Путин и саудиты: Общие интересы, разные принципы

Как заявил помощник президента РФ Юрий Ушаков, в ходе саммита G20 в Китае Владимир Путин намерен провести переговоры с преемником наследного принца КСА Мухаммедом бен Салманом. При этом Ушаков упомянул о готовности компании "Росатом" подключиться к строительству на территории королевства 16 блоков АЭС. Это будет уже не первая встреча Владимира Путина с принцем бен Салманом. И тот факт, что между ними ведется достаточно интенсивный и наверняка предметный диалог — очень хорошая новость.

В настоящий момент обе страны нуждаются друг в друге. Во всяком случае, к такому выводу можно придти на основании краткого анализа региональной ситуации.

Начать надо с Сирии. Общеизвестно, что позиции Москвы и Эр-Рияда здесь противоположны. Саудовская Аравия требует ухода президента Асада в качестве обязательного условия нормализации ситуации, КСА утверждает, что якобы именно "репрессивная политика" Асада создала условия для наступления террористов запрещенной в РФ группировки ИГИЛ. Москва, напротив, настаивает на сохранении легитимной власти, что должно позволить побороть ИГИЛ, а уж что касается судьбы режима и Асада лично, — это вопрос будущего политического внутрисирийского процесса.

При всей несовместимости позиций двух государств, у них есть, как минимум, два принципиальных совпадения: и РФ, и КСА видят в ИГИЛ угрозу, а также стремятся сохранить Сирию в виде единого государства в его нынешних границах.

Однако в актуальных условиях на первый план в Сирии выходит проблема курдов и их требования федерации или отделения (вплоть до образования собственного государства). В этой ситуации общнось указанных выше целей может сбалансировать существующие противоречия относительно судьбы Асада.

В этой связи следует указать на следующее обстоятельство: в настоящий момент арабский мир в целом и отдельные арабские государства в частности не принимают непосредственного участия в сирийском конфликте. Там воюют Россия, США, Иран, Турция. Конечно, нужно упомянуть сирийскую армию, но она не представляет арабов: членство САР в Лиге арабских государств приостановлено. С другой стороны, можно вспомнить, что Саудовская Аравия наряду с рядом других арабских стран входит в состав американской коалиции. Какое-то время саудовские, эмиратские, иорданские самолеты совершали налеты на позиции ИГИЛ. Но после гибели иорданского летчика, сбитого террористами, эта практика была прекращена.

Добавим, что Эр-Рияд неоднократно заявлял о готовности направить в Сирию свой наземный спецназ, — но только в случае одобрения со стороны Вашингтона. Американцы, понятное дело, свое "добро" не дали.

Так что — к сожалению для арабов — через 100 лет после столь унизительного для них соглашения Сайкс-Пико они вновь оказались не в состоянии взять судьбу "Арабской Родины" в свои руки и вынуждены пассивно смотреть, как судьбу ее решают другие.

Однако фактическое отсутствие арабских государств на поле боя не должно привести к тому, что они будут лишены всякой ответственности за будущее региона. К чему это может привести, показывает пример арабо-израильского противостояния: если арабский мир не будет интегрирован в процесс политического урегулирования в Сирии, очаг международного терроризма на Ближнем Востоке останется, и главная проблема решена не будет.

Саудовская Аравия в этом контексте выступает как игрок, наиболее близкий к статусу ответственного. Королевство играет лидирующую роль в единственном на сегодняшний день успешном интеграционном объединении — Совете сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), который объединяет шесть "нефтяных монархий" Залива и является центром притяжения для ряда других стран (Египет, Иордания, Марокко, Судан). ССАГПЗ стремится к проведению согласованной внешней политики, политики обороны и безопасности, реализует множество интеграционных экономических проектов. Таким образом, вполне логичным было бы включение КСА, а через него — и ССАГПЗ в работу по урегулированию в Сирии и возложение на них необходимой доли ответственности.

Если бы это удалось России, это стало бы крупнейшим достижением ее ближневосточной политики и более чем достойным итогом реализации стратегии в Сирии. Но как этого добиться, учитывая весьма непростую историю наших взаимоотношений и недопонимания?

В данный момент существуют, как минимум, три обстоятельства, позволяющие надеяться на успех. Во-первых, наличие в самом КСА влиятельных сил, потенциально заинтересованных в сотрудничестве с Россией. Речь идет о молодом преемнике наследного принца Мухаммеде бен Салмане. Он является вторым заместителем председателя правительства, возглавляет Министерство обороны и Высший комитет по экономике, он же инициировал поистине эпохальную для королевства программу социально-экономических реформ "Видение 2030".

Эта программа, помимо прочего, предусматривает коренную перестройку энергетической отрасли и строительство атомных электростанций, которые к 2030 году должны будут обеспечивать до 20 процентов потребностей КСА в энергии. Нет сомнений, что за саудовские заказы идет крайне жесткая конкурентная борьба. И тот факт, что "Росатом" получает доступ к ним, говорит и о преимуществах нашей компании, и о благожелательном отношении к ней со стороны Эр-Рияда.

Бен Салман, по-видимому, пользуется полным доверием своего отца — короля Салмана бен Абдель Азиза — и получил от него максимально возможные полномочия для модернизации страны в новых условиях.

В частности, именно молодой принц ведет важнейшие международные переговоры: он уже несколько раз встречался с президентом Путиным, только за последнее время посетил США, Францию, Японию, Пакистан, он же будет представлять королевство на саммите G20 в Китае. Можно обоснованно полагать, что от успеха его внешнеполитической деятельности во многом будут зависеть перспективы как развития КСА в целом, так и собственное политическое будущее самого бен Салмана и реформистского крыла в саудовском руководстве.

Но как раз на этом направлении бен Салман пока решающих достижений не добился. Особенно это заметно на американском треке.

Сложности в отношениях Эр-Рияда с Вашингтоном — это второй фактор, позволяющий оптимистично смотреть на возможности укрепления российско-саудовских связей. Суть проблемы заключается в недовольстве саудитов действиями администрации Обамы по переориентации американской глобальной стратегии с региона Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА) на Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). Для Саудовской Аравии это означает, что традиционный союзник королевства — США — снимает с себя ответственность и попросту бросает Саудовскую Аравию не произвол судьбы. Так, Обама уже заявлял, что Эр-Рияд должен сам найти приемлемую формулу регионального равновесия с Тегераном — давнишним соперником саудитов. Только что Конгресс США пригрозил сорвать сделку по продаже КСА партии американских танков, о чем бен Салман договаривался в Белом доме.

Саудовской Аравии и лично бен Салману необходим мощный стратегический союзник на глобальном уровне, способный помочь сбалансировать растущую мощь и влияние Ирана. Кроме США это может сделать только Россия. И на это прозрачно намекал глава МИД РФ Сергей Лавров, предлагая Эр-Рияду и Тегерану посреднические услуги. Саудиты пока отказывались от этой идеи. Но перед лицом равнодушия Америки они вполне могут и пересмотреть свою позицию.

Наконец, третье обстоятельство, способное подтолкнуть развитие конструктивных отношений РФ и КСА, — это развитие ситуации в Йемене.

Полтора года назад Саудовская Аравия решилась вмешаться в йеменскую гражданскую войну. Это стало уже не первым подобным вмешательством, но в данном случае характер его был принципиально новым. Весной 2015 года КСА возглавила широкую коалицию, которая должна была не просто "принудить" йеