Двоевластие в Ливии: кто России друг, кто - враг

Становится ясно, что по мере продвижения процессов урегулирования в Сирийской Арабской Республике внимание мирового сообщества будет переключаться на Ливию. Эта разгромленная, фактически уничтоженная страна — наглядный пример того, что могло произойти на сирийской земле. Россия не позволила уничтожить Сирию. Сможет ли и хочет ли она спасать Ливию? Об этом "Правде.Ру" рассказал преподаватель ВШЭ Андрей Чупрыгин.

Может ли Россия спасти Ливию?

Ливия отошла на второй план, в связи с событиями в Сирии и других регионах Ближнего Востока. Однако в самое последнее время ливийская тематика вновь возвращается на первые полосы газет, представители ливийских различных сил совершают международные вояжи.

Например, знаменитый теперь генерал Хафтар, представитель противоборствующей или противостоящей силы, наладил достаточно регулярные и тесные отношения в Москве. Премьер-министр Сарадж общается и подписывает какие-то документы с Европейским союзом…

Что сейчас делается в Ливии и как можно было бы охарактеризовать отношения внутри ливийского общества?

Ситуация в Ливии на сегодняшний день продолжает оставаться достаточно напряженной и во многом, конечно, не совсем ясной. Явно видно на поверхности так называемое двоевластие, о котором только ленивый сейчас не пишет, особенно в западной прессе. Это правительство национального единства в Триполи во главе с Фаизом Сараджем и парламент в Тобруке во главе со спикером парламента Агилой Салахом.

Обе стороны заявляют о своей легитимности. И что удивительно, надо сказать, что они не кривят душой, потому что как правительство национального единства признано Организацией объединенных наций, так и парламент в Тобруке — международно признанный законодательный орган Ливии.

Коллизия. Оба органа власти международно признаны, их легитимность внешняя, хотя и на глобальном уровне, но вот внутри страны у них есть полномочия, которые им делегировал бы народ Ливии?

С некоторой натяжкой, можно сказать, что полномочия делегированы парламенту народом Ливии. Парламент — все-таки избранный орган, его кто-то избрал. Логично предположить, что полномочия делегированы ему, а правительство национального единства, в общем-то, не избиралось. Не кривя душой, можно сказать, что парламент в Тобруке распространяет свою легитимность ровно до границы с западной частью Ливии, то есть Триполитании. Он распространяет свою легитимность на Киренаику, или Барку, как ливийцы ее называют.

А правительство национального единства на сегодняшний день с трудом распространяет свою легитимность только на Триполи и часть пригородов, в некоторой степени на город Мисурату. На самом деле, сейчас о легитимности говорить достаточно сложно. Речь идет сейчас о центрах силы и способности этих центров силы прекратить внутриливийский кризис, многостороннее противостояние, прекратить криминал и, объединив страну, начать восстанавливать экономику и социально-политическую ткань ливийского общества.

И здесь, конечно, возникает масса вопросов, потому что и с той, и с другой стороны есть достаточно серьезные, сильные личности, которые имеют свою собственную повестку, но далеко не всегда готовы эту повестку согласовывать со своими визави на другой части территории.

То есть в Ливии налицо двоевластие: с одной стороны — Сарадж с правительством национального единства, а с другой стороны — парламент в Тобруке во главе с Салахом. Генерал или теперь даже маршал Хафтар — за белых или за красных, за большевиков или за коммунистов?

Маршал Халифа Хафтар — это человек Тобрука. Или, может быть, можно по-другому сказать, Тобрук — это город Халифа Хафтара. Потому что, в принципе, парламент — это легитимный главный орган осуществления властных полномочий, а Хафтар является командующим ливийской национальной армии.

Это самоназвание, потому что как таковой общеливийской национальной армии нет, есть армия Хафтара, то есть восточной части Ливии, но злые языки распространяют информацию о том, что на самом деле Халифа Хафтар имеет жесткое влияние на парламент и на самого спикера парламента Агилу Салаха.

Очевидно, в этом доля истины есть, ведь в руках Хафтара серьезная сила и не зря последние два месяца все попытки внешнего посредничества по урегулированию ливийского кризиса сконцентрированы на уговорах, убеждениях именно Халифы Хафтара (не Агилы Салаха) вступить в прямые переговоры с правительством национального единства и достигнуть какой-то договоренности.

В Ливии присутствуют "Исламское государство", запрещенное в России, и те самые исламские террористы, против которых вроде бы как борется Хафтар и все остальные? Когда вы характеризовали ситуацию в Ливии, расклад основных сил, вы даже не упомянули исламистов. Они не являются на данный момент какой-то серьезной силой или же все-таки их необходимо учитывать во всех этих уравнениях?

Я бы провел некое разграничение между исламистами. Есть исламские политические партии и ИГИЛ. ИГИЛ был выбит из крупного и важного города Мисураты. Потом ценой колоссальных жертв ИГИЛ был выбит и из Сирта, а это вообще стратегический город на территории Ливии. Сейчас остатки групп игиловцев бегают там где-то только на западе страны, их преследуют и добивают.

В принципе, история с ИГИЛ в Ливии закончилась. Она и начиналась несколько странно, потому что внешний ИГИЛ воспользовался сумятицей в стране, отсутствием власти, правопорядка и т. д. и решил сделать там себе базу. Но в Ливии, если смотреть на национальное самосознание ливийцев, у ИГИЛ нет перспективы.

Ливийцы не сильно религиозны и, тем более, не склонны к религиозному мракобесию. Поэтому это было как бы временное явление на общем фоне обострения ситуации. Так же, как любой криминал пользуется такой неразберихой. В Ливии же и контрабанда идет, бандиты туда приходят, там есть свои особенности. Приходят они в основном из Центральной Африки через южную границу, так решил воспользоваться ситуацией и ИГИЛ.

Я предвижу, что роль России будет усиливаться в этом регионе. Ливия для России представляет немаловажный интерес. Ведь это две тысячи километров Средиземноморского побережья, богатейшая страна, с экономикой которой можно работать эффективно и ливийскому народу, и тем партнерам, которые будут двигаться в правильном направлении.