Вильнюсский ОМОН предали?

24 августа из ворот базы ОМОНа вышла колонна автомашин, бронетранспортеров. На передней машине развивался флаг милиции, на последней – красный флаг. Люди плакали. По словам бывшего начальника оперативного отделения Вильнюсского ОМОНа Алексея Антоненко, когда стало ясно, что августовский путч не удастся, на базу позвонил премьер-министр Литвы Вагнорюс: «Предлагаю в течение 20 минут сложить оружие и выйти. Иначе будет предпринят штурм силами Советской Армии. Директива из Министерства обороны у меня на столе».

Болеслав Макутынович обратился к личному составу: «Кто с нами не может стоять до конца, пусть отдаст оружие и уйдет. Я последний, кто здесь останется». Часть людей покинула здание. Мы их не осуждаем. Приходили жены с детьми.

Разговор был примерно такой: «Не уходишь? Пусть тогда и дети с тобой останутся. Нам одним все равно не выжить». Парни падали на колени, просили со слезами: «Простите мужики. Ухожу». Они не предатели. Предателем оказался всего один. Он ушел втихаря, сняв в туалете форму, выбросив в мусорную корзину пистолет.

К 24 августа из 150 омоновцев осталось 86 человек, 4 бронетранспортера, 5 крупнокалиберных пулеметов, 67 подствольных гранатометов, снайперские винтовки, автоматы. Из Москвы прибыл генерал-лейтенант Демидов. Посыпались лестные предложения. Прибыли и представители литовской полиции, предлагали ОМОНу идти на службу к ним, а лишь «главарей» отдать под суд. Мы на это не пошли. Обстановка накалялась. Мы решили умереть, но не сдаться.

Многие руководители МВД, военных думали, как помочь этим честным, но обманутым парням. Руководители МВД из Москвы предлагали вариант, который затем применили в Латвии: их, вещи – в самолет , и – до свидания. Эта выставленная напоказ простота решения не подходила Макутыновичу. Несколько часов, стараясь предотвратить кровопролитие, повел на базе командир Вильнюсской мотострелковой дивизии полковник Валерий Фролов. И уговорил выйти в Северный городок и разоружиться.

У меня хранятся литовские газеты конца августа 1991 года. Все они полны обвинений в адрес полковника Фролова: вывел и спрятал у себя омоновцев от справедливого возмездия литовского закона.

- Врать газетам я помешать не могу. Но выполнял я распоряжение премьер-министра Литовской республики, – говорил мне в те августовские дни половник Фролов. Я это распоряжение видел, и объективности ради приведу его полностью

«Распоряжение.
Вильнюс. 1991года. Августа месяца. 24 числа, №10887
От имени правительства Литовской республики полковник Фролов Валерий Дмитриевич уполномочивается принять в свое распоряжение до 21 часа 24 августа 1991 года членов подразделения ОМОН МВД СССР, разоружить их и объявить о роспуске.

Вопросы о занятости, социальных гарантиях бывших членов ОМОНа и их семей Правительство Литовской республики обязуется обсудить в ближайшее время. Литовское правительство отмечает, что социальная и правовая защита не распространяется на членов ОМОН МВД СССР, совершивших уголовные преступления. Инвентаризация огнестрельного оружия, проверка его на причастность использования в конкретных преступлениях будут осуществляться совместно представителями Генеральной прокуратуры Литовской Республики и войсковой части 22238.
Премьер-министр Литовской республики Г. Вагнорюс»

ОМОН разоружили в Северном городке Вильнюса. Судьба бойцов отряда сложилась неоднозначно. Кое-кого мне приходилось видеть в Калининградской области, кое-кого в Белоруссии. Настоящая охота велась в Литве за Макутыновичем, Разводовым, Рощиным. Они и их семьи, а также большинство других бойцов отряда, вынуждены были уехать за границу.

Со многими омоновцами я встречался, разговаривал. «На нас нет крови, – говорили они, - мы выполняли приказ». Это ведь после августа 1991 года появилось такое определение «преступный приказ», это после августа многие политики и военные стали вдруг такими умными. А до этого у ОМОНа был один бог: приказ – закон.

И может, хватит уже, по прошествии столь длительного времени, люто бросаться на старлеев, сержантов, майоров? Неужели кто-то еще и сейчас сомневается в том, что 15 лет назад ОМОН в Вильнюсе был ударным отрядом в политических играх тех властных коммунистических структур, которые именно в Литве провели разминку перед августовским путчем?

Неужели здравомыслящие люди могут считать составом преступления уже одну только службу в ОМОНе? Между тем нет- нет, да и появится в печати утверждение: «Бойцы Вильнюсского ОМОНа сознательно встали на службу силам беззакония и произвола и должны отвечать за свои действия».

Большинство ребят пришли в Вильнюсский ОМОН, когда он еще подчинялся МВД Литвы и в основном гонялся за бандитами. А если под силами беззакония и произвола понимать МВД СССР, под начало которого потом попал ОМОН, то неплохо бы сначала доказать, что это министерство такой силой являлось. Учтя при этом, что прокуратура Литовской ССР, состоя на содержании Москвы, каждую операцию ОМОНа освящала ссылками на законы. И если руководство ни бывшего МВД, ни бывшей Прокуратуры Литовской ССР не осуждено в судебном порядке, можно ли требовать такого вердикта в отношении омоновцев?

31 августа 1990 года сотрудники системы внутренних дел Литвы обязались выполнять законы объявившей о восстановлении независимости Литвы. Однако 11 января 1991 года офицеры вильнюсского ОМОНа -- начальник штаба Болеслав Макутынович, командиры Владимир Разводов и Скляр - приказали своим подчиненным (всего около 30 человек) покинуть базу ОМОНа, захватив оружие, амуницию и транспорт. Омоновцы заявили, что подчиняются только законам СССР. Разоружить их смогли лишь в августе 1991 года

Валерий Громак, Калининград