Почему Россия никак не докажет свою державность

В настоящее время главным внешнеполитическим приоритетом России являются страны ближнего зарубежья. Так называемого постсоветского пространства.

Здесь сосредоточены наши жизненно важные интересы в области экономики, обороны, национальной безопасности и т. д. Что и неудивительно.

"Желая себе спокойствия, молись за покой окружающих", — писал средневековый буддийский монах Нитирэн.

Эта максима особенно актуальна для России, которая заинтересована прежде всего в том, чтобы предотвратить превращение ближнего зарубежья в зону межнациональных и иных конфликтов.

Вот и приходится и вмешиваться, и конфликты разрешать, и спорщиков мирить. И объясняться потом с недовольными.

К примеру, сейчас неоднозначно толкуется наше участие в карабахской истории, где кровопролитие было остановлено после вмешательства Путина.

А что мы там сделали: мы спасли армян, мы подвесили ситуацию, мы всех запутали — что?

Своим мнением в эфире программы "Геополитическая кухня" поделился политконсультант Игорь Димитриев.

Читайте начало интервью:

Халтура в позиционировании: россияне не знают своих героев

Все проблемы России на Ближнем Востоке — из-за чиновников-бюрократов

Чиновники — главная помеха успеху внешней политики России

Российская дипломатия — нудный анахронизм

— Мы там ситуацию подвесили.

Армения — это младший брат России, больной такими же болезнями, которые просто раньше проявились. И просто эти болезни очевидны. Там тоже государство в прострации находится, особенно после прихода к власти Пашиняна в 2018 году.

О национальных интересах говорить не стоит, там фейсбучные интересы.

Он создает виртуальную реальность, как раньше блогеры создавали, а потом пытались эту виртуальную реальность на всех насадить. На выборах это проходит, а во время войны нет. Потому что тот персонаж, который в тебя стреляет, он может не сидеть в "Фейсбуке" и не верить в то, что там происходит.

И вот там произошел действительно тотальный раздрай всего: огромное количество грантовых структур, соросовских, каких-то еще, там полно их — они топили тему, что нам не нужно воевать, цепляться за эти камни, даёшь новый мир стартапов, глобализма, феминизма и прочего — он сотрет различия.

На полном серьезе. Вот эти все структуры, они в общество внедрились,

То есть развал государственных функций явный у Армении. Но они привыкли просто рассчитывать на Россию, а Россия сама в состоянии грогги таком, пошатываясь, не очень понимает, что происходит.

У Азербайджана в этом смысле очень явная четкая позиция, и за спиной Турция, которая понимает, что делает. И бизнес. Хорошие лоббистские структуры: в медиа, в бизнесе, в политике, в силовых ведомствах.

Точно так же, как и у белорусов.

Белоруссия и Азербайджан — это очень схожие структуры. То есть они как бы играют, лавируют между российской оппозицией и антироссийской.

— Это большой комплимент Лукашенко. Он, похоже, долавировался.

— Нет, он уже который раз вылазит из неприятностей. Но белорусы, точно так же, как и азербайджанцы, имели лоббистов в медиа. Многие медиа-холдинги — центральные, федеральные — имеют договор об информационном сопровождении с белорусским правительством.

Россия, просто исходя из своей невнятной позиции, защитила какую-то центральную часть Карабаха, заморозив ситуацию.

Я думаю, через 5 лет армяне оттуда окончательно уйдут. То есть им дали возможность просто постепенно, не травматичным путем, покинуть территорию Нагорного Карабаха.

— Азербайджан считает, что все уже решено.

— Почему считает? Так и происходит. Они уже на следующую территорию нацелились. Напоминаю, южная часть Армении — декларативно они заявляют — принадлежит им.

Они системные ребята, тут им не откажешь. И, кстати, им очень много добавил вот этот национальный рывок, подъем тюркский последних лет. То есть раньше под этим тюркским единством была база идеологическая, но не было экономической, дипломатической. То есть оно никак не реализовалось.

А сейчас что произошло? Раньше азербайджанцы и иранцы друг друга, как и армяне, терпеть не могли. Сейчас же они чувствуют себя единым, чем-то мощным, общим, они на подъеме, они всех побеждают. И в этом смысле Турция, конечно, задавала тон.

Победы, а не невнятное жевание соплей, как в нашем случае, продавливание интересов.

 

Да, они иногда отступают. К примеру, Путин позвонит Эрдогану, и тот чуть-чуть дает заднюю, но потом продолжает все равно системно переть.

Они победами создают нацию. Жеванием соплей нации не создаются.

Российская нация — а она есть?

— Российскую нацию, конечно, создавать не надо, потому что она прежними победами все же сформирована. Но мы, может быть, что-то теряем сейчас — другой вопрос.

— Я думаю, что через период национального формирования русские не прошли. Они его пропустили. Они сразу из абсолютизма, монархии перепрыгнули в модернистское общество советское.

У турок похожая ситуация была. Только в тот момент, когда здесь был СССР, у Турции была Турецкая республика.

У них был период, где они сжались в границах, окрепли и потом начали возвращать утерянное.

— То есть нам, чтобы нацию сформировать, надо было отказаться от большего?

— Уже отказались от большего. От этнических территорий, например, украинских, которые являлись едва ли не частью центра.

Отказались, наверное, даже от большего, чем турки.

Для них очень большой травмой была потеря Балкан. Это были наиболее экономически развитые земли. Потом страны Балканского полуострова на волне национального подъема, который у них был в начале XX века, территории у них отжали. Турки эти травмы пережили.

В течение XX века они внутри себя все это переживали, они осознали себя как новую нацию.

— А Россия сегодня — держава? И какая — глобальная или региональная?

— Не глобальная. Нет, есть некоторые оставшиеся по наследству инструменты. Это что?

• Ядерное оружие.
• Совбез ООН.
• Территория гигантская.
• Запасы ресурсов огромные.

Территория и ископаемые — это актив. Он должен быть еще использован.