Что такое Ибероамерика и при чем тут Россия?

Вся Латинская Америка и самые западные страны Европы не так давно побывали в гостях у России — в Санкт-Петербурге завершился Российско-Ибероамериканский форум.

Чем латиноамериканский профессор отличается от российского? Какая новая головная боль появилась для США на карте Северной Америки? Вернутся ли левые к власти в Аргентине? Кто бежит из Мексики в США и из каких стран бегут в Мексику? Как латиноамериканская профессура оценивает боливарианские реформы в Венесуэле?

Почему латиноамериканские страны недооценили потенциал чавистской власти и переоценили силу давления США? Где сегодня ищут нефть, чтобы компенсировать нехватку венесуэльской?

Почему Коминтерн так долго отказывал Латинской Америке в революционном потенциале? Почему кубинцы выстояли и не сломались? Чем для кубинцев была революция 1959 года? Почему Кастро и Чавес не нуждаются в оправданиях? Почему коммунистические партии региона отказываются от самостоятельного выступления на выборах и предпочитают формировать коалиции?

Об этом "Правде.Ру" рассказала политолог Дарья Митина.

— В Санкт-Петербурге прошел IV Российско-Ибероамериканский форум. Это масштабнейшее мероприятие, которое проходит в нашей стране уже в четвертый раз и, по идее, должно было привлечь всеобщее внимание, потому что, наверное, никогда в нашу страну не приезжает столько ученых, столько политических, столько общественных деятелей из такого интересного, яркого и непростого региона, как Латинская Америка.

Форум неслучайно называется Российско-Ибероамериканский форум, а не латиноамериканский, потому что в понятие "ибероамериканский" входит еще Испания и Португалия. Именно сочетание этих бывших метрополий и их колоний называется Ибероамерикой.

Российско-Ибероамериканский форум проводится на базе факультета международных отношений Санкт-Петербургского университета при поддержке Института Латинской Америки Российской академии наук, многих других институтов и организаций. В принципе это, конечно, мероприятие академическое, научное для студентов, для ученых, для исследователей, которые занимаются регионом. Но не только…

Туда приезжает очень много политиков, общественных деятелей, лидеров общественного мнения латиноамериканского региона. И это неслучайно, потому что академическая среда в Латинской Америке в значительной степени отличается от академической научной среды в России. К сожалению, объявленная в 1991 году с распадом Советского Союза тотальная насильственная деидеологизация нашего общества, самым пагубным образом сказалась на состоянии, в том числе, студенческой, научной и академической среды.

К сожалению, не может похвастаться современная Россия высоким уровнем вовлеченности ученых, студентов, исследователей в общественную гражданскую жизнь. Это очень не приветствуется, особенно в отношении студентов. И наша профессура обычно нечто такое совсем деполитизированное, по крайней мере, делающее вид, что стоит в стороне от этих общественных процессов.

В Латинской Америке, как мы это могли наблюдать на питерском форуме, все совершенно иначе. Поскреби любого профессора Мадридского университета, Университета Сантьяго-де-Компостела, аргентинского университета, чилийского университета, любой исследовательской организации и ты увидишь, что это не просто человек, обремененный научной степенью, а, допустим, просидевший 20 лет в застенках при диктатуре политзаключенный.

Многие из них являются или являлись консультантами бывших или нынешних президентов. И часто эти люди в той или иной степени влияют на принятие решений в своей стране — либо непосредственно, либо через каких-то людей, с которыми работают. В общем-то, вся академическая среда в Латинской Америке — это люди, максимально вписанные в общественный, политический контекст. И, наверное, это правильно, потому что прежде всего именно им надо участвовать в общественной жизни.

К сожалению, разница, которую мы сейчас наблюдаем между российской профессурой и профессурой латиноамериканской, проявляется не только в этом. Программа Российско-Ибероамериканского форума — толстая брошюра. Форум очень масштабный, очень представительный. 35 стран-участниц, 122 секции, множество пленарных заседаний, презентации книг и прочие мероприятия в рамках форума.

Как формируется программа? Каждый докладчик заявляет свою тему. Потом в зависимости от этих тем формируются и формулируются наименования секций, а также пленарных заседаний.

Что интересует российского исследователя и что интересует исследователя латиноамериканского? Наших участников интересуют экономические процессы, товарооборот между Россией и Перу, как он растет или сокращается, налоговая система, как она функционирует и реформируется, в разных странах, рост ВВП, участие в интеграционных экономических структурах, взаимодействие с Соединенными Штатами Америки, участие в торговых войнах. В общем, какие-то приземленные, материальные, монетаристские темы.

С латиноамериканскими участниками все по-другому. Этих людей интересует социальная структура, структура общества, идеология, эволюция идеологий, как развивался марксизм в Латинской Америке, как формировались коммунистические партии, как они были вписаны в мировой коммунистический контекст, в мировое коммунистическое движение. Как они боролись с другими идеологиями, какие персоналии, какие яркие личности проявились на этом пути идеологического развития, идеологической эволюции континента.

Какие структуры гражданского общества наиболее эффективны в Латинской Америке сейчас, какие идейные течения наиболее популярны. Как развивалась та же самая либеральная идеология, как развивалась коммунистическая идеология, как эволюционировал троцкизм, как он проникал в Латинскую Америку, какие существуют объединения крестьян, рабочих, как функционирует профсоюзное движение — вот это все темы, которые интересуют латиноамериканских исследований, и темы, на которые они высказывались в ходе этого форума.

Очень интересные доклады там были, работали очень интересные секции, в том числе связанные с деятельностью Коминтерна, Третьего интернационала, очень интересные проблемы рассматривались на тех или иных мероприятиях. Ведь это очень самодостаточный регион. Меня поразила, скажем так, многоликость и яркость Российско-Ибероамериканского форума.

Там были дипломаты, которые излагали официальную точку зрения, официальную позицию своих стран. Открывал Российско-Ибероамериканский форум посол Аргентины в Российской Федерации Рикардо Лагорио, который изложил позицию аргентинского государства по целому ряду вопросов. Были действующие политики, которые не обременены дипломатическими ограничениями.

Например, огромное удовольствие для меня было слушать пламенную (вот другого слова, действительно, не подберешь) речь очень яркого чилийского политика Беатрис Санчес Нуньес, которая на последних президентских выборах в Чили заняла третье место, набрав 20 процентов. А баллотировалась она именно как беспартийная коммунистка от блока крайне левых сил, что для левых очень и очень даже неплохо. Беатрис Санчес Нуньес произвела буквально фурор у себя на родине.

Ее электоральный результат — это сенсация своего рода. Прогнозировали восемь-девять процентов, а Нуньес набрала 20 процентов, что замечательно. Особенно с учетом того, что традиционная компартия Чили уже много лет поддерживает левоцентристские блоки, которые периодически приходят в Чили к власти. Беатрис Санчес Нуньес артикулировала настоящую левую повестку, не трансформированную, не искаженную, не приглаженную, не запакованную и зашифрованную в обтекаемых формулировках левоцентристов.

Мне кажется, что Беатрис Санчес Нуньес сделала большое дело. Хотя, конечно, с идеологической точки зрения мы отмечаем и некоторую наивность, и некоторую эклектичность ее программы, и некоторое, может быть, неумение выстроить приоритеты. Вот очень много элементов так называемого еврокоммунизма, который мы наблюдали в программе Беатрис Санчес Нуньес. Но тем не менее мне кажется, что для дебюта это отличный результат.

Естественно, очень много дискуссий было посвящено Венесуэле и тому политическому кризису, который разгорелся в этой стране в начале нынешнего года. Не без злорадства могу констатировать, что большая часть латиноамериканских стран очень сильно обломалась с Венесуэлой, когда под беспрецедентным давлением Соединенных Штатов многие страны поспешили отказать Венесуэле в дипломатической поддержке, признать самозваного клоуна по имени Хуан Гуайдо президентом Венесуэлы.

Теперь они, можно сказать, кусают себе локти и все что там можно кусать, потому что это крайне пагубным образом сказалось прежде всего на экономической ситуации в этих странах. Дипломатическая поддержка или отказ от нее — это не просто какие-то заявления, сделанные на трибуне ООН. Это экономические контракты. Это экономическая взаимопомощь, товарооборот между странами и куча других экономических параметров, по которым эти страны попросту просели после этой фатальной ошибки.

