Когда "султан Эрдоган" снова ударит Россию ятаганом в спину?

Сорок лет назад, в далеком 1980 году в стамбульском совете транспорта произошел курьезный случай. Один из местечковых чиновников совета, полковник в отставке, приказал уволить амбициозного 26-летнего подчиненного, отказавшегося сбрить усы.

Молодого человека звали Реджеп Тайип Эрдоган. Сегодня его усы хорошо известны не только в Турции, но и во всем мире. Для турецких граждан они стали символом устойчивого развития страны, а для ближайших соседей — угрозы мира и стабильности.

У России и Турции есть несомненное сходство, заключающееся в уникальном расположении на стыке Европы и Азии. Обе страны обладают серьезным цивилизационным потенциалом, выразившимся в определенный период истории в построении сверхдержав.

Так, под знаменем Российской Империи объединились народы Восточной Европы, Средней Азии, Сибири и Дальнего Востока, а Османской Империи — Южной Европы, Ближнего Востока и Северной Африки.

Несмотря на распад империи и утрату колониальных владений Турция по-прежнему извлекает из своего геополитического положения значительные выгоды. Имея относительно скромную территорию, она остается проводником западной цивилизации на Ближнем Востоке и в Северной Африке.

Значение турецкого государства в НАТО настолько велико, что Анкаре прощается не только исторически сложившаяся враждебность с Грецией — другим полноправным членом альянса, но и действия, полностью противоречащие внутриблоковой дисциплине.

Ярчайшим примером является закупка Турцией российских зенитно-ракетных систем С-400, а также операции против курдских формирований на территории северной Сирии. Попытки шантажа угрозами исключения Турции из программы поставок комплектующих для американского истребителя F-35 привели лишь к противоречиям среди истеблишмента Соединенных Штатов.

В конце февраля 2020 года Эрдоган обвинил Евросоюз в спекуляциях вокруг въезда сирийских беженцев в страны ЕС и открыл границы с Грецией и Болгарией. Это привело к массовому проникновению нелегальных мигрантов в Европу, обострению миграционного кризиса и частичному закрытию границ внутри ЕС.

Открытые нарушения Турцией эмбарго ООН на поставки вооружения в Ливию стали причиной июньского морского инцидента между французским фрегатом и тремя турецкими военными кораблями.

Французы выполняли задачи по обеспечению безопасности судоходства в рамках операции НАТО "Морской страж", но в нарушение договоренностей участников альянса турки препятствовали досмотру судна под флагом Танзании, предположительно перевозившего оружие для сторонников ливийского Правительства национального согласия.

Результатом стала приостановка участия Франции в операции и требование расследования инцидента в связи с отсутствием координации действий союзников по альянсу.

Также Турция является единственной страной в мире, не признающей территориальной целостности Кипра. Еще в 2014 году ЕСПЧ обязал Турцию выплатить Кипру и его греческому населению 90 миллионов евро за моральный вред в связи с оккупацией Северного Кипра.

Идеолог неоосманизма Ахмет Давутоглу, занимавший пост главы МИД Турции, заявлял, что его страна не намерена исполнять решение Европейского суда.

Начало разворота Турции в сторону восстановления былого имперского величия тесно связано с занятием Реджепом Тайипом Эрдоганом поста премьер-министра, а в эпоху его президентства неоимперские амбиции турецкой элиты приобрели вызывающий характер.

В настоящий момент Анкара позиционирует себя в качестве значимого геополитического актора, способного контролировать ситуацию в ряде ближневосточных и североафриканских государств и успешно противостоять остальным крупным игрокам.

Несмотря на статус важного политического и экономического партнера для России, Турцию сложно назвать нашим союзником.

Достаточно вспомнить уничтожение турецкими "прокси" российского Су-24 и убийство его командира Олега Пешкова, а также активную поддержку радикальных исламистских формирований в Сирии и Ливии.

Вместе с тем нынешние российско-турецкие отношения вполне отражают успехи внешней политики Анкары, стержнем которой является индоктринация незаменимости Турции в выстраивании отношений с другими средиземноморскими странами.

Для России Турция — в первую очередь сфера взаимовыгодных экономических интересов и один из ключевых партнеров по ближневосточному урегулированию. Туризм, газопровод "Турецкий поток", диалог по Сирии и Ливии — все это не позволяет российским властям вступить в прямую конфронтацию с Анкарой, равно как и турецким — с Москвой. Слишком велики риски.

Похожие взаимоотношения сложились у Турции с США и европейскими странами. Если предположить, что в какой-либо момент Турецкая Республика решит выйти из НАТО, легко спрогнозировать обрушение всей политики альянса в регионе.

Сегодняшнее турецкое руководство открыто лавирует между западным миром, Россией и ближневосточными монархиями, не забывая привносить во внешнеполитический диалог элементы восточного базара.

Пожалуй, в современном мире турецкими политическими сделками не охвачены лишь страны Восточной Азии и Латинской Америки — и то ввиду их относительной удаленности от ближневосточной проблематики.

Эрдоган и его администрация не брезгуют контактами с радикальными исламскими группировками в Сирии, которые наряду с террористами "Хайят Тахрир аш-Шам" составляют ядро непримиримых боевиков Большого Идлиба.

Кроме того, Анкара открыто поддерживает дискредитировавшее себя отношениями с террористическими группировками ливийское Правительство национального согласия Фаиза Сараджа.

Позиционируя себя в качестве миротворца, Эрдоган продолжает широко задействовать радикальных исламистов в качестве прокси-войск. Распространение турецкого влияния на Ближнем Востоке и в Северной Африке ведется широким спектром методов — от дипломатии до террора.

Необходимо отметить, что гибридные действия Анкары привели к появлению во многих "проблемных" странах, ставших жертвами "арабской весны" значительной прослойки протурецких группировок, зачастую радикальных. Это позволяет задействовать их в других регионах, как это происходит с сирийскими боевиками в Ливии.

Помимо продвижения турецкого влияния через радикальные исламские течения Турции свойственно продвигать идеи пантюркизма, используя технологии "мягкой силы". Интересно, что данные технологии используют не только сторонники Эрдогана, но и его ярые противники — например, последователи проповедника-эмигранта Фетхуллаха Гюлена.

Несмотря на непримиримые разногласия вокруг ситуации с курдами между Анкарой и Вашингтоном, Турции удалось выторговать у американских партнеров карт-бланш на операцию на севере Сирии, что со стороны кажется откровенным предательством американцами своих союзников.

Уникальность внешней политики Турции заключается в том, что для своих ключевых партнеров она является союзником и противником одновременно.

Даже государства, сполна испытавшие турецкое коварство, такие, как Сирия и Иран, вынуждены мириться с необходимостью налаживания диалога с Турецким Эрдоганатом.

Основная проблема выстраивания отношений с Турцией заключается в острой необходимости особенного, тонкого чутья момента, когда султан в очередной раз вознамерится ударить ятаганом в спину.

Судя по многовековому опыту, рано или поздно это неизбежно.