот, вместо Москвы президент Таджикистана демонстративно едет в Брюссель встречаться с руководством ЕС, а также Хорватии и прибалтийских стран, показывая тем самым, что готов к смене «приоритетов».

Чем всё это может обернуться доля России? Конечно, голос Душанбе необходим нам на саммите ОДКБ, чтобы учредить «коллективные силы быстрого реагирования». Однако, если эти силы утверждены не будут, то глобально Россия ничего не потеряет. Вопрос размещения военных баз в Таджикистане - также не критичен.

При ближайшем рассмотрении, это, скорее, нужно для Душанбе. Уже сегодня ясно, что попытка НАТОвского умиротворения соседнего Афганистана терпит крах. Не сложно понять, что в обозримом будущем к власти там могут прийти исламисты. В этом случае надежной защитой Таджикистана будет лишь присутствие российских военных. И в Душанбе это должны понимать.

Впрочем, не исключено, что Рахмон «покапризничает», но всё же приедет в Москву. И не только для решения вопросов об участии России во внутренних проектах. Так или иначе, он не сможет проигнорировать тему таджикских гастарбайтеров, на чьих денежных переводах из России базируется экономика Таджикистана. Из России они ежегодно переводят на родину около 2 млрд долларов. И весьма сомнительно, что Запад, в объятия которого так стремится Рахмон, распахнет свои двери и для сотен тысяч таджикских рабочих.