Россия будет вести себя все более жестко

Путин занимает по Сирии жесткую позицию, в то время как Трамп, напротив, в предвыборных речах дистанцировался от политики Вашингтона в регионе. Оценку тому, что происходит сейчас на фронтах Сирии и как это отражается на отношениях России и США, Pravda.Ru дал военный эксперт, бывший руководитель израильской спецслужбы "Натив" Яков Кедми.

Фото: Фото: AP

— Как изменится в связи с выборами ситуация в Сирии?

— Глобальные международные отношения и отношения между Россией и Соединенными Штатами — две стороны одной медали. Россия может договориться с Соединенными Штатами двумя путями. Первый путь — уступить, а второй путь — ждать, пока уступит Америка. Если США не откажутся от своей политики, тогда договориться без отступления России невозможно. Если откажется Америка, тогда можно восстанавливать отношения. Партнер же России по политическому "танго" пока не заинтересован упорядочить отношения с Россией, он желает, чтобы Россия вела удобную для него политику, поступиться своими интересами он не хочет. Россия тоже.

На встрече "норманнской четверки", если судить по тому, что просочилось в прессу, Путин занял в вопросе Сирии очень жесткую позицию: будущее политическое устройство Сирии будет обсуждаться после того, как мы закончим там войну. А как мы будем ее кончать — не тема для обсуждения. Ничего, кроме общей фразы о том, что "мы будем заботиться о том, чтобы пострадало как можно меньшее гражданского населения". Можно, если вы серьезно хотите говорит о Сирии, обсуждать, как подготовить страну к новому политическому устройству, как провести предвыборную кампанию, и все. Но Олланд и Меркель хотели другого! А на другое у Путина ответ был, как сказала сама мадам Меркель, жесткий, и не положительный.

Военные вопросы — тема обсуждения не с Германией и Францией, а с США. И здесь проблема. При любой военной операции, даже не военной, первой ставится цель. То есть должен быть ответ на вопрос: какое состояние должно быть, когда операция закончится? У американцев такого никогда не было. Кроме, разве что, Второй мировой войны — там было ясно, чего они хотят достичь в конце. А в Ираке они давали ответ, хотят получить, каково должно быть состояние Ирака, когда закончится война? Нет. По Ливии давали ответ? Не нет. И по Сирии они его не знают. Ничего, кроме инфантильной фразы: "В Сирии не будет Асада".

Это не цель окончания войны. Поэтому с ними говорить не о чем. Если планировать войну, не зная, каков ее конечный результат, не просчитывая его, не анализируя, так оно и происходит.

У американцев при нынешнем президенте, при нынешней власти нет возможности серьезно повлиять на военные события в Сирии. Ситуация там такова, что на них вообще никто не может повлиять. Сделать что-то могут только сирийские вооруженные силы со своими союзниками и российские ВКС. Все остальные решить проблему войны не в состоянии. А она идет в естественном порядке. Естественный порядок — это падение Алеппо в течение ближайшего времени. Пока перемирие, оттуда выходят люди, вместе с ними выходят и террористы. То есть, пока они освобождают территорию сами — это хорошо. Когда это закончится, снова начнется военная операция по освобождению Алеппо. После Алеппо, в зависимости о того, как будут развиваться события, будет освобожден Дейр-эс-Зор. С его освобождением война закончится. Останутся зачистки.

В Сирии идет не просто война, а война гражданская. В гражданской войне всегда участвуют сторонние силы. С падением Алеппо, практически уже ясно, что эта война будет закончена. Это вопрос времен. Вопрос же политического будущего Сирии стоит в иной плоскости. Захотят американцы принять участие в его решении, им это позволят сделать. Не захотят ­ решат без них. На Ближнем Востоке вообще все решают те, у кого власть. Победа Асада или поражение оппозиции, неважно, как ее называть, означает, что у того, кто победил и политическая власть. Как он ее будет устанавливать, с помощью и участием других групп или нет — это уже другой вопрос. Это уже тактическая игра. Но политическое решение этого вопроса с участием США будет возможно только после того, как в самих Соединенных Штатах будет сформирована дееспособная власть. Сегодняшняя же американская власть не дееспособна. Те, кто сейчас больше всех кричат, что надо сопротивляться любой ценой, надо противостоять России, делают это только потому, что пытаются оттянуть свой конец. Новая власть от них избавится. Только потому, что они все замешаны на старой власти, старых предпочтениях. И вопрос не в том, какую политику они ведут. Просто новая власть в американской системе всегда приводит своих людей, так было всегда. Поэтому и проблему Сирии будет решать новое правительство, и это будет политическое решение, не военное.

— Вы сказали, что старая власть в США не дееспособна. Это связано с какими-то личными качествами президента?

— Нет. По американской структуре, любой президент не принимает подобных решений за месяц до выборов нового президента. Обама захочет закончить свою каденцию, если удастся, без падения Алеппо. Падение Алеппо для него позор.

— Чего нам ждать от Трампа?

— Никогда еще не было в политических событиях на Западе, чтобы избираемый человек, приняв должность, исполнял ту политику, которую он обещал во время предвыборной кампании. Оказавшись во власти, он постарается, в силу свое разумения и интересов тех, кто его привел к власти, справляться с реальными проблемами. И очень часто никакой связи между обещаниями и реальными делами не бывает.

Самый яркий пример тому — де Голль во Франции. Де Голль победил на выборах под лозунгом "Алжир — французский", мы будем там воевать до тех пор, пока не подавим сепаратизм. Когда же он пришел к власти, первое, что сделал, — начал реализовывать планы, как Франции уйти из Алжира.

То же самое было у нас в Израиле. Когда президент Бегин пришел к власти, первое, что он сделал, — начал мирные переговоры с президентом Египта Садатом. Если бы он пошел на предвыборную кампанию и сказал: "Я заключу соглашение с Египтом, по которому отдам ему Синай", его никто не выбрал бы. Вообще качества, которые необходимы для того, чтобы человека выбрали президентом, в последнее время противоречат тем качествам, которые необходимы, чтобы государством управлять.