Люди недооценили прочность чавистской власти, недооценили настроения, которые царят в Венесуэле, недооценили народную поддержку боливарианских реформ и сильно переоценили возможности американской администрации Белого дома. Хотя если мы проанализируем ситуацию в других частях света, мы можем видеть, что это отнюдь не первая, не вторая и даже не третья промашка американской администрации по сразу нескольким внешнеполитическим направлениям. В частности, по Венесуэле это чистой воды промашка, несмотря на то что Соединенные Штаты Венесуэлу в покое не оставят. Про Гуайдо уже, естественно, забыли все благополучно.

Я была в Венесуэле в последний раз в феврале, как раз в самый разгар кризиса, когда все ожидали вообще американской интервенции в эту страну. Но тем не менее никто, даже самые агрессивно настроенные оппозиционные слои, те активисты миллионных оппозиционных демонстраций, которых мы видели на экранах своих телевизоров, никто из них не нес ни одного портрета Гуайдо. Никто не провозглашал его своим президентом. Это была чисто антиправительственная демонстрация.

Сегодня Соединенным Штатам придется надувать в срочном порядке какого-то другого лидера, другого клоуна. Раньше роль такого фейкового лидера исполнял Энрике Каприлес, губернатор штата Миранда и многолетний депутат венесуэльского парламента. Сейчас ставка делается на Леопольдо Лопеса, который действительно гораздо популярнее, чем Хуан Гуайдо, и может в какой-то мере консолидировать вокруг себя какую-то часть венесуэльского общества. Но он с момента его освобождения из тюрьмы ("кровавый режим" Николаса Мадуро регулярно выпускает по амнистии политических заключенных) находится в испанском посольстве и территорию этого посольства не покидает.

Поэтому, как американцы будут политически давить на Венесуэлу в этот раз, не очень понятно. Они давят на нее экономически, это санкции, блокада. Страна находится в очень тяжелом положении, потому что основным покупателем венесуэльской нефти были всегда США, а сегодня под давлением Соединенных Штатов очень многие латиноамериканские страны разорвали контракты с Венесуэлой по поставке нефти.

Кстати, о нефти. Говорили на форуме и о таком феномене, как гайанская нефть. Что такое гайанская нефть? Когда в отношениях с Венесуэлой наметился кризис еще при Уго Чавесе, американская администрация и крупные нефтедобывающие компании начали разведку других месторождений в регионе. И компания ExxonMobil нашла залежи нефти у берегов Гайаны. Позиционировано это таким образом, как будто там действительно залежи чуть ли не превышающие размеры венесуэльских. Якобы ExxonMobil теперь будет их активно разрабатывать.

Но это спорная территория уже в течение как минимум века между Венесуэлой и Гайаной. Венесуэла считает долину реки Эссекибо своей территорией. На венесуэльских картах — некая серая зона, заштрихованная пунктиром как спорная территория. Это как раз и есть долина реки Эссекибо, за которую уже целое столетие спорят несколько стран. Раньше это была колониальная империя Британии. И с подачи Британии в 1899 году арбитражный суд постановил, что эта земля принадлежит Гайане, к вящему неудовольствию венесуэльцев.

Венесуэла добилась пересмотра этого решения. В 60-е годы уже ХХ столетия состоялся другой арбитраж, но и после этого территория эта к Венесуэле не перешла. Поэтому, в общем-то, есть некий такой достаточно напряженный момент в отношениях, особенно с учетом того, что у Венесуэлы первая в регионе армия, самая оснащенная, самая сильная, самая развитая, а в Гайане, собственно говоря, никакой армии нет. Есть какие-то потешные полки, которые в случае чего постоять за страну не смогут. Поэтому напряжение сохраняется постоянно. В Гайане вообще еще в основном племена, это страна, которая во многом сохраняет племенную структуру общества.

