Карабахский конфликт — практически бесконечен

Карабах — это начало войны цивилизаций или местные разборки на едином пространстве? Или такая война, то затихая, то опять разгораясь, тянется к нам из глубины веков, но совсем с другой стороны? Почему Эрдоган — один, но на высоте? На эти и другие вопросы ответил историк и политолог, кандидат экономических наук Вадим Макаренко.

Читайте начало интервью: Белоруссия, Киргизия, Карабах: события — разные, канва — общая

— Вадим Владимирович, на ваш взгляд, война в Карабахе — это неизбежность и логичное развитие событий? Или как-то можно было предотвратить эту войну?

— Тут мы должны понять, что породило конфликт. Там, конечно, был серьезный комплекс причин. Но когда конфликт возникает, он уже живет своей жизнью, у него — уже своя динамика. Сейчас просто невозможно примирить Армению и Азербайджан.

Если бы в этих странах были авторитарные режимы, где власть была бы абсолютно уверена в своих позициях, очень крепко держалась, то правящие круги могли бы между собой как-то договориться, могли бы что-то обменять, где-то уступить, еще что-то сделать.

Политическая власть в этих странах очень сильно зависит от настроения народа и в любой момент люди, которые находятся у власти, могут ее потерять, у них — очень зыбкая почва. Поэтому они не могут пойти на компромисс, они не обладают достаточной свободой для того, чтобы заключить соглашение.

Сейчас они не могут разменять какие-то территории, пойти даже на незначительные территориальные уступки, признать сложившееся и существующее на данный момент положение и остановиться. Поэтому получился такой клинч, который не развязывается.

Более того, за обеими странами стоят другие державы, поэтому они практически не ограничены материальными ресурсами. Они только как патрубки замыкаются на какие-то силовые, глобальные группировки, и могут продолжать действовать по инерции.

Легко начать войну, но невозможно её закончить

Поэтому Карабахский конфликт может продолжаться практически бесконечно — так, как продолжался конфликт Израиль-Палестина. Он мог бы выдохнуться и гораздо раньше. Ан нет. — Не те условия.

Это — очень надолго, потому что есть острая конфликтная ситуация и внутреннего политического потенциала у Армении и Азербайджана пойти на сделку, на соглашение, на уступки взаимные, компромиссные и так далее. Каждая сторона, боясь собственного народа, вынуждена занимать крайне радикальную позицию.

Алиев говорит: нам нужна вся территория назад. И с другой стороны говорят: признайте Карабах, мы его все равно не отдадим, и так далее. То есть никаких уступок нет.

Посмотрите Пашиняна, как он сейчас выступает. — Такой мощной энергии, такого даже психа, такой эмоциональности у него не было, даже когда он приходил к власти. Не было таких ударных уличных выступлений.

Почему сейчас он так старается? — Потому что там есть мощный карабахский клан. Чуть-чуть слабина — и он слетит. Но и в Азербайджане, видимо, не всё так просто, несмотря на то, что есть деньги, ситуация в экономическом плане много лучше. Но никто не скажет, что политическое положение президента Алиева стабильнее.

— Можно ли считать, что карабахский конфликт в каком-то смысле — начало войны цивилизаций?

— Война цивилизаций у нас идет уже очень давно, только сейчас — не в горячей фазе, без боевых действий. Россия — Польша. Казалось бы — парадоксально: там — славяне и там — славяне, там — христиане и там — христиане. А война цивилизаций идет извечно.

Мы 600-700 лет не можем ничего с этим сделать, оно постоянно трется — прямо как две материковые плиты сошлись.

На Кавказе: шииты, сунниты, турки, армяне, азербайджанцы, еще кто-то, настолько этот район мультикультурен и многонационален, и они тысячелетиями жили в этом. Но там нет основания для войны цивилизации. Это — просто политические интересы, проблемы становления молодых государств.

В Турции тоже не всё так просто, но Эрдоган обладает большей свободой, потому что обладает большей поддержкой. Ни Алиев, ни Пашинян не обладают поддержкой, аналогичной той, которой обладает Эрдоган.

— Почему тогда многие говорят, что Эрдоган — один?

— Когда очень сильный человек жестко проводит свою линию, он действительно в определенный момент оказывается в каком-то смысле один. Когда создавалась и шла к власти AK PARTi — Партия справедливости и развития, там было ядро ярких фигур. И Эрдоган был, может быть, и не самым первым среди них.

Но постепенно происходит кристаллизация, какие-то фигуры отходят, какие-то проявляются все больше, выходят вперед, формируются новые. Всё равно всегда есть такая особенность, когда пик поднимается к максимальной точке, то политический деятель становится как бы один.

Это тоже, конечно, не совсем так буквально. В реальности все — намного сложнее. Вот Черчилль, можно сказать, был один. Победил во Второй мировой войне, а выборы не выиграл.

Война цивилизаций — наша реальность

Для нас сейчас важно одно: на Кавказе, в Закавказье, на Ближнем Востоке никакой войны цивилизаций. Это — единое пространство.

А вот война цивилизаций — это у нас, к сожалению. Причем, казалось бы, ничего такого явного-то нет. Тем не менее, это — реалии. Я боюсь, чтобы, грубо говоря, Украина не примкнула к тому Польско-Прибалтийскому фронту.

Парадокс состоит еще и в том, что нам сегодня немцы при всей очевидной разнице оказываются ближе, чем родные славянские братья. Почему? — Потому что что-то не так в отношениях. Чего-то не можем найти, существует какая-то взаимная обида. Причем, она — уже сотни лет не уходит.

Беседовал Икбаль Дюрре

К публикации подготовил Юрий Кондратьев