Донбасс ближе к России, чем кажется

Очередное обострение в Донбассе показывает, что Украина сама отталкивает от себя республики всеми способами. С чем она в итоге остается? Деньги у киевского режима кончаются, а ДНР и ЛНР интегрируются в Россию. Об этом побеседовали в прямом эфире главный редактор Pravda. Ru Инна Новикова и президент Центра системного анализа и прогнозирования Ростислав Ищенко.

Фото: Фото: Архив Pravda.Ru

— Насколько Донецкая и Луганская республики уже встроены в экономическую, финансовую и политическую систему России?

— В Донбассе в качестве валюты ходит российский рубль, потому что гривна практически вымыта из оборота. Киев сделал все для того, чтобы оставить республики без гривневой массы.

— Без пенсий и без всего остального.

— Да. Соответственно, Донецком и Луганском было принято официальное решение о том, что на равных правах в Донбассе в качестве валюты действуют рубль и гривна. Поскольку гривны нет, то фактически ходит российский рубль. Там сейчас пенсии и зарплаты исчисляют в рублях, все расчеты ведутся в российской валюте.

— Пенсии они сами платят?

— Конечно, пенсии они платят сами, не может же их платить Россия. Фактически, по неофициальным данным, за последние два года российский бюджет и так потратил на поддержку ДНР и ЛНР порядка 15 миллиардов долларов. Но у народных республик есть доходы. Хозяйство восстанавливается. Даже есть данные, что этот самый "юаровский" уголь, который закупает Украина, добывается на шахтах Донбасса. Через российскую территорию он попадает на Украину, как из ЮАР…

Это, собственно, тоже является завязкой ЛНР и ДНР на российскую экономику. Фактически торговать тем, что они производят, и как-то более или менее восстанавливать и открывать предприятия они могут, только имея российское окошко. Поэтому республики оказались тесно интегрированы в российское экономическое и финансовое пространство. И это значит, что через какое-то время они войдут в состав России.

— Лет через десять?…

— Я думаю, даже раньше, потому что Украина столько не просуществует. Она и так три года существует уже где-то на выдохе. Так сложились геополитические обстоятельства, что ее материально поддерживали американцы и европейцы. Только за счет этого она просуществовала последние три года. Сейчас они уже фактически прекратили ее финансово поддерживать, значит, рассыпание этого государства — дело ближайшего времени.

— Даже заявлений о поддержке становится все меньше…

— Предметом радости на Украине является то, что в бюджете Соединенных Штатов предусмотрено 100 миллионов долларов на поддержку украинской демократии. В лучшем случае за год набирается 600 миллионов долларов разных кредитов, а Украине для того, чтобы нормально пройти год, надо порядка 20 миллиардов долларов кредитных денег. Даже МВФ в августе 2015 года прекратил финансировать Украину.

Потом один транш дали в сентябре 2016 года, когда сложилась просто угрожающая ситуация и стало понятно, что Украина может не дожить до американских выборов. Это нанесло бы серьезный удар по позициям Клинтон, которую тогда еще собирались избрать. Поэтому дали им миллиард. После этого опять прекратили давать, хотя обещали. МВФ прозрел по итогам выборов президента США.

Поэтому напряженность в отношениях между Порошенко и его подельниками растет не потому, что лично Петр Алексеевич плохой человек. Они там все одним миром мазаны. Они собираются свернуть Порошенко шею, потому что на всех перестало хватать. Фактически продолжать грабить страну можно, только находясь в должности президента, остальным уже не хватает. Поэтому каждый из них хочет свергнуть Порошенко и захватить эту должность себе.

Как только американцы прекращают активную политическую поддержку, перестают запрещать свержение Порошенко, он попадает под угрозу практически моментального государственного переворота. Мы видим, как там сейчас все суетятся. Петр Алексеевич имеет бледный вид. Содержать страну уже не на что. Это стандартная ситуация. Так происходило в Средневековье во Франции и в Киевской Руси, так происходило везде. Так, кстати, происходило в Советском Союзе в момент его распада.

Как только заканчиваются деньги на содержание государства, сразу же регионы говорят: зачем нам центральная власть? Центральная власть нам нужна тогда, когда она нам что-то дает, а когда она у нас только берет на свое содержание, нам такая власть не нужна. И регионы начинают тут же выстраивать барьеры.

Помните, еще в Советском Союзе регионы начали вводить свои валюты и прекратили выпускать продукцию за свои границы. Всегда с этого начинается распад страны, суверенизация. Именно это сейчас происходит на Украине, только происходит медленно, ползучим порядком. Теперь этот процесс будет нарастать.

— На этом фоне Польша внимательно смотрит за тем, что происходит на Украине. Да кто угодно готов оттяпать кусочек…

— Я думаю, что руководство в Варшаве достаточно адекватное для того, чтобы понимать, какие угрозы несет присоединение Западной Украины.

— Но речь идет о возвращении собственности.

— Так ее можно возвращать, никого не присоединяя. У поляков примерно такая же ситуация и отношение, как в России. Говорят: это же русские города, чего мы не забираем их назад?! И правительство в Варшаве точно так же не может объяснить своему народу, что, ребята, мы не просто Львов присоединим, мы вместе со Львовом присоединим еще 15 миллионов бандеровцев к 35-миллионному населению Польши. И в стране сразу же возникнет серьезный кризис.

Далеко не все это население лояльно… И на это население, живущее на территории с уничтоженной экономикой, надо будет откуда-то брать деньги, надо будет забрать из скудного бюджета деньги для того, чтобы эту экономику восстановить. Когда-нибудь мы ее восстановим, когда-нибудь это заработает, может быть, даже принесет кумулятивный эффект, но это произойдет лет через 10-15, а эти 10-15 лет конкретно ты будешь финансировать это. Твой уровень жизни понизится для того, чтобы там повысился. Ты к этому готов?…

Поэтому польское правительство не мечтает о Львове, Иваново-Франковске или Тернополе. Для поляков распад Украины — это тоже угроза, поляки тоже хотели бы, чтобы какой-то период это государство просуществовало.

— Там у них уже проблемы с украинцами, которые приезжают на заработки.

— Да, сейчас речь идет о том, что в Польше могут начаться украинские погромы. Количество украинцев, проживающих в Польше, оценивается в 1,5 миллиона человек. Польша, кстати, самая мононациональная страна в Европе, а в 1945 году там проживало несколько миллионов украинцев — они все расплылись во времени и пространстве, стали поляками. А евреев из Польши просто практически прогнали. Те, которые остались, тоже стали поляками.

Польское государство имеет достаточно богатый опыт ассимиляции, но речь будет идти не о двух-трех миллионах, а о более чем десятке миллионов, причем идеологически чуждых людей, которые привыкли решать вопросы вооруженным путем, у которых оружие на руках есть. Фактически для Польши это будет означать повторение гражданской войны, которая шла на этих территориях, в том же Львове, в начале ХХ века. Это далеко не праздничное мероприятие.