Тайвань, Тибет, Вьетнам и прочие "страшные сны" Су Цзиньпина

Китай — серьезный противник или, наоборот, "легкая добыча" политически? Рассуждает китаист, автор книги "Некоронованные короли красного Китая: Кланы и политические группировки КНР" Николай Вавилов.

Читайте начало интервью:

"Регион наполнен ядерным оружием": чем чреват конфликт Индии и Китая

Китай-Индия-Россия: новой эпохе нужен новый механизм

— Что изменилось, кроме ослабевания США и России, почему мы должны на Китай обращать серьезное внимание, не воспринимая как "третий мир", который решает внутренние пограничные проблемы? Ну ладно, Китай немножко расширится, ну хорошо, кто-то ужмётся, создавались государства и исчезали и в XX веке. Миру-то что от этого?

— Что произошло, кроме ослабления держав… В 2012 году к власти пришел Си Цзиньпин, что усилило армейскую верхушку. То есть раньше был Ху Цзиньтао, выходец из комсомола, это социал-демократы, идейно близкие к Демократической партии США. Они были за мирное возвышение Китая, отказ от конфликтов. Более того, у первого секретаря комсомола Ли Кэцяна есть свой альтернативный от "Шелкового пути" проект — и в него входит Индия!

А с 2012 года к власти пришли военные. Военные любят воевать, военное лобби сильно в ВПК, всегда старается милитаризировать повестку. Таким образом оно расширяет свою внутриполитическую власть. Си Цзиньпин — действующий офицер народно-освободительной армии Китая. И это впервые на самом деле — даже политкомиссар Мао Цзедун был политик во главе над армией, даже Дэн Сяопин. Впервые у нас политик из армии, и на этом можно сделать поправку.

О влиянии на рынки. Китай и Индия — это 40% ВВП всего мира. Если мы берем юго-восточную Азию, Ближний Восток — это однозначно затронет все сферы региона. То есть, будет оказано влияние в том числе на 40% потребления нефти. В России активное потребление руды отсюда, сельскохозяйственной продукции.

То есть война из локальной станет ударом по мировым рынкам, которые и так ослаблены. Сразу будет падение американских и азиатских бирж, цены на нефть. Мы сейчас настолько устали от потрясений первой половины года — эксперты даже просто не хотят думать о том, что может быть дальше, а ситуация остается напряженной.

— Ну вот мир так изменился, что сейчас Евразия экономический центр. Две мировые войны начинались из Европы, и все переживали — как же, центр цивилизации! Давно уже не Европа центр цивилизации. А вот не захочет ли Китай силой вернуть Тайвань?

— Более того, я хочу опять вернуться к личности Си Цзиньпина. Мы всё время недооцениваем этого с виду абсолютно милого, деликатного, действительно приятного с виду человека.

— Добродушного китайского дедушку.

— Со стальным стержнем внутри. Он очень долго возглавлял провинцию Фуцзянь, а это как раз вторая сторона от тайваньского пролива. Он там же был в руководстве китайской армии. То есть это человек, который 20 лет готовился к вторжению, условно, если так его можно назвать, в Тайвань.

До Си Цзиньпина была тактика мирной интеграции в Тайвань. Как у нас, например, с Белоруссией. А после его прихода американцы в Тайване сделали ставку на демократов, которые намерены полностью отказаться от интеграции с Китаем и изменить конституцию — то есть, полный отказ. И тогда Гонконг захочет независимости, Макао, Гуандун. То есть пойдет цепная реакция по разрушению единого китайского пространства.

И китайцы четко сказали: "Мы готовы ударить по Тайваню, как только они перейдут эту красную черту". И Тайвань сдерживает от смены Конституции сейчас только позиция США. Те не решили, что они будут готовы вступиться за Тайвань.

Более того, за день до уничтожения Сулеймани разбился на вертолете глава генерального штаба Тайваня. Я не говорю, что это сделали китайцы, но это был знак, что китайцы готовы. Вопрос Тайваня — это не просто идеология, это вопрос контроля над тайваньским проливом. А это артерия, через которую все товары, нефть идут в Японию, Южную Корею, Северную Корею, Северный Китай. И если его контролируют США, они могут заблокировать весь экспорт Китая в Евразию.

