Жесткий выход: что ждет ЕС в худшем варианте Brexit

За несколько месяцев, прошедших после начала переговоров по Brexit, Лондону и Брюсселю по ряду ключевых аспектов не удалось прийти даже к приблизительному пониманию того, каким может и должен стать их итог. Это касается прежде всего иммиграционных, торговых и финансовых аспектов.

Ситуация вызывает тревогу не только у рядовых граждан и бизнес-сообщества Великобритании и Евросоюза, которые неминуемо почувствуют на себе предстоящие перемены, но и у внешних игроков, не являющихся сторонами переговоров. В определенной степени Brexit затронет и интересы России.

Возрастает вероятность так называемого "жесткого Brexit" — ситуации, когда к 29 марта 2019 года всеобъемлющей договоренности достичь не удастся. При этом вариант, при котором переговоры будут продолжены после указанного срока, а "подвешенный" статус Великобритании сохранится до их завершения, официально никак и нигде не рассматривается.

На передний план вышла финансовая тема, точнее — сумма, которую Великобритания должна выплатить в бюджет ЕС прежде, чем покинет Евросоюз. Этот вариант вызывает негодование даже той части британской общественности, которая проголосовала за Brexit. Они рассчитывали, что выход из ЕС сэкономит деньги для казны, а не наоборот. Брюссель же настаивает на уплате Великобританией десятков миллиардов евро в соответствии с обязательствами, которые она несет в качестве члена ЕС до момента своего выхода.

Статья 50 Лиссабонского договора, на основании которой Соединенное Королевство выходит из состава Евросоюза, не упоминает какие бы то ни было выплаты. Именно на это упирают многие британские политики. Брюссель же апеллирует к статье 70 Венской конвенции о праве международных договоров. По мнению брюссельских юристов, освобождение от обязательств, в том числе финансовых, произойдет только после выхода Великобритании из состава ЕС.

Объективно же говоря, здесь налицо международно-правовой казус: та же статья 70 указывает, что ее положения применяются, если "договором не предусматривается иное или если участники не согласились об ином". Лиссабонским договором иное не предусмотрено, и, если переговоры между Лондоном и Брюсселем не завершатся успешно к 29.03.2019, Великобритания будет никому ничего не должна. Поскольку Конвенция прямо отсылает к договору, получается, что Договор о Европейском союзе имеет преимущественную силу. К такому выводу приводит и доклад, подготовленный британской Палатой лордов. В нем говорится, что "можно с уверенностью говорить об отсутствии международно-правовых положений, обязывающих Великобританию что-либо платить".

Следует отметить, что речь идет о гипотетической ситуации, не имеющей прецедентов в современной мировой практике. Можно предположить, что "жесткий Brexit" без финансовых обязательств со стороны Лондона может быть впоследствии оспорен в суде. Сам по себе Европейский союз, не являющийся в полной мере субъектом международного права, не может подать иск в Международный суд в Гааге, но это может сделать любое из остающихся государств-членов Евросоюза или все они коллективно. Подобное судебное разбирательство будет сложным и долгим, а предсказать его исход не представляется возможным.

Пока можно с уверенностью говорить лишь о том, что без договоренности относительно "платы за выход" не будет соглашения и по другим вопросам, включая те, в которых заинтересован Лондон. К ним, в частности, относится будущий торговый режим между Великобританией и ЕС, статус британских граждан, работающих и/или проживающих в других странах Евросоюза, а также пограничный режим между Ирландией и Северной Ирландией. Брюссель настаивает на взаимоувязанном, пакетном подходе, более того — на договоренности о выплатах в качестве предварительного условия. Эта позиция наверняка не изменится.

В настоящий момент брюссельская переговорная "карта" выглядит сильнее, а потому британское правительство признает, что какие-то выплаты должны быть произведены, вопрос лишь в суммах и сроках.

Правительство Великобритании хоть и заявляет, что не хочет, чтобы переговоры провалились, но будет думать об альтернативных сценариях. Председатель ЕС Дональд Туск высказался в том плане, что "жесткий Brexit" будет "во всех отношениях наихудшим вариантом, "особенно для Соединенного Королевства". Тем не менее, на уровне национальных правительств и бизнеса стран-членов Евросоюза такой сценарий уже просчитывается.

Масштаб и многоплановый характер возможных последствий "жесткого Brexit" таковы, что требуют тщательной проработки. Пока же можно говорить лишь о наиболее очевидных проблемах, которые грозят возникнуть.

Финансы: в отсутствие всеобъемлющей договоренности Лондон, естественно, ничего Брюсселю не заплатит. Это приведет к появлению "дыры" в бюджете ЕС размером в десятки миллиардов евро, что неизбежно приведет к кризису в реализации многих программ Евросоюза. Данное обстоятельство является основным переговорным козырем британской стороны.

