Против кого будут дружить Москва и Эр-Рияд

В Саудовской Аравии рассматривают возможность взаимодействия между Россией и возглавляемой Эр-Риядом антитеррористической коалицией мусульманских государств. Насколько это возможно и целесообразно? Ведь подходы двух стран к проблеме борьбы с терроризмом различны, не говоря о разногласиях по Сирии. Есть ли в идее саудовцев рациональное зерно? Об этом в прямом эфире видеостудии Pravda.Ru рассказал эксперт по Ближнему Востоку, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, бывший посол РФ в Саудовской Аравии Андрей Бакланов.

Фото: Фото: AP

— Сейчас в Москве находится неофициальная делегация экспертов из Саудовской Аравии, которая обсуждает возможность объединения усилий России и возглавляемой ими исламской коалиции по противодействию терроризму. Неожиданно. Возможно ли это в реальности?

— Действительно, здесь находится саудовская делегация. Но чем саудовцы хороши — у них неофициального практически ничего не бывает.

— Если кто-то куда-то выезжает, то это санкционировано на высоком уровне?

— Да, это уже имеет такое определенное официальное утверждение. Поэтому экспертная группа, которая сейчас приехала, видимо, уполномочена продвинуть идею более плотного сотрудничества между нами и исламскими государствами, которые под эгидой Саудовской Аравии в конце 2015 года объединились в так называемую исламскую коалицию.

— Насколько она широкая и сильная?

— Это пока больше на уровне декларации о намерениях. Потому что в практическом плане она работает пока только на одном направлении противодействия терроризму, в той интерпретации, как саудовцы это понимают. Я имею в виду Йемен.

А мы в основном, когда говорим о ближневосточных делах и противоборстве терроризму, имеем в виду ИГИЛ. Для нас это прежде всего Сирия, потом — Ирак и т. д.

У саудовцев приоритеты немного иные — они довольно основательно увязли в Йемене, который их интересует больше всего. Потому что это приграничная проблема, у них 1500 километров общих границ. Действительно, переползание всякого рода радикалов отмечалось в течение многих лет.

Когда это только началось, еще не было понятия международный терроризм. Но в Йемене было неспокойно, там были столкновения. Это всегда очень беспокоило саудовцев. Сейчас они планку вопроса противодействия террористическим элементам на территории Йемена подняли до международного уровня. И 39 стран в той или иной форме дали согласие так или иначе войти в исламскую антитеррористическую коалицию. Конечно, там фигурируют и другие направления — Сирия, Ирак, — но в меньшей степени.

Идею, с которой приехала группа, я лично связываю с развитием ситуации. Та небольшая коалиция, состоящая из нас, сирийцев и иранцев ведет реальную борьбу. Теперь и с Турцией мы более плотно взаимодействуем в контексте Астаны.

Прежде всего борьбу ведут сами сирийцы и мы. За 14 месяцев уничтожено 34 тысячи боевиков, 220 боевых командиров верхнего звена. Ясно, что мы, конечно же, основные действующие лица там. Саудовцы в этой связи чувствуют себя немного сиротливо. Основные политические и военные явления, связанные с этим кризисом и попыткой их решить, идут мимо них. Поэтому они подняли знамя ислама и решили объединить вокруг себя исламские страны.

Но как нам совместить эти усилия, сложно сказать, потому что акценты действия у нас разные, не говоря уж о том, что в идеологической сфере у нас тоже разночтения очень большие.

Саудовцы фактически причисляют к экстремистским элементам сам сирийский режим. А для нас это главный союзник, с которым мы совместно ведем борьбу против настоящих террористов.

Поэтому здесь, конечно, возникает много вопросов, но само стремление соединить каким-то образом усилия и разобраться, что нам вместе можно сделать на антитеррористическом направлении, - дело неплохое. Остается надеяться, что вслед за экспертной проработкой, которая сейчас происходит в Москве, последует продолжение переговорного процесса и политическое решение. Ничего невероятного в этом нет. Еще недавно была невероятна Астана.

— Действительно, пока сложно представить такое взаимодействие. Ведь Эр-Рияд обвиняет во всех смертных грехах, в том числе в поощрении терроризма, прежде всего Иран. Иран — их основной противник в регионе и наш союзник. Вместе с тем, министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр активно приветствовал заявления Трампа, что исламский терроризм и прежде всего "Исламское государство" (организация, запрещенная в России) необходимо уничтожить. Саудовцы пытаются сейчас выйти на какие-то позиции в борьбе именно против ИГИЛ. Не хочет ли Саудовская Аравия просто переманить нас, оторвать от Ирана?

— ИГИЛ представляет очень серьезную опасность для Саудовской Аравии. Эта запрещенная в РФ группировка при своем гипотетическом расширении мечтала захватить восточную провинцию Саудовской Аравии, богатую нефтью и газом. И им есть на кого опереться, потому что во всех арабских странах, включая Саудовскую Аравию, есть радикалы, которые с удовольствием свою родную династию поменяли бы на собственное правление. И эта опасность очень реальная. Саудовцы о ней знают, но, как мне кажется, недооценивают.

Если бы они правильно оценивали степень этой опасности, то гораздо более тесно сотрудничали бы с нами и притупили свои противоречия с сирийским режимом. Ведь в 1990-е годы у них были нормальные отношения. Они даже в военно-политическом плане сотрудничали.

— С Асадом замечательно дружили, на самом деле.

— Сирийский режим не изменился, а вот политика саудовцев изменилась. Значит, что-то не то в их политике. С нами бы они продвинулись гораздо дальше на антитеррористическом направлении. Но тут важен второй аспект вашего вопроса - отношения с Ираном. Это беда. Мне кажется, что в обострении отношений между Саудовской Аравией и Ираном виноваты силы, которые хотят передела в нефтяной сфере саудовцев, хотят прибрать к рукам эти огромные месторождения. А для этого надо свалить режим Саудовской Аравии. Поэтому властям страны все время искусственно подсовывают не те приоритеты, с точки зрения безопасности в частности. Идея о том, что "на вас наступает Иран", суннитско-шиитские противоречия — все это в реальности вовсе не такие уж острые проблемы.

В начале 2000-х годов, когда Эр-Риядом проводилась очень реалистическая политика (мы, кстати, тоже этому способствовали), они достаточно безболезненно начали разрешать свои противоречия с Ираном. И даже вышли на уровень практически готового соглашения в сфере безопасности. Документ говорил о готовности сотрудничать друг с другом. Но потом опять победила (думаю, не без влияния западных политических и идеологических центров) линия на то, что с Ираном обязательно надо очень жестко себя вести, потому что от него можно ждать всего чего угодно.

Пока же у всех жестковатые подходы, они не стыкуются и смягчения походов мы не видим. В результате все будут от этого страдать. Надо проявить какую-то гибкость и начать договариваться, или все страны региона будут в той или иной степени страдать от нынешней нестабильности, от фактически военных условий жизни.

— Все-таки насколько реально сотрудничество между Россией и Саудовской Аравией против терроризма?

— Выработать декларацию о том, что надо держаться поближе и как-то координировать свои действия, — это можно. Но в практическом плане это реальной стратегической военной перспективы не имеет. Я думаю, что единственный вариант — реализация предложения, с которым выступил президент Путин.

Нужно не сотрудничество различных коалиций, а создание одной коалиции, которая действительно бы делом занялась и работала на поле боя и в плане политических контактов против международного терроризма. Вот это предложение должно доминировать, потому что оно оптимально.