Россия - Африка: вспомним советский опыт - Новости Африки

Недавнее сближение России и Африки заставило вспомнить советские времена. Конечно, у истории нет сослагательного наклонения, но если бы не Горбачев, то мы жили бы в замечательном, развивающемся СССР. И Африка была бы совсем другой. 

Об этом главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказал экономист, историк, директор Института изучения национальных кризисов Николай Сорокин.

Читайте начало интервью:

Глобальная финансовая система себя исчерпала

Финансисты должны уйти из мировой экономики

"Нет у революции конца…" Мы живем в эпоху отката

Ущерб от приватизаторов сравним с потерями в ВОВ

Китайская экспансия Дальнего Востока — выдумки Запада

Кризис капитализма везде, кроме Африки

— Николай, как вы оцениваете перспективы отношений России и Африки? Потому что раньше все-таки СССР постоянно оказывал ей большую, часто безвозмездную помощь и были отношения старшего брата с младшими. Страны Движения неприсоединения к кому-то все-таки присоединятся, и многие африканские страны как раз из-за того, что мы помогали, были на нашей стороне. Что сейчас? Ведь мы неоднократно заявляли о том, что у нас уже нет возможности помогать всему миру и мы можем сотрудничать только на равных. Насколько это возможно?

— Во-первых, Африка была на нашей стороне, потому что мы были фактическими лидерами Движения антиколониализма, которое началось в конце 50-х — самом начале 60-х годов. И большинство антиколониальных революций были произведены при участии или, по крайней мере, при негласной или гласной поддержке Советского Союза, советского МИДа и других организаций, которые занимались поддержкой антиколониальных движений. Поэтому, естественно, к нам хорошо относились.

Во-вторых, тогда в основном строились отношения (будем называть вещи своими именами) с вождями африканских племен тогда. Потому что в то время в большинстве стран была племенная, родоплеменная система, господствовал родоплеменной строй.

— Да и сейчас он есть.

— Есть, конечно. И наши отношения строились на открытости. Они прекрасно понимали, что нам ничего особо не нужно. Но нам нужно, чтобы они в какие-то более или менее реальные сроки создали что-то наподобие государства у себя. Тогда ведь так вопрос стоял.

Для СССР не стоял вопрос о том, что давайте здесь срочно начнем добывать золото или алмазы или разовьем тот или иной концерн. Тогда стоял вопрос так: давайте хоть как-то самоидентифицируемся, давайте хоть как-то будем походить на что-то протогосударственное, хотя бы на вождество, а не на государство. Хоть как-то немножко в глазах тех же самых американцев, французов, англичан, португальцев хоть как-то будем выглядеть государственными.

Поэтому мы в этом плане помогали. Они были нам за это очень благодарны. Отношения были очень идеалистическими не только с нашей стороны, но и с их тоже. А потом уже пошли серьезные вопросы и запросы на серьезные деньги, но это было уже в 70-е годы, тогда советский проект, даже не Советский Союз, а именно советский проект уже близился к своему закату.

И там возникли отдельные истории и перипетии. Но мы этот кризис пережили бы, если бы генсеком стал, условно говоря, Романов или кто-то еще, даже неважно кто именно из Политбюро, любой, но не Горбачев. Даже если бы им стал Рыжков, то при всей его этой плаксивости, мы бы смогли пережить этот кризис и у нас на сегодняшний день была бы не только другая своя страна, но и такая Африка, которая и не снилась сегодняшним ее руководителям.

— Почему вы все-таки считаете, что именно Горбачев был самым большим злом?

— Потому что в окружении Горбачева находилась целая плеяда людей, которая открыто сотрудничала с западными властями и спецслужбами.

— Вы говорите о Яковлеве?

— В первую очередь о нем, да.

— Но ведь такие люди не только были вокруг Горбачева. И тот же Яковлев из этой системы вышел.

— Допустим, Романов никогда бы не позволил Яковлеву вырасти. Никогда в жизни. Просто они были идеологическими противниками. И потом про Яковлева еще со времен его работы в Канаде послом СССР у КГБ была информация в достаточном количестве. И о Медведеве была информация, и о Шеварднадзе, и о многих других, и об их помощниках.

— Каким же образом они оказались при власти?

— Крючков неоднократно докладывал руководству и лично Горбачеву о них. Но просто Крючков, во-первых, был сам слабохарактерный человек, очень мягкий, очень добрый.

— Крючков был мягкий и слабохарактерный? Вы говорите о главе КГБ СССР?

— Конечно. Вадим Александрович Крючков. Я его знал лично. Он был очень мягкий и слабохарактерный человек. Притом, что он был действительно патриот и все понимал прекрасно. Но понимать — этого мало. В общем, знали все прекрасно. А Горбачев просто махал рукой и говорил им, что это все ваши выдумки, сталинское словоблудие.

— Горбачев много что говорил. Он был известен как человек, сам словоблудливый, демагог.

— Да, и поэтому вычистить их не смогли. Сам Горбачев не был агентом. Сейчас многие любят эту тему обсуждать. Но он просто не мог быть им физически, потому что за ним пристально смотрели каждый день. Но он был агентом влияния, что называется. Конкретно эту роль Запад ему изначально и предполагал и всячески помогал расти…

Горбачева никто не вербовал никогда. А его просто и не надо было вербовать. Высшее наслаждение он получал от общения с европейскими лидерами под камеры. Зачем такого вербовать? Он и так все сделает за обещания того, что у нас будут вечный мир и любовь. Его не надо вербовать. Таких не вербуют. Он сам любил Запад.

— Нобелевскую премию человек получил.

— Да, все получил… Хотя далеко не все, конечно. Мог бы и побольше.

— За последние 30 лет отток капитала из России составил около одного триллиона долларов, заявил министр по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии Сергей Глазьев.

— Да, примерно триллион вывезли. Слава Богу. Я ожидал, что будет два-три, а всего триллион — нормально. Могло быть и хуже.

— То есть для нашей страны это ерунда полная?

— Нет, никакая не ерунда, конечно. Как может быть триллион долларов ерундой?!… Но могло быть гораздо больше и хуже. Если бы не Путин, вывезли уже бы и пять триллионов, а то и десять. Если смотреть график, то в последнее время этот отток тормозится.

— В 90-е годы был огромный, потом снизился, и в последние год-два-три он опять усилился.

— Просто стали лучше считать. Это не потому, что он усилился, а просто стали нормально считать. Пять-семь лет назад считали совсем по-другому.

Источник превью: соцсети

Читайте окончание интервью:

Лживая наука статистика, или Как уйти из капитализма