Трамп для Латинской Америки — диктатура минус лицемерие

На фоне президентских выборов в США, в тени осталось аналогичное событие в Никарагуа. Лидером этой латиноамериканской страны был избран Даниэль Ортега, человек, способный ослабить влияние Штатов на южную часть континента. Об этом Pravda.Ru побеседовала с заместителем председателя Совета соотечественников в Коста-Рике, врачом-неврологом Сергеем Крутько.

Фото: Даниэль Ортега. Фото: Архив Pravda.Ru

— Почему Даниэль Ортега прошел на третий подряд президентский срок в Никарагуа? В чем секреты его успеха? Или, как пишет либеральная западная пресса, это всего лишь фарс?

— Существует очень много факторов, исторически сложившихся в Никарагуа. Политика в Никарагуа очень интересна тем, что длительное время эта страна жила под жесточайшими диктатурами. Долгое время там была гражданская война, а самая длительная диктатура была при Самосе, который пришел к власти в 1937 году. Власть перешла от отца к сыну, и только в 1979 году эта диктатура, наконец-то, рухнула. Пришли к власти сандинисты.

Естественно, маятник качнулся в противоположную сторону. Левые силы, которым оказывала поддержку Куба, а за ее спиной и Советский Союз, принимали достаточно экстремальные меры. Они проводили всяческие национализации и, как часто при этом бывает, обогатились лично. Как результат, через 11 лет, в 1990 году, как раз на волне горбачевской перестройки, сандинисты проиграли выборы. Даниэль Ортега остался в оппозиции, и к власти пришли либералы.

Власть либералов многого стране не дала, но хотя бы привнесла элемент стабильности. Благодаря этому, в конце концов закончилась гражданская война, которая велась при поддержке США.

Соединенные Штаты вооружали террористов, и с территории Гондураса, и даже в какой-то момент с территории Коста-Рики направляли боевиков устраивать всяческие диверсии в Никарагуа. Это был очень важный момент. Поэтому не так плохо, что пришли либералы в 1990 году во главе с Де Чаморро.

А в 1994 году победили другие либералы, потому что эти не оправдали надежд. В общем, было создано несколько либеральных партий, с надеждой, что сандинисты больше никогда не вернутся к власти. Но было очень забавно, что каждая следующая партия либералов, которая приходила, оказывалась гораздо хуже предыдущей.

Самая худшая из них правила во времена президента Алемана, который обворовал настолько страну, что сбежал, но его все равно вернули на родину, и он сидел в тюрьме. Либералы настолько потеряли уважение в своей стране, они настолько не выражали интересов народа, что в конце концов на этом фоне, несмотря на огромное внешнее влияние США, сандинисты все равно пришли к власти.

Снова в стране обозначились социальные программы, и Даниэль Ортега стал их выполнять. То есть он начал проводить всяческие социальные реформы в здравоохранении и в образовании. Люди почувствовали разницу между тем, как они жили при либералах и при Ортеге. И потому на выборах 6 ноября Ортега получил 72 процента голосов. Это результат, который невозможно сфальсифицировать.

— Я посмотрела макроэкономические показатели Никарагуа, и меня удивило, что последние пять лет экономика страны стабильно растет на 4-5 процентов в год. При этом инфляция не больше трех процентов, колебания валюты — на один процент, и есть валютные запасы в 2,4 миллиарда долларов. Для небогатой страны это отличный результат. Западная пресса кивает на помощь Чавеса в эти годы, но и в 2015 году, когда Чавеса уже давно нет, Никарагуа показывает пять процентов роста. С вашей точки зрения, за счет чего такие хорошие экономические показатели у страны?

— На самом деле, элемент помощи Чавеса имел эффект, но он был достаточно незначительный и принципиального значения не имел. Это все пропаганда либералов. Что главное: в Никарагуа произвели очень много национализации. На самом деле, Никарагуа не такая уж бедная страна, в ней много всяких природных ископаемых, которые фактически до того разграблялись либералами, и прибыль получали транснациональные компании.

Сейчас Никарагуа очень резко переориентировалась, и у страны основной экономический партнер на данный момент — это Китай. Китай с Никарагуа строит достаточно сбалансированные отношения. Они не похожи на те, которые были до этого с США — отношения гангстера с жертвой.