Надо сказать, что очень большое внимание на Российско-Ибероамериканском форуме было уделено проблемам миграции внутри латиноамериканского региона. Когда мы говорим о проблемах миграции, то обычно люди сразу вспоминают два сюжета. Первый сюжет — это бедные, несчастные мексиканцы, которые лезут через высоченную стену, построенную Трампом между Соединенными Штатами и Мексикой, и бегут в Соединенные Штаты. А второй сюжет — это бедные, несчастные венесуэльцы, которые якобы миллионами там с котомками в руках переходят колумбийскую границу, чтобы избежать кровавых ужасов режима Николаса Мадуро и т. д.

Это два таких пропагандистских тренда американских, испанских и колумбийских массмедиа, которыми нас кормят ежедневно и ежечасно. На самом деле Латинская Америка — это зона сплошной и достаточно хаотической миграции. То есть когда я пришла на секцию по миграционной проблеме в Мексике, то разговор шел вообще совершенно о другом. То есть мексиканцы не считают, собственно говоря, проблемой то, что часть граждан уезжают жить в другую страну. Ну, убежали — и убежали.

А проблема для Мексики — это огромное количество мигрантов, которые из менее благополучных стран бегут в саму Мексику. Поэтому говоря о миграционной ситуации в Латинской Америке, мы должны помнить, что это зона такого сплошного броуновского движения уже на протяжении столетий. По-другому, наверное, и быть не могло с учетом особенностей ее исторического, политического и экономического развития.

Очень интересная тема, конечно, это Куба и весь комплекс проблем, связанный с Кубинской революцией, реформами и тем, в каком виде эти реформы существуют сейчас. Вопреки опасениям многих и многих социалистические реформы не сворачиваются даже после смерти Фиделя Кастро и ухода на задний план Рауля Кастро, который, собственно говоря, осуществил вот эту ротацию власти, бескровную передачу, так сказать, совершенно обычную передачу власти более молодому представителю Мигелю Диасу-Канелю с соблюдением всех демократических процедур.

Мигель Диас-Канель много лет возглавлял кубинский парламент и давно находится в политической обойме. Многие опасались, что при Диасе-Канеле будут свернуты социалистические реформы — ничего подобного. Несмотря на то, что очень многие нормы кубинской жизни давно либерализованы (о чем, собственно говоря, мы знаем уже давно), Куба осталась верна социализму. Со своего избранного пути она сворачивать не собирается.

Очень интересная сессия была посвящена лидерам Кубинской и Боливарианской революций. Она называлась достаточно провокационно, со знаком вопроса в конце: "Фидель Кастро и Уго Чавес: оправдала ли их история?" На эту сессию сбежалось, можно сказать, несколько сотен студентов.

Уровень вовлеченности питерских студентов в такие научные конференции очень высок. Причем видно, что люди ходят туда не за зачеты и какие-то сертификаты, а именно потому, что им интересно. Пленарная аудитория была забита под завязку. Пришло очень много кубинских участников, которых такая формулировка темы слегка покоробила, если не сказать, обидела.

Многие из них выступали и говорили: "Как можно ставить так вопрос — оправдает ли их история? Да эти люди уже вписали свои имена золотыми буквами в историю своих стран. Они не нуждаются в чьих-то оправданиях. Благодаря им, благодаря совершенной ими революции, благодаря совершенным ими реформам мы живы и здоровы".

Вот встает профессор и говорит: "Я такой-то, и я профессор Гаванского университета. Я родился в бедной семье, жил там в домике из пальмовых листьев или в картонной коробке в Гаване. Я там пережил эпидемию полиомиелита именно потому, что кубинская медицина была бесплатной в результате завоеваний социалистической революции. Теперь езжу по всему миру, я имею возможность выступать с докладами, печатать книги. А кем бы я был, если бы не было этой социалистической революции? Подавал бы кофе богатым дяденькам в гаванском баре".

И это аргумент, против которого не попрешь. Хотя были среди российских участников и такие, которые скептически смотрели на кубинский опыт. Но кубинцы ответили совершенно достойно на провокационные, на мой взгляд, вопросы. Для мирового сообщества, что бы нам ни пели, что бы нам ни рассказывали буржуазные массмедиа, кубинский и венесуэльский опыт — это пример для подражания. Это не государства-изгои, не failed estates, как у нас любят говорить, это не какие-то там неудавшиеся эксперименты.

Это именно удавшиеся проекты. Люди смотрят на кубинцев и на венесуэльцев немножко снизу вверх: "Вы молодцы, у вас получилось, вы выстояли, вы смогли. Нам жалко, что мы не живем на Кубе или в Венесуэле, у нас масса социальных болячек. Нам совершенно понятно во имя чего совершалась революция на Кубе в 59-м году и в 98-м году в Венесуэле". Люди понимают это. И поэтому все потуги буржуазных массмедиа представить эти страны как страны-изгои, конечно, очень смешны.

Недавно список стран-изгоев пополнила, как ни странно, Мексика, в которой, наконец-то, пришел к власти 20 лет пытавшийся победить на выборах и победивший Лопес Обрадор, новый президент, которого нельзя назвать ни коммунистом, ни даже социалистом. Он такой классический левый популист. Тем не менее его победа фактически ввела Соединенные Штаты в состояние грогги. Потому что они привыкли, что на ближайшем заднем дворе — всегда правые, всегда либеральные атлантисты, а здесь вдруг такой, понимаешь ли, прорыв.

Мексику активно выпихивают из всяких интеграционных структур, из которых раньше уже попытались попереть Венесуэлу. Это и МЕРКОСУР, и УНАСУР. Есть организация "Альба", в которую Мексика вроде как планирует вступить. По крайней мере, Обрадор сделал об этом ряд заявлений. Вот поэтому получилось такое новое пятно на карте, совершенно неожиданное для Соединенных Штатов, несмотря на то что к победе Обрадора готовились.

Посмотрим, как Мексика будет себя вести. Сейчас, по крайней мере, в Организации Объединенных Наций, в дипломатических объединениях эта страна защищает Венесуэлу, не дает принимать антивенесуэльские резолюции, пользуется активно своим правом вето, и очень хорошо, что пользуется. Этот маятник левый-правый, который Латинской Америке очень характерен, после бурного левого поворота некоторое время назад пошел вправо. Но, на мой взгляд, нижняя точка уже пройдена, и нас ждет левый ренессанс, как мне кажется, в ближайшие десятилетия два.

В Аргентине прошли президентские выборы. И к власти пришел Альберто Фернандес. После совершенно провального по всем параметрам президентства Маурисио Макри, при котором Аргентина просела по всем направлениям абсолютно, по всем рейтингам… Возьмите рейтинги Международного валютного фонда — по всем параметрам Аргентина поползла вниз. Правые уходят сейчас с исторической сцены.

На этих прошедших в Аргентине выборах компартия Аргентины вошла в блок с левым кандидатом-левоцентристом. Тогда как наш друг и партнер Partido Obrero (Рабочая партия Аргентины) выдвинула своего кандидата Рамина дель Пла, депутата аргентинского парламента. Он шел кандидатом в вице-президенты при кандидате Николасе дель Канио, который представляет тоже Троцкистскую социалистическую партию трудящихся.

Вот такой широкий левый фронт трудящихся, естественно, троцкистский фронт. Тем не менее, он набрал какие-то свои проценты. Маятник качается. Лазарь Соломонович и Виктор Лазаревич Хейфецы были теми людьми, которые предсказали, основываясь на научном анализе, еще в конце 1990-х годов левый поворот в Латинской Америке, а теперь, наблюдают начало этого левого ренессанса. Наблюдаем и мы несмотря на то, что несколько стран уже из этого латиноамериканского так называемого красного пояса вышли, в частности, Эквадор, к моему огромному сожалению.

Там местный президент Ленин оказался очень паршивеньким лениным. Именно этот Ленин Морено выдал Ассанжа англичанам и через них американцам. Тем не менее этот социалистический пояс, пояс народно-прогрессивных сил, в Латинской Америке сохраняется. И, в общем-то, даже в чем-то приумножается. Где-то сокращается, где-то приумножается.

В общем, очень интересный регион, и очень интересное собрание получилось. Российско-Ибероамериканский форум проходит каждые два года. Следующий будет в 2021 году. Я думаю, что к 2021 году мы будем наблюдать новые очень интересные тенденции в Латинской Америке и в других частях света, которые, безусловно, влияют на латиноамериканский регион.