Что варится в закавказском котле?

В Закавказье грядут серьезные перемены. 26 сентября в Азербайджане прошел референдум, призванный усилить роль президента. В октябре в Грузии предстоят парламентские выборы. В апреле ожидаются выборы президента Армении — впервые после конституционной реформы, превратившей эту страну в парламентскую республику. Как можно оценить политическую динамику в регионе? Нет ли угрозы обострения ситуации? Как России выстраивать стратегию в Закавказье? Об этом в прямом эфире видеостудии Pravda.Ru рассказал президент Научного общества кавказоведов Александр Крылов.

— В Грузия, Армении и Азербайджане грядут выборы и готовятся конституционные реформы. То есть все три республики приближаются к весьма важным политическим этапам. Еще в трех непризнанных или частично признанных республиках, само собой, происходят постоянные перемены. Все это — достаточно сложный комплекс проблем. Какова, на ваш взгляд, сейчас ситуация в Закавказье?

— Формат 3+3 был до 2008 года. Три признанных плюс три непризнанных республики. Сейчас формат поменялся — три плюс два плюс один. Поскольку Абхазия и Южная Осетия признаны другими государствами. Непризнанной остается Нагорно-Карабахская республика. Действительно, сейчас регион переживает очень важный период, потому что и в Азербайджане, и в Армении, и в Грузии грядут выборы, референдумы, происходит процесс конституционных изменений.

Начнем с Азербайджана. Там уже был проведен референдум, по результатам которого было одобрено, что президент может избираться неограниченное число раз. Сейчас состоялся следующий референдум. На нем уже речь о том, что вводится пост первого вице-президента и еще несколько постов вице-президентов. С 18 лет можно будет избираться президентом, есть и много других новаций.

Многие эксперты объясняют это влиянием турецких событий — попыткой военного переворота. Дескать, в Азербайджане решили таким закрепить ситуацию, укрепить власть. Но я думаю, что началось это раньше — еще до турецких событий, и связано с тем, что глава Азербайджана Ильхам Алиев действительно думает не только о том, чтобы самому оставаться, сколько захочет, у власти, но и обеспечить преемственность и позицию семьи во власти.

В Азербайджане называются имена членов семьи, в том числе, его жены Мехрибан, которую прочат на пост первого вице-президента, и других членов семьи, которые укрепят семейные позиции в высших эшелонах власти. Это разумная вещь, потому что действительно, когда вся власть замыкается на одного президента, то не дай Бог, что-то с ним случится…

И ситуация внутри элитного раскола — самая опасная для этих обществ, потому что это ведет к гражданской войне и большим потрясениям. Поэтому, если последовательно выстраивать авторитарный режим монархического плана, то здесь это — вполне логические действия.

— А что касается Армении и Грузии?

— В Армении другая ситуация, там система монархизма не выстраивается. Серж Саргсян отсидел два срока с 2008 года, дальше президентом оставаться не может. Конституция это запрещает. Поэтому и проводится конституционная реформа. Армения превращается в парламентскую республику. Референдум это уже одобрил, сейчас предстоят выборы. В начале апреля следующего года пройдут выборы в парламент.

Потом уже парламент будет выбирать премьер-министра, а по Конституции в руках премьер-министра теперь сосредотачивается та же самая власть, которая была у президента. Он верховный главнокомандующий, он назначает правительство и так далее. Так что здесь мы тоже видим проблему сохранения власти и преемственности. Борьба за власть может быть очень жестокая и далеко не в законном русле. Потому что в предыдущие годы все легальные партии, которые могли составлять конкуренцию нынешнему президенту, с политического поля фактически зачищены. Вот и остается для противников нынешнего президента только одна возможность — задействовать какие-то насильственные методы.

Недавно происходившие волнения в Ереване — это первые звоночки. Возможно, парламентские выборы будут сопровождаться весьма драматическим сценарием. Поэтому здесь власти важно такого сценария избежать, чтобы не допустить потрясений и внутриполитической дестабилизации.

В Грузии совершенно другая ситуация. Там предстоят парламентские выборы. Фактический глава Грузии — миллиардер, олигарх Бидзина Иванишвили остается за кадром, но его люди возглавляют государство. Это президент и премьер-министр, собственно, вся власть сейчас находится в руках его партии "Грузинская мечта — демократическая Грузия". Но за несколько лет, которые они мечтали, находись у власти, чудес не произошло, радикально ситуация не улучшилась.

Надежды были связаны с тем, что после ухода Саакашвили нормализуются отношения с Россией. Они, конечно, стали гораздо лучше, но сама Грузия не превратилась в благополучное в социально-экономическом плане государство. Проблема Абхазии и Южной Осетии продолжают разделять наши государства, до сих пор у нас даже не восстановлены нормальные межгосударственные дипломатические отношения.

— Что происходит в двух частично признанных и одной непризнанной республиках?

— Там есть плюсы, есть минусы. Надо понимать, что национальная идея в Южной Осетии — это объединение всех осетин и возврат в состав России. Вот это присутствует, об этом откровенно много раз говорил президент Тибилов. В Абхазии — диаметрально противоположная ситуация. Там как раз идея национальной независимости — это национальная идея.

Эту тему общество воспринимает весьма болезненно. Вокруг нее сейчас кипят большие политические страсти. Власть и оппозиция ведут агитацию, обвиняя друг друга в смертных грехах типа национального предательства.

В Южной Осетии такого нет, потому что там как раз все направлено на то, чтобы объединиться в составе единой Осетии. Причем, интересно, что эта идея на Западе получает определенную поддержку, но в своей интерпретации. То есть, там утверждают, что надо создавать единую Осетию, но вне территории России. Ситуация разная.

Но принципиально важно, что после событий 2008 года нет фактора постоянной военной угрозы со стороны Грузии. Эти общества консолидировались благодаря тому, что был общий враг, и действительно была большая опасность.

После признания России и заключения целой серии договоров, включая военные, между Россией и этими республиками, их безопасность обеспечена, и появились средства и возможности для их экономического развития. Другое дело, что воспользоваться ими надо правильно, тогда будет успешно.

Карабах отличается тем, что эта проблема не решена. В апреле и августе этого года были беспрецедентные по своим масштабам бои после заключения перемирия. Пока что ситуация опять отошла к состоянию замороженного конфликта, потому что и для Баку, и для Еревана сейчас — крайне неподходящая политическая ситуация играть на обострение. Им надо решать внутриполитические задачи. Но вот когда эти задачи будут решены, можно ожидать, что опять могут начаться какие-то военные столкновения.

Но все республики Закавказья будут существовать, пока не произойдут радикальные изменения в международной ситуации. Они могут произойти. На наших глазах образовались многие государства, другие, начиная с Советского Союза и Югославии, распались. Государство не вечное, поэтому мы не можем исключать никаких вариантов и на Южном Кавказе. Они могут существовать, если ситуация будет оставаться в таком положении, как сейчас, то она может длиться десятилетиями и даже столетиями.

Беседовал Дмитрий Нерсесов

Подготовил к публикации Юрий Кондратьев