За счет этого в Никарагуа смогли те деньги, которые поступают от продажи ресурсов, очень правильно направить в инфраструктуру страны. Таким образом создавались новые рабочие места. Плюс, люди там привыкли жить на маленькие деньги, и сейчас они просто счастливы, что не надо бежать куда-то в Коста-Рику. В Никарагуа в последние пять-шесть лет были созданы великолепные дороги.

Но сегодня США больше всего беспокоит то, что в 2014 году Никарагуа подписала контракт с Китаем о постройке канала, альтернативного Панамскому. Это для США просто мышеловка перед дверью, потому что фактически это будет еще один канал, это будет еще одна альтернатива Панаме.

Несмотря на то, что формально канал в Панаме отдан самой Панаме в юрисдикцию, все равно там очень жесткие экономические интересы у США. И получается, что фактически Никарагуа не подконтрольна сейчас США, там сандинисты, и плюс там будет построен канал, который Китай начнет контролировать экономически, а Никарагуа — политически.

Поэтому в этот раз США действительно вложили очень много денег для того, чтобы сандинисты не остались у власти. Но ничего не получилось.

— Пишут также, что криминогенная обстановка в Никарагуа стала значительно лучше, чем в соседних Сальвадоре, Гондурасе и т. д. Как Ортега справился с уличной преступностью, которая процветает буквально по всей Южной и Центральной Америке?

— Дело в том, что Никарагуа достаточно жестко применяет все формы юрисдикции. Если на улицах есть какая-то организованная преступность, наркотрафик, то туда часто вызывают милитаризированную полицию. То есть сандинисты очень жестко решили все эти вопросы. Больше всего из организованной преступности здесь было наркотрафика. Его вытеснили из Никарагуа, фактически сейчас все сидят в тюрьмах.

— Есть случаи, когда преступников расстреливают на улицах? Или это более цивилизованно делается?

— Когда возникает стрельба на улице, милитаризированная полиция открывает огонь на поражение, что в какой-то степени сравнимо с США. Может быть, не так жестоко, как в США, но сравнимо. Что касается судебной системы, они провели реформу. Сейчас здесь нет такого, как в Коста-Рике, где человека отпускают домой даже после убийства, сняв его данные, а потом не могут его найти. Такого в Никарагуа нет. То есть сама по себе юридическая система достаточно жесткая.

— Мне кажется, Ортега остановил волну наступления проамериканских сил на континенте: в Бразилии, Аргентине, Венесуэле. Появилась надежда, что левые силы все же выйдут из кризиса. Как вы видите проблему кризиса левых сил в Латинской Америке?

— Конечно, прежде всего, Ортега — это хороший пример политика, который сделал выводы. Он уже человек пожилой, он понял, что просто политикой заниматься мало, нужно действительно заниматься чем-то для своей страны. Например, в Венесуэле пошли путем вульгарного социализма, который привел к экономическому развалу. Они жили фактически за счет высоких цен на нефть, а когда цены на нефть снизились, страна упала в глубокий кризис, у них нет больше средств, чтобы поддерживать социальные программы. Поэтому либералы, правые силы там сейчас имеют больше возможностей вернуться к власти.

Что касается Бразилии, в Бразилии было экономически не так плохо, но там произошел очень хитро придуманный государственный переворот, точнее конституционный мелкий дворцовый переворот. Я думаю, в ЦРУ не один год думали, как его сделать, потому что до этого у них было очень много неудач с переворотами в Латинской Америке.

Что касается Аргентины, там получилась такая ситуация: с небольшим перевесом победил Макри. Я думаю, на то, что сейчас произойдет в Латинской Америке, очень интересно повлияет Трамп. Дело в том, что вся либеральная пропаганда здесь, в Латинской Америке, ставила на Клинтон и рассказывала о том, как хорошо будет с Клинтон и что Трамп — расист, он ненавидит латиноамериканцев, он ненавидит черных.

Теперь на волне того, что Трамп пришел к власти, в Латинской Америке есть очень сильный откат от США даже от тех людей, которые симпатизировали либералам. Поэтому возникает очень интересный исторический момент, который, я думаю, стоит использовать и России, и Китаю. Скорее всего, это все разрулят, но в данный момент есть обострение антиамериканских настроений в Латинской Америке. Сам факт этих изменений в США, возможно, поможет тому, чтобы в Латинской Америке левые и национально настроенные силы имели больше влияния.

Беседовала Любовь Степушова (Люлько)

Подготовила к публикации Мария Сныткова