Граждане: теоретически большой объем привилегий и прав, которыми пользуются свыше 3 млн граждан Евросоюза, находящихся в Соединенном Королевстве, и почти 1 млн британцев, работающих и/или проживающих в ЕС-27, может исчезнуть в один момент. Чтобы этого не произошло, отдельные страны могут попробовать договориться с Великобританией на двусторонней основе.

Торговля: если сторонам не удастся договориться, торговые отношения между Великобританией и ЕС-27 будут строиться на основе общих правил ВТО. Это означает, что британский экспорт в континентальную Европу и экспорт Евросоюза в Соединенное Королевство будут обкладываться пошлинами. По большинству товарных позиций промышленной продукции тарифы составят не более 2-3%, однако, на автомобили они поднимутся до 10%, а на многие виды сельскохозяйственной продукции — до 20-40%.

Кроме того, в отсутствие договоренности об ином, серьезно пострадает торговля услугами, поскольку британским компаниям придется получать лицензии в каждой отдельной стране ЕС-27. Особенно болезненный удар будет нанесен торговле финансовыми услугами, которая сегодня занимает важное место в структуре экономики Великобритании. Это — один из переговорных рычагов Брюсселя.

С другой стороны, сразу после 29 марта 2019 года Соединенное Королевство вернет себе право заключать торговые соглашения с любой страной мира. Теоретически ничто не мешает британской стороне начать подобные переговоры с третьими государствами, например, США, Китаем, Японией уже сейчас, чтобы сэкономить время. На практике, однако, это маловероятно.

О масштабе проблем, которые возникнут в случае "жесткого Brexit", можно получить представление на примере таможенного администрирования. Британское правительство на днях обнародовало специальный доклад по этому вопросу. Из него следует, что взимание пошлин на импорт из ЕС-27 будет сравнительно несложным, поскольку (в отсутствие торгового соглашения) ко всем этим странам будет применяться одинаковые тарифы. С другой стороны, таможенная служба Ее Величества указывает на риск возникновения хаоса в процессе администрирования экспорта около 130 тысяч британских компаний в ЕС-27: практически никто из них не имеет опыта работы с таможней.

Техническое регулирование: после выхода из состава ЕС Великобритания автоматически лишится членства в десятках регуляторных агентств и будет вынуждена создавать вместо них собственные учреждения. Это, в свою очередь, потребует набора тысяч новых сотрудников, их обучение и сертификацию, что потребует много времени и средств. Пока эта работа не будет завершена, наиболее острые проблемы могут возникнуть в сферах авиаперевозок и фармацевтики: в худшем случае в Великобританию не смогут летать самолеты или ввозиться новые лекарства.

То, каким в итоге окажется Brexit — "жестким" или "мягким", — так или иначе отразится и на интересах третьих стран. Администрация США, например, уже объявила о готовности заключить с Соединенным Королевством "максимально благоприятное" торговое соглашение. Это, конечно, позволит серьезно смягчить удар по британской экономике. Не следует, однако, забывать о том, что даже при конструктивном настрое переговорщиков с обеих сторон выработка полноценного торгового соглашения между первой и пятой экономиками мира потребует времени. Кроме того, нельзя исключать, что — несмотря на симпатии к Великобритании за океаном — ратификация будущего соглашения с ней станет заложницей внутриполитической борьбы в США.

Что же касается России, то, ввиду незначительного торгового оборота с Соединенным Королевством, негативный эффект от перечисленных выше возможных проблем (таможенное администрирование, техническое регулирование и т.п.) будет относительно невелик. Следует также исходить из того, что и после Brexit Лондон сохранит приверженность режиму антироссийских санкций, если не Евросоюзных, то уж точно американских. Новые трудности могут возникнуть скорее в сфере иммиграции и правовой взаимопомощи — в силу того, что соответствующие службы на британской стороне будут перегружены.

Россия объективно заинтересована в успехе переговоров об условиях выхода Соединенного Королевства из Евросоюза. С другой стороны, их возможный провал не будет иметь критического значения для РФ.

В итоге можно сделать вывод, что целесообразность предотвращения "жесткого Brexit" не гарантирует того, что в ходе переговоров Лондон и/или Брюссель начнут проявлять гибкость и смягчать свои позиции во имя достижения всеобъемлющего соглашения. Пределы переговорной гибкости сторон ограничены.

Так, британское правительство не в состоянии убедить свое население в том, что за выход из ЕС придется заплатить, причем много. Со своей стороны, брюссельская переговорная делегация руководствуется не только защитой интересов ЕС-27, но и настроена наглядно продемонстрировать контрпродуктивность выхода из европейского интеграционного проекта, дабы предотвратить превращение британского прецедента в пример для подражания.