Политолог: Донбасс и Карабах – это разные истории

Чем отличаются ситуации в Донбассе и Карабахе с точки зрения России и как на конфликт в Донбассе повлияет президентство Байдена, рассказал ведущей "Правды.Ру” Любови Степушовой исполнительный директор Международной мониторинговой организации CIS-EMO, кандидат политических наук Станислав Олегович Бышок.

Донбасс и Карабах — это разные истории

— Что будет на Украине, в частности в Донбассе, с приходом Байдена? Дружба между Байденом и Украиной во что выльется для нас?

— Я думаю, что Байден не будет одобрять широкомасштабные военные действия в том регионе, где, по мнению Запада, находится значительное число российских военспецов. Думаю, он понимает, что Донбасс и Карабах — это разные истории. Вместе с тем в обсуждениях на экспертных американских площадках в отношении Донбасса позиция такая, что если Минские соглашения будут выполнены полностью, то они слишком сильно ослабят центральную киевскую власть и возможность контроля за этой территорией. Более того, дают возможность некоторым другим регионам юго-востока требовать больше для себя независимости от Киева. То есть не федерализация, а регионализация.

В отношении Донбасса пока не видно решения.

С одной стороны, есть понимание, что военный сценарий там невозможен просто потому, что Россия по отношению к Донбассу в военном отношении — это одно, а Армения по отношению к Карабаху — это другое. Это несопоставимые величины, и понятно, результат будет плачевный. Все помнят котлы, как всё проходило страшно, никто не хочет повторения. С другой стороны, есть понимание, что документы, которые должны имплементироваться по конституционным изменениям на Украине, особому статусу для Донбасса, вроде как не собирается Киев принимать.

А сейчас говорят, что Минские соглашения не работают. Это неблагодарная позиция, потому что война закончилась. Когда у вас есть одиночные перестрелки — это неприятно, особенно когда гибнут люди. Но настоящая война — это когда у вас:

• каждый день сотни и тысячи людей погибают;
• стреляют танки, артиллерия;
• населённые пункты переходят из рук в руки.

Эта война закончилась, к счастью. В том числе благодаря переговорам в Минске.

Кроме того, понятно, что (если мы параллели проводим между Карабахом и Донбассом) Азербайджан достаточно зажиточное государствам по советским меркам и может себе позволить, приняв разрушенные территории, которые относятся к Карабаху или к его приграничью, вложиться туда, чтобы построить инфраструктуру, чтобы людей, которые захотят, из других частей Азербайджана, в том числе бывших жителей этих регионов или их потомков, туда передислоцировать. А у Киева совершенно другая позиция. Но мне трудно представить политика, который хочет избираться президентом и скажет: "Знаете, у нас тяжелая экономическая ситуация. Но надо бы нам средства все, какие у нас есть, небольшие, направить на реконструкцию Донбасса. Давайте мы построим дороги, инфраструктуру, всех устроим на работу, давайте пенсии платить". Этого нет.

Если для Азербайджана возвращение контроля над Карабахом или некоторыми районами Карабаха — это часть националистического мифа, то для Киева возвращение Донбасса — нет, потому что даже в мирное время до 2014 года Донбасс воспринимался как "не совсем Украина". А тем более сейчас.

Здесь разные истории между Карабахом и Донбассом. Понятно, что и там, и там речь идет о сепаратизме. Можно называть это возвращением в родное лоно, но вообще в международной практике это называется сепаратизмом. Когда государство, которое признано более-менее всеми, куда-то отходит либо становится самостоятельным, это называется сепаратизмом. Разница в том, что Россия является союзницей Армении. Но Карабах — это республика, которая не признана даже Арменией; и Карабах — это республика, которая находится на территории Азербайджана и признана всеми, включая Армению. Поэтому в России не знаю, какое помрачение должно случиться у наших силовиков, чтобы они решили на территории Азербайджана воевать с Азербайджаном за интересы армянского населения Карабаха.

— Донбасс вообще никем не признан или мы сразу признаем?

— Действительно, признание — это дело достаточно простое, мы же понимаем.

С другой стороны, поддержка Донбасса, в том числе экономическая, и возможность оттуда уехать и работать или учиться по квотам в России, предполагает, что мы воспринимаем Донбасс пусть как часть Украины, но как часть, с которой у нас особые отношения. Особые отношения проявляются и в информационном освещении.

Ведь в непризнанных республиках Луганской и Донецкой много сложностей. Люди, которые погружены туда, могут рассказать нелицеприятные истории о том, как там с 2014 года происходили разные процессы. Но при медийном освещении Донбасса с 2014 года по настоящий день не было ни одного репортажа критического (критического по отношению к республикам, а не по отношению к Украине, которая неправильно себя ведёт). Я уже не говорю про то, что они перешли на российские рубли, и непонятно, какое помутнение должно происходить у людей в головах, если они решат отказаться от рублей и вновь вернуться к гривнам.

Это бизнес

— То есть спустя 7 лет нет смысла американцам давать Киеву отмашку на военный конфликт? Не будет этого при Байдене?

— Я в это не верю. Однако возможны поставки оружия. В свое время были вызвавшие недоумение и критику со стороны России поставки американских "стингеров" Киеву. Но "стингер" — это противотанковое оружие. С 2016 года танки вообще не используются в боевых действиях на той территории. Поэтому вы берете "стингер", который не будет стрелять, потому что там нет танков. Хотя, конечно, республиканцы больше, чем демократы, ассоциированы с военно-промышленным комплексом и лоббированием увеличения военного гособоронзаказа и экспорта. Потому что вы и так огромное количество оружия производите, оно вам не нужно. Но вы можете рекомендовать вашим союзникам и тем, которые хотят стать вашими союзниками, накупить себе всего, и пусть оно лежит на складах. Это отдельная история. Понятно, что она нервирует прежде всего жителей Донецка и Луганска.

Эта история цинична и во многом связана с экономическими интересами, а не с тем, что кто-то в Вашингтоне хочет, чтобы Украина силой восстановила свой авторитет над Донецком и Луганском.