Эта ситуация возможна, потому что политики Китая делают такие острые заявления, каких раньше не делали. Сейчас второй срок у президента Тайваня — это женщина Цай Инвэнь. Ей терять нечего, она на этом втором сроке готова организовать смену Конституции. Но сейчас как будто бы Штаты сказали Тайваню нажать на паузу и не действовать активно.

— Пока на прикрывание проливов никто не идет, и в такие апокалиптические прогнозы не хочется верить — нет примеров.

— Примеры были. Перед войной с Японией США за несколько месяцев начали нефтяное эмбарго. И так же будет, если что, с Китаем. Что Китай делает — он развивает инфраструктуру шелкового пути. То есть в ряде мест до 50% выросли континентальные перевозки.

Бенефициаром выступает Россия, и она также не позволит топить суда на Северном морском пути. Он полгода не судоходный, но есть тенденция к таянию ледников, строительству нового ледокольного флота в России — возможно, в течение 10 лет он станет судоходным целиком.

Если Трамп будет понимать, что он проигрывает — и Рузвельт знал о Перл-Харборе, но ничего не остановило японцев, он дал им совершить эту провокацию, уничтожение базы. Если Трамп и генеральный штаб, объединённая команда генштабов США, будет понимать, что власть они не сохранят в результате выбора, то в нашей истории может случиться то, что уже было в 1941 году.

Снова американцы могут организовать какую-то провокацию, и война станет возможной. Необязательно, что это будет обмен ядерными ударами, тем более, что из Китая максимум, докуда долетят китайские ракеты, это база Гуам, середина Тихого океана. То есть ядерной войны ни при каких условиях не будет, а будет, скорее всего, возможность локальной войны, перекрытие проливов.

Кто еще грозит азиатскому тигру

— А кроме Тайваня есть у Китая еще какие-то болевые точки во внешнем окружении, с помощью которых его могут спровоцировать, в том числе, военным путем?

— Весь Китай — сплошная болевая точка на самом деле. Те, кто рассуждают, что Китай — угроза для России, просто не понимают, насколько он со всех сторон не защищен.

• Самое болезненное — это КНДР, режим Ким Чен Ына. Китай обязуется его защищать, и при его падении готов на деле ввести войска.

• Второе — вечное противостояние с Японией.

• Далее — все страны Южно-Китайского моря, места добычи углеводорода, протеинового питания для Въетнама. Китайские рыбаки по сути лишают Вьетнам протеина. То есть все страны Южно-Китайского моря негативно настроены с Китаем и готовы только из-за этого дружить с США.

• Еще одна болезненная точка — Бирма. Там на границе уже целое место для сепаратистских режимов, которые поддерживают китайцы. Там регулярные боевые действия.

• А в той же Индии — тибетское правительство. 

— Всё оттуда и началось. Вся история вокруг Тибета.

— Индия, прямо скажем, хочет взять над ним контроль. По сути дела, у Китая вся пограничная зона — сплошная болевая точка, открытая для удара. Поэтому у России наиболее выгодное здесь положение. Китай максимально заинтересован в том, чтобы она против него не действовала.

Можно отдельно выделить Вьетнам. Китай пытается подкупить его, привязать к своим товарным потокам, своей экономике. Но вьетнамские военные в этой торговле не участвуют. У них своя здесь определенная точка зрения на то, как Китай себя ведёт в Южно-Китайском море, и постоянные конфликты с Южно-Китайским морем у Вьетнама.

Наконец, есть вопросы по глобальным интересам Китая. Это военная база в Камбодже, ограничивающая Южный Вьетнам. Есть военная база в Джибути рядом с американцами. Китайские миротворцы стоят в Южном Судане, Мали, Либерии. Так что полыхнуть может не только на границе, но и просто в зоне интересов.

Беседовал Игорь Шатров

К публикации подготовил Михаил Закурдаев