Креативные круги: двигатель белорусских протестов?

Кто движет белорусскими протестами? Свои мысли на этот счет "Правде.Ру" излагает профессор МГИМО, доктор политических наук Елена Пономарёва.

— Белоруссия. Одни говорят, что ничего антироссийского нет, другие — что, наоборот, все идет по лекалам цветных революций и уже найдены боевики из Украины. Как вы сами все это оцениваете?

— Нынешняя ситуация в Белоруссии возникла не 9 августа в день выборов, а готовилась давно. Еще в 2015 году я была приглашена наблюдателем на президентские выборы, и меня тогда спрашивали: попробуют ли Белоруссию так качнуть, как качнули Украину? Я говорила: никто никогда от этого не отказывался с момента падения СССР. Белоруссия — лакомый кусочек, набирает экономическую мощь и становится все значимей.

Но учитывая в 2015 году такое расстояние от украинского кризиса, я тогда сказала, что вряд ли будет "как на Украине". Само общество было напугано и не готово. Но само собой, что будут продолжать осваивать сегменты белорусского общества, чтобы в нужное время качнуть. Что и произошло, пять лет понадобилось.

Но никогда попытка государственного переворота не может пройти исключительно потому, что так хотят внешние силы. Обязательно должны быть внутренние причины. Революционные посылы никогда не прикрепятся к здоровому организму, если нет подвижек к внутреннему переформированию. Еще в ХХ веке выдающийся британский психолог Эшби разработал закон: управляющие структуры всегда должны быть сложнее и креативнее общества, которым управляют. Режим же Александра Лукашенко при всех плюсах стал отставать от современности, от мобильности, от креативности общества, притом что сама эта власть создала все условия для эффективного и быстрого его развития.

Это в значительной степени бесплатное образование, возможность выезда за рубеж в любые университеты — белорусскому студенту проще поехать в Европу, чем, например, даже в Россию. Тот парк высоких технологий, что был построен в республике, стал в итоге ядром сосредоточения оппозиции.

Тот же Троцкий в "Истории русской революции" писал, что восстание — это не искусство, а машина, которую могут запустить только специалисты. С современными IT-технологиями, организационными системами. Даже завезти в страну несколько тонн красно-белого материала можно было только заранее. Задействовано множество специалистов, в том числе внутри общества, которые были чем-то недовольны — может, недоступностью к политическим вершинам власти. Да, там есть молодежный парламент, а на региональном уровне таких структур нет.

И этот пример нам важен, у нас есть своя молодежь. Также такие политические протесты бывают из-за вилки между политической властью и госслужащими. Госслужащие могут быть недовольны тем, что не учли их политические амбиции. Цепкало возглавлял Парк высоких технологий — был уволен потому, что не справился. Некоторые тяготели давно к Западу, но пытались скрывать, как записавший видеообращение посол Белоруссии в Словакии.

Победа политического переворота будет только тогда, когда среднее и низшее звено предадут политическую власть. Опора на силовиков показывает, что значительный сегмент власти, ответственный за стабильность в обществе, в целом остался непоколебим, хотя и есть одиночные случаи, когда заявления об уходе писали милиционеры.

Слишком хорошо жили?

Еще есть так называемый закон Токвиля: революции происходят не там и тогда, где плохо и совершенно жить невозможно, а там, где хорошо, но хочется еще лучше. Когда диктатуры нет, власть позволяет людям заявлять претензии с площадей — но население становится агрессивным, хочет, чтобы власти не было — а дальше не думается. А вспомните чистые улицы в белорусских городах, фантастически сохраненная Брестская крепость — низкий поклон за такое отношение к памятникам Великой Отечественной войны.

Молодым кажется, что так всегда будет, мы эту власть просто сметем — нет, все куда сложнее. После цветных переворотов к власти приходят дилетанты без опыта государственной работы. Они не умеют управлять большими системами, пусть они более молодые и медийные. И вот тут вопрос: как постепенно эту молодую кровь допустить в управление государством? И на эти желания накладывается внешний интерес. Все заботы Польши и Литвы о правах человека это не про права человека в Белоруссии — это все про геополитику, как сказал Сергей Лавров.

И в зависимости от этого выбора окончательно, как мне представляется, закончится постсоветская эпоха. Мы уже 30 лет живем без СССР, а все время говорим "постсоветское пространство". Все еще проедаем советское наследие. А в итоге — Белоруссия уходит на Запад и Россия оказывается одна без главного исторического союзника. Прекрасно Мишустин сказал в Минске, что мы единый народ. Даже все оппозиционные ресурсы, вещающие на сознание молодых белорусов, вещают еще и на русском языке.

Если Белоруссия остается — надо говорить о более близких отношениях, не аморфное "Союзное государство", а как Алексей Дзермант предложил ввести в Конституцию понятие военно-политического союза с Россией.

Тогда вопрос внешнего влияния на Белоруссию воспринимается как агрессия против России со всеми вытекающими. Сейчас идет борьба за окончательный выход страны. Пусть затихают протесты, но вот эта "схватка бульдогов под ковром", как говорил Черчилль, усиливается и уже до крови. США, Германия, назовем это "коллективный Запад", готовятся сбить дыхание у России и белорусского лидера, пытаются формировать мнение в отношении России как агрессора.

И вот очень поражает, когда и некоторые российские телеканалы вывешивают красно-белый флаг и говорят о том, что Россия вечный монстр и ее надо качнуть. Мы видим, что белорусская тема тесно связана с "Северным потоком", отравлением Навального, выборами в США…

— Ситуацией в Черногории, где впервые победила оппозиция.

— Китай, который следит с дерева за сражением двух тигров, как умная обезьяна из притчи.

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Михаил Закурдаев