Алексей МУХИН: игры США со всем миром закончатся для них провалом

Отношения России и США с приходом Дональда Трампа вызывают много вопросов. Трамп то восхищается Владимиром Путиным, то делает антироссийские заявления. США сначала заявляют о возможном возвращении собственности РФ, а потом отказывают в визах нашим дипломатам. Какова истинная линия Трампа, "Правда.Ру" узнала у генерального директора Центра политической информации Алексея Мухина.

— Что вы думаете о запутанных отношениях США и России?

— США пытаются показать, что наша консолидированная позиция отстаивания собственных интересов — ничто по сравнению с их стратегией выведения партнера из состояния равновесия. Такого рода методика давно применяется в англосаксонской политике, и ярче всего она выражена в формуле "добрый полицейский — злой полицейский". Психологический расчет делается на то, что российские СМИ и часть истеблишмента поведутся на пряники и не заметят кнута, который практически всегда следует за пряником, когда США пытаются добиться своего.

Штаты сейчас переживают очень чувствительный период своей истории, когда внутренний конфликт ведет к надлому в американском обществе. Этот внутренний конфликт как раз выразился в избрании Дональда Трампа президентом, против которого очень мощные группы влияния в США сейчас ведут информационную войну. И чтобы спокойно справиться со своими внутренними проблемами, США подожгли лес, то есть создали несколько вялотекущих военных конфликтов и информационных очагов постоянного беспокойства по всему миру.

Дональд Трамп — неслучайный человек на посту президента. Он, конечно, совсем не пророссийский президент, и никогда им не был. Более того, Трамп, судя по всему, испытывает какие-то очень серьезные психологические проблемы с собственной идентификацией. Это человек, который полностью сосредоточен на себе и на том, какие дальше блага он собирается получать для себя лично. Именно эти слабости используют и его оппоненты, и его окружение. В результате американская политика стала настолько сложной, что ребята заигрываются, а ситуация иногда выходит из-под контроля.

Это стало очевидно на прошедшем в Гамбурге саммите "большой двадцатке". Обычно на таких мероприятиях есть только одна суперзвезда — это американский президент. Барак Обама, пожалуй, был последним американским президентом, который в полном смысле этого слова оказывал влияние на мировую элиту. Дональд Трамп — это уже мультипликационный персонаж, который влияния не оказывает, но по-прежнему является звездой. На саммите было несколько звезд: Владимир Путин, Дональд Трамп, Ангела Меркель и Эммануэль Макрон. Си Цзиньпин тоже мог бы быть звездой, но, судя по всему, в задачу китайской делегации не входило презентовать его в таком качестве. В результате на саммите "двадцатки" стало очевидно, что единая политическая система больше не существует. США перестали доминировать в политическом плане, но оставили за собой широкие возможности для финансового манипулирования мировой экономикой. Хотя этот инструмент уже тоже постепенно теряет эффективность.

И здесь, кстати, главную роль играет совсем не Россия, потому что обвинения РФ в том, что так называемые русские хакеры вмешиваются в американские выборы и влияют на политику: это тоже операция отвлечения, потому что американской публике надо на что-то переключиться, в то время как самое интересное происходит совсем в другом месте.

Нынешняя мировая политика становится политикой символов, политикой знаков, которые мировые лидеры подают друг другу. Такая ситуация свидетельствует лишь об одном: происходит подспудный, но очень интенсивный процесс передела сфер влияния, где главную роль играют европейские элиты, американский и китайский истеблишмент и, как это ни странно, Россия. Причем Россию позиционируют как страну, которая может сказать открыто Соединенным Штатам "нет", и за этим "нет" будет действительно что-то стоять.

В связи с этим я полагаю, что игра, которую Штаты ведут со всем миром, закончится для них глобальным провалом, то есть им придется либо смести все шахматы с доски, либо перезапустить партию и начать ее играть заново, потому что на данном этапе они эту партию уже проиграли.

— Вы сказали, что Трамп — не пророссийский президент. Но для нас более важно, что он не антироссийский.

