В Европе правые крепчают, но еще не окрепли - Новости Европарламента

Скандал в австрийском правительстве значительно уменьшил шансы евроскептиков на выборах в Европейский парламент, сказал "Правде.Ру" сразу по следам событий, в мае 2019 года, научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ-ВШЭ Кирилл Энтин.

В Европарламенте два больших лагеря — еврооптимистов и евроскептиков. В проевропейский лагерь входят все основные национальные партии, которые на уровне Европарламента образуют три главные фракции: Европейской народной партии, Прогрессивного альянса социалистов и демократов и Альянса либералов и демократов за Европу. Но они имеют идеологические различия, и их лидеры — Манфред Вебер, Франс Тиммерманс и Ги Верхофстадт — были соперниками в борьбе за пост главы Еврокомиссии, который покинул Жан-Клод Юнкер.

Лагерь евроскептиков объединяет главным образом правые и крайне правые силы — партии национал-консервативной идеологии, такие как итальянская "Лига", французское "Национальное объединение", немецкая "Альтернатива для Германии", польская "Закон и справедливость". В целом за последние годы эти партии значительно укрепили позиции в 16 странах ЕС, а в Польше и Италии даже пришли к власти. Теперь они договорились о создании в европарламенте фракции "Европейский альянс народов и наций".

Читайте начало интервью:

Выборы в Европарламент: расклад сил

ЕС — США: торговые распри военных союзников

Новый Европарламент не повлияет на отношение ЕС к России — эксперт

— Кирилл Владимирович, на Западе в последнее время везде и во всем ищут русский след. Он часто мерещится там, где русским духом и близко не пахло, а происходит совершенно обратное. Но даже когда все проясняется, то, как говорится, ложки нашлись, а осадочек остался. Другой нюанс этих выборов был в том, что хотя Великобритания пошла в Brexit, она направила своих представителей в Европарламент. И на выборах там лидировала евроскептическая Партия независимости. Как все это соотносится, на ваш взгляд?

— В Великобритании действительно складывается очень интересная картина, во многом фокусом является Brexit. Великобритания, во-первых, очень сильно меняет баланс сил, поскольку ни одна из ведущих партий Великобритании не является членом главной Европейской народной партии, то есть их голоса идут всем, кроме нее.

И главной темой, естественно, стало распределение голосов между сторонниками Brexit и сторонниками того, чтобы остаться в Европейском союзе. Однако очень важно подчеркнуть, что Brexet послужил очень сильным и мощным отпугивающим сигналом для всех остальных стран. Целый ряд партий не захотели иметь ничего общего с Фараджем и его группой.

Даже Марин Ле Пен демонстративно убрала Brexit из своей программы. То есть очень многие партии говорят о том, что "мы хотим менять Европу изнутри, мы хотим возвращения к большому суверенитету для государств, мы хотим Европу, которая делает меньше, но более эффективно, но в то же время мы не хотим развала и выхода из Европейского союза". Поэтому как раз евроскептики оказались в гораздо большей степени расколотыми, чем остальные партии.

— Почему, на ваш взгляд, в Великобритании на выборах в Европарламент лидировала Партия независимости Найджела Фараджа?

— Это совершенно логично, потому что она капитализировала на себя все голоса электората, которые почувствовали, что правительство Терезы Мэй оказалось неспособным выполнить свои обещания и сделать Brexit возможным. В то же время как голоса тех, кто голосовал за то, чтобы Великобритания оставалась, очень сильно расколоты между лейбористами, либеральными демократами и другими мелкими партиями.

— Почему все же произошел такой рост партий правого толка, которые в Европе называют популистами? С чем это связано? Понятно, что большую роль сыграла проблема мигрантов. Но, наверное, еще важно и ухудшение экономической ситуации во многих странах. Чем еще недовольны европейцы? Почему даже в довольно благополучных странах растут эти силы?

— Причин несколько, опять-таки. Первая причина — это определенная усталость электората от традиционных элит, которые правят и правят, часто используя для этого коалиции, как это происходит в Германии, как это раньше происходило в Австрии. Точно такая же большая коалиция формировалась и на уровне Европейского парламента.

Поэтому существует определенный запрос на обновления. Из этого запроса на обновления извлекают выгоду во многом правые партии. Но не только они. И центристские либеральные силы, такие как Эммануэль Макрон, тожен выигрывают от этого запроса на обновление, сильно прибавляют.

На уровне Европейского парламента или на уровне даже политического ландшафта Франции, где либеральные силы были всегда очень маргинальны, очень незначительны, появление Макрона — это как раз во многом ответ на такой запрос, на такую потребность в новых лидерах.

Те же зеленые, несмотря на свой небольшой вес, все равно тоже будут упрочивать свои политические позиции. Второй момент — это, конечно, та экономическая политика, которая проводилась в Европейском союзе во многом под влиянием Германии, которая исходила из необходимости снижения затрат. Мы видим, как снижались темпы роста экономики.

Поэтому это все вкупе с миграционным кризисом, конечно же, оказывает достаточно сильное влияние на политический ландшафт. Но глобального изменения пока что не происходит. Мы его не наблюдаем. Все равно эти правые силы, хотя и набирают все больше сторонников, пока еще остаются в явном меньшинстве.

Но самое главное, что с этими силами пока не готовы работать другие. Как будут развиваться события в будущем, сейчас сказать, конечно, сложно. Это зависит от очень многих факторов. Но то, что в ближайшее время никаких революционных событий в ЕС не будет, — это факт.