Польша не видит будущего

Национализм, русофобия, неуживчивость даже с соседями по Евросоюзу — все это характерные черты современной политики Польши. Нынешняя власть стремится стереть из памяти поляков всю историю страны после 1939 года и строит свою политику на основании теорий и взглядов, разработанных в 1920-е годы. Почему так происходит? Как России выстраивать отношения с бывшим союзником? Об этом в прямом эфире видеостудии Pravda.Ru рассказал профессор Дипломатической академии МИД России Лев Клепацкий.

Фото: Фото: Архив Pravda.Ru

— Варшава предложила создать военный блок восточно-европейских стран от Балтийского до Черного моря, который служил бы своего рода санитарным кордоном на границах России. Почему Варшава постоянно с маниакальным упорством хочет создать еще что-нибудь антироссийское?

— Во-первых, это характерная черта для партии "Право и справедливость", которая пришла к власти год с лишним назад. Антироссийскость — весьма характерная для нее черта, причем во всем — и во внутренней политике, и во внешней. И ничего нового в этом смысле нет.

Эта партия проводит прямую линию к событиям столетней давности, я бы их назвал "наследники Пилсудского". У них настрой националистический, характерный для эпохи Пилсудского. Польша тогда получила независимость от Российской Империи. И вот это неоперившееся еще, молодое государство, только лишь получившее независимость, сразу провозгласило свои националистические и территориальные претензии.

Даже не столько территориальные, сколько региональные. Сразу была выдвинута идея лидерства Польши на этом пространстве, по сути дела, от моря до моря.

Как ни парадоксально, несколько лет тому назад Евросоюз выдвинул концепцию Восточного партнерства. Которая, собственно говоря, привела к сегодняшним непростым ситуациям на этом пространстве. Эта идея Восточного партнерства была предложена Варшавой и Стокгольмом. Но самое интересное заключается в том, что в основе этой концепции лежат взгляды Юзефа Пилсудского. Пилсудский в двадцатые годы носился с идеей создать такой региональный блок, конфедерацию во главе с Польшей.

— Но в этой связи сразу же вопрос — насколько хватит ресурсов на подобного рода проекты? Одно дело замахиваться и мечтать, но другое — воплотить в реальность.

— Партнеры, конечно, поменялись. В прошлом веке основные ресурсы были привлечены за счет французских активов. Сегодня это, конечно, ресурсы Соединенных Штатов, ресурсы НАТО и Евросоюза. Некоторым в ЕС, скажем, той же Германии в определенной степени это импонирует, потому что антироссийскость присуща и правительству Меркель.

— С давних времен существовала политическая поговорка, что Польшу придумали французы, чтобы поссорить русских с немцами. Ведь Польша не только с Россией традиционно конфликтовала, но и с Германией.

— Так ведь партия "Право и справедливость", по сути дела, вокруг себя мало с кем уживается. С Литвой у нее проблемы, но они затушеваны, так сказать, в рамках Евросоюза. С Германией есть свои. И собственно говоря, что Лех, что Ярослав Качинский были настроены решительно, и эта антинемецкая и другая воинственная риторика использовалась для поднятия своего политического веса.

Когда Польша вступала в Евросоюз, она сразу сказала: если вы думаете, что мы будем сидеть на прикладном стулике и молчать, вы ошибаетесь. И вот, собственно говоря, эта неуживчивость, да и с другими странами, она ведет в определенной степени к такому отчуждению со стороны этих стран по отношению к Польше. Но для самой этой партии, для Ярослава Качинского и его команды, это — возможность подняться в политике, во внешней политике, на более высокую ступень.

Быть тем партнером, с которым должны считаться все — и Германия, и Франция, и Великобритания, и Соединенные Штаты Америки, не говоря уже о мелких соседях. Так что, это — инструмент завоевание статуса, и использование этого статуса уже для возвеличивания себя в Евросоюзе и НАТО. И я вам должен сказать, что в определенной степени это удается.

Поляки всегда исходят из истории, думают исторически, но нельзя строить будущее, застряв в прошлом. Они будущего не видят.

По сути дела, в последние полтора-два года нет никакого движения, у нас все заморожено. К этому добавились санкции. Особенно польское сельское хозяйство сильно пострадало. Также было после 1989 года, когда к власти пришла "Солидарность", ну и тогда была целая эйфория такая, что мы вот все можем на Запад продать, там купить и так далее. Пошел разрыв связей.

Прошло короткое время, когда новые предприниматели пришли и сказали, а можно вот помочь в налаживании экономических связей? И мы действительно помогали. Так что у нас развитие экономических отношений такими волнами шло. Потом спад, потом опять подъем, и все же в последние годы у нас товарооборот значительно вырос, до санкций он составлял более пятнадцати миллиардов долларов. Даже в советско-польские времена такого не было.

Поляки действительно имели хорошие позиции по целому ряду товаров. И по целому ряду направлений у нас развивалось сотрудничество. Сейчас же объем товарообмена упал в два раза. Правда, иногда с их стороны слышатся предложения, что давайте мы обсудим, какие проблемы, как их решать и так далее. Мы изъявляем готовность это обсуждать, но реально обсуждать они не готовы, а разного рода пакостей подбрасывается все больше и больше.

Но на обычном уровне, даже у тех, кто бывает в Польше и там находится, никакой враждебности не ощущается. Польское общество — неоднородное. Когда я созваниваюсь со своими польскими друзьями, они подшучивают. Но сейчас атмосфера такого тотального давления, всякое инакомыслие подавляется.

Конечно, нужно иметь в виду, что если бы мы дело имели только с самой Польшей — это было бы одно. Но Польша — член НАТО, Польша член Евросоюза, у нее стратегический партнер Соединенные Штаты Америки. Поэтому политика Польши, несмотря на весь этот национализм, это все же производная от общей западной политики в отношении России.