— Кто вам сказал? Дональд Трамп может быть антироссийским по щелчку. Он может отвернуться, а потом повернуться и быть антироссийским, если это выгодно будет ему лично и США, которые он искренне пытается сделать великими. Подозреваю, что так.

— На самом деле Трамп является одним из немногих президентов, которые оказались в очень сложной внутренней ситуации с первого дня его президентства. Эти бесконечные попытки его подставить, постоянные протесты… Он занят собственным выживанием.

— Совершенно верно. Дональд Трамп не может быть пророссийским по одной простой причине: в силу своей неопытности он делает сейчас то, что говорят ему его оппоненты. В бизнесе Трамп сведущий человек, но как политик он совершенно никакой. И то, что он, еще не выиграв президентские выборы, проиграл своим противникам политическое поле, — это факт. Так всегда бывает, когда сталкиваются на выборах две равновеликие политические силы. Одна из них двигала Хиллари Клинтон, а другая поставила на Дональда Трампа. Если бы Берни Сандерс был вместо Хиллари, то я думаю, он смог бы одолеть Дональда.

Но американскому истеблишменту нужно было в качестве разрядки, саспенса или реализации какого-то голливудского сценария избрать именно Дональда Трампа, потому что его избрание — это определенное отклонение от политической нормы. Ведь все более-менее серьезные аналитики прогнозировали победу Хиллари. Но особенности американской избирательной системы повернули дело совсем в другую сторону.

— А что означал удар по Сирии после химической атаки в апреле этого года?

— Удары по Сирии и по Афганистану были произведены в интересах Пентагона; перед американскими военными стояли определенные задачи, которые необходимо было реализовать. И Трампу подкинули эту замечательную идею, которая ему совершенно не подходила, но отвечала некоторым его слабостям. Дональду Трампу, видимо, сказали, что он не выглядит как маскулинный политик, который может принимать решения, за которыми следуют человеческие смерти. И сказав "я могу", Трамп взял на себя весь груз политической ответственности за эти совершенно бессмысленные акты: атаку "томагавками" и сбрасывание одной из самых крупных бомб на афганских экстремистов.

— Но американцы простили ему эту ошибку.

— Нет. Эта ошибка задокументирована, и в нужный момент она появится из рукава.

— На днях директор ЦРУ Майк Помпео заявил о том, что в распоряжении американских спецслужб имеются надежные улики, подтверждающие вину официального Дамаска в химических атаках на сирийской территории, но он не может показать эти улики ввиду их особой секретности. Сколько можно использовать эту формулу?

— Сколько мировая общественность будет потреблять такого рода информацию, столько они будут это использовать, пока в конце концов кто-нибудь либо ботинком, либо кулаком на трибуне Генассамблеи ООН не ударит и не скажет: "США, заканчивайте это". Но мы, будучи частью мировой общественности, тоже в какой-то степени виноваты. Мы смеялись над Дженнифер Псаки, мы смеялись над Кирби, нам казалось это веселой клоунадой, хотя на самом деле речь шла о специально обученных людях, которые делали цирк из вполне серьезных вещей.

— Но американцы, с одной стороны, продолжают упираться и твердить, что у них есть секретные подтверждения, а с другой — США теперь готовы отказаться от требований об уходе Башара Асада с поста президента.

— Это снова звучит как заявление. И это тоже определенная американская уловка. Помните, Тиллерсон, когда пришел, сразу заявил: "Мы отказываемся от непременного условия". Через неделю он сказал: "Нет, все-таки Асад должен уйти". Сейчас история опять повторяется. Это свидетельство того, что мы имеем дело с не очень серьезными людьми, либо с людьми, которые хотят нас обмануть. Во второе я свято верю, потому что Рекса Тиллерсона и Дональда Трампа глупцами не назовешь. Эти люди состоялись, они были вполне себе успешны в той профессиональной среде, где существовали до того, как перешли в политическое поле. И теперь они применяют свои прошлые навыки в текущей работе.