Одесса молчит, помня Куликово поле - Новости Украины

Почему Одесса не выступила против сноса барельефа маршалу Георгию Жукову со стены Приморского военкомата? Есть ли в Одессе антифашистское подполье? Можно ли сравнивать борьбу против нацистского режима в Харькове, других регионах Украины и Одессе?

Об этом "Правде.Ру" рассказал политический обозреватель ИА News Front, бывший главный редактор одесской телекомпании "Академия", экс-начальник отдела разведуправления штаба Одесского военного округа Юрий Селиванов.

Читайте начало интервью:

Снос барельефа Жукову — провокация украинской власти

Почему одесситы не защитили Жукова?

— Юрий Борисович, вы говорите, что почти вся "шушера" в Одессе — приезжие. А своих таких радикалов, нацистов, националистов почти нет?

— Их можно пересчитать по пальцам одной, ну, двух рук. Более того, это "яркие" личности, они потому и стремятся стать такими яркими, зарекомендовать себя такими "подвигами". Для чего? Для того, чтобы как можно скорее уехать на свою главную западную родину. Вот для этого им все это нужно, и они продолжают гадить во многом именно поэтому. Многие уже уехали, сейчас они в Канаде и т. д.

— Там им политическое убежище дают или как-то еще?

— Они успевают здесь здорово нажиться на всевозможных подачках, которые им добрые люди предлагают за услуги такого рода — по борьбе с сепаратистами, памятниками… Большая часть этих денег просто уходит, грубо говоря, налево. И потом они на Запад уезжают уже вполне состоятельными людьми. Не большими миллионерами, конечно, но жить на первых порах, в общем-то, вполне можно. А они стремятся туда.

— Допустим, подполье какое-то есть, но оно не проявляет себя по пустякам, чтобы не светиться. Но есть же просто нормальные одесситы, настоящие патриоты. Почему они в подворотне не зажали этих молодчиков и не вышвырнули из города? Их же там было человек десять от силы…

— Я сейчас скажу, может быть, резкую вещь, но я, как одессит, что называется, не могу молчать. Вот поверьте мне, формировались и обобщения на этой почве. Степень радикальности советов одесситам, как они должны поступать и что они должны делать в этой ситуации, прямо пропорциональна степени удаленности самого советчика от Одессы.

Все эти советы в основном слышатся издалека, потому что, видимо, те люди, которые находятся ближе к месту событий, обладают определенной памятью и информацией и, конечно, хорошо знакомы с нынешней ситуацией. Они, наверное, помнят, чем это закончилось в прошлый раз, а закончилось это массовым сожжением десятков людей.

Это вообще в послевоенной истории Европы беспрецедентный случай. А почему это случилось с Одессой? Потому что одесситы как раз больше всех выступали тогда против Майдана. Я подчеркиваю, больше всех, это правда. Вот они и получили урок.

И сейчас, когда они видят, что приходят какие-то странные мальчики, которые совершают такие гнусности, одесситы прекрасно понимают, в отличие, может быть, от многих телезрителей, что это не просто мальчики, что если этих мальчиков не хватит или их кто-то заденет, придут другие мальчики, уже с битами и бутылками с горючей смесью.

Потому что они не сами туда приходят, а их направляют и проплачивают, в том числе и сами власть предержащие. И тогда все это продолжится и повторится в том же духе, потому что президент хоть и новый, вроде бы все новое, а на самом деле как совершали все эти гнусности и мерзости, так и продолжают совершать. То есть реально ничего не изменилось.

— В Сети есть видео, как 90-летний ветеран пришел к дыре в стене, где была мемориальная доска маршалу Жукову. И вокруг него собрался народ. А он сидел и сидел. Все-таки не только для тех, кто далеко и говорит о том, что одесситы так покорно себя ведут, все принимают, — это непонятно для многих. Для дончан, например, тоже непонятно. В тех пабликах в Донбассе пишут: "Мы встали, мы поднялись, а вы что?…" То есть все же здесь такой момент есть. Почему так?

— Я ни в коем случае не занимаюсь каким-то выгораживанием. Просто здесь пока действительно очень много непонятного.

— Конечно, все напуганы постоянными репрессиями, еще свежа память про Куликово поле. Это, конечно, страшная вещь, и все же такой вопрос тоже есть. Почему во всей миллионной Одессе не оказалось человека, который бы подошел и просто сказал: "Не надо"? Подполье подпольем, конечно, но когда самые простые люди возмущены и выступают в едином порыве — это даже бОльшая сила, чем подполье. И, например, в Харькове есть такие люди, там всегда что-то происходит. Недавно опять сожгли палатку, в которой собирали пожертвования для карателей.

— В Харькове палатку для карателей сожгли — хорошо. Но в Одессе сожгли огромное количество людей. И этот шок, я думаю, имеет определяющее значение для понимания отличия последующей и нынешней одесской ситуации. Это для нас исторический факт, а для людей, которые там постоянно находятся, для одесситов, — это прежде всего жизнь.

Читайте продолжение интервью:

Одесса страдает, но приспосабливается

Украина против расследования одесской трагедии. Почему?

Беседовала Любовь Степушова

К публикации подготовил Юрий Кондратьев