Персона нон грата в Белоруссии: о батьке и народе - Новости Белоруссии

Белоруссия — пророссийская, прозападная или самостоятельная? Комментарий первой в Белоруссии "персоны нон грата". О наших соседях, их менталитете и взаимоотношениях генеральному директору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказал российский политолог, педагог, эксперт Высшей школы экономики Андрей Суздальцев.

Читайте начало интервью:

Пожары в Сибири: кто виноват и что делать

Российский политолог: что будет, если Крым станет украинским

Андрей Суздальцев: Москва не станет жертвой "профессионального протеста"

Эксперт: Зеленскому главное — встретиться с Трампом

Андрей Суздальцев: власть на постсоветском пространстве легитимизирует Москва

Политолог: лидеры постсоветских республик мечутся между Россией и США

Андрей Суздальцев: в гибели МН17 никакой тайны уже нет

— Андрей Иванович, у вас особые отношения с Белоруссией. Вы первый человек в Белоруссии, поругавшийся с Лукашенко и являющийся персоной нон грата, которого к тому же объявили русским шпионом. Это так? Расскажите, что там произошло?

— Да, конечно. Именно так все и было.

— Многие считают, что падение экономики Белоруссии — это следствие кризиса в отношениях с Россией. Лукашенко, конечно, наш большой друг, он везде пытается посредничать. Но при этом он пытается усидеть на всех стульях, куда только вообще достанет. Выгодна ли такая политика для страны?

— Она, конечно, совершенно невыгодная. Я попытаюсь рассказать кратко, хотя это огромная тема. И это тема наша.

— Наша, российская?

— Да, потому что у нас тоже есть немалая часть населения, которая живет в стиле XVII-XVIII века. Они считают, что где-то есть рядышком такая-то страна, там по-русски разговаривают, там справедливый президент, батька такой, где все работают, люди хорошие там. Иллюзия такая, что где-то там лучше, чем у нас, и т. п. На самом деле, конечно, страна — нищая, но чистенькая, такая показушно чистенькая.

— Там дороги все-таки, деревни такие добротные…

— Дороги, да, построены были в советское время, это были… Сейчас по центру — тоже хорошие дороги. А заедьте во двор, там, где я жил, например, то уже и выехать сложно будет.

Страна очень показушная в том плане, что надо доказать, что они отдельные или, как говорит Лукашенко, русские, но со знаком качества, а мы варвары. Он прямо говорит, что у нас ни мозгов, ни денег нет. Это я Лукашенко цитирую. Я уж не буду повторять, как он говорит по поводу президента, про наше государство, про наш народ и т. д. То есть это такой уже системный подход.

Есть ли белорусский национализм? Есть. Есть он и бытовой, есть и этнический, совершенно такой же, как на Украине. Идет ли по украинскому пути Белоруссия? Идет. Медленно, но идет. Медленно, потому что зависимость от России гораздо больше.

— И другой характер все-таки, мне кажется, у белорусов.

— Белорусы отличаются.

— Они поспокойнее и не такие чванливые.

— Они очень чванливые и завистливые. Но надо это объяснить, сделать оговорку. Эти негативные черты есть у каждого народа. Но для белорусов это вопрос выживаемости. Я там ходил по деревням, разговаривал с людьми, чтобы понять душу этого народа. Это беда.

У нас в России есть такая дикая традиция, что автострада прямо по какой-то деревне шурует или по селу, куры бегают недалеко. Это сейчас начинают какие-то обходные делать, объездные. Почему? Потому, что дорога для нас — это мобилизация, собирание сил против агрессора, против врага.

Если едете в Белоруссии, то обратите внимание, что у дороги ничего нет. Красиво скошенные обочины, там крыша где-то мелькнет, все деревни подальше, в глубине, вдали. Это из Средневековья тянется: не трогайте нас, проходная дорога всех войн, а нам дайте отсидеться, отлежаться.

— Но Белоруссии действительно пришлось много пострадать, каждый третий погиб или каждый четвертый во время войны…

— А что Сталинград, Курск?… Они уже говорят, что не у нас была война. Лукашенко, выступая лет десять назад на 9 мая, никогда про Россию не вспомнит, вообще слово "Россия" не употребляет. Я внимательно читаю все его выступления. Это Белорусский фронт родился из болота и танками, самолетами подавил немцев. Это белорусы, оказывается, Москву защитили, понимаете? И музей-то построен новый Великой Отечественной войны с куполом от Рейхстага. Это они победили, они победили в войне, не мы. Приватизация Победы там — такая же, как на Украине, везде так приватизируют. Даже на парад они к нам не ездят на 9 Мая.

Там, конечно, всегда очень остро стоял вопрос выживания. Пока картошка не появилась, народ постоянно жил в голоде, в очень тяжелых условиях. Как они выжили — это удивительная вещь. Они — терпеливые люди, поэтому и выживали, у них огромный инстинкт к выживанию.

И на Лукашенко они смотрят и относятся к нему, что как-то надо с ним выжить. А он прекрасно чувствует свой народ, он из него вышел и с ним имеет контакт, потому долго и сидит. Он говорит простые вещи простыми словами, которые они легко воспринимают. А то, что там на самом деле не так все, то это пока еще дойдет… Им все обязаны, естественно. Россия обязана им до гроба помогать, дотации им давать и т. д.

У нас нет интеграции. Когда есть настоящая нормальная экономическая интеграция, дотации не нужны. Они смешны, рассосутся просто, когда взаимосвязи есть. А дотации огромные. Планово за последние 20 лет Белоруссия получила от нас в разных формах, разных видах в общей сумме 126 миллиардов.

— А зачем нам это нужно?

— Мы просто-напросто держали союзника. Наш баланс интересов был очень простой. А белорусская сторона всегда хотела иметь доступ к дешевым энергоносителям, они торгуют этим. Белоруссия не имеет ни газа, ни нефти своих, а все у них прекрасно с этим сделано. Они имеют так газа и нефти сколько надо. Гораздо больше даже, чем наши регионы, потому что им он поставляем дешевле в два-три раза.

Еще у них есть доступ к огромному российскому рынку, потому что никто у них больше не купит. То есть им нужна была экономика, чтобы мы ее обеспечили. И мы пошли во всем им навстречу.

Конечно, нам нужно было военно-стратегические вопросы решать, это западное направление. Надо было решать вопросы транзита. И вопросы поддержки нас на внешней арене. Прошло время, и оказалось, что никакого баланса нет и никакого отношения к интеграции все это не имеет.

Мы интеграцию сделали просто как картинку, что вся наша поддержка, финансовая, ресурсная — это вроде как интеграция. Мы на это рассчитывали потому, что мы думали, что этому балансу положено как-то срастись все-таки. Наша поддержка подтянет Белоруссию, мы начнем интегрироваться.

Нет — получилось так, что время прошло, базу нашу не разместить, лучшие друзья у них украинцы, а потом оказалось, что наша база, форпост на западе, — это Калининград. Он в 800 километрах от Берлина и защищает с запада не только Россию, но и ту же Белоруссию. Транзитный вопрос решается, строятся обходные газопроводы. А на внешней арене мы получили суверенную независимую Белоруссию, которая практически нигде и никогда нас не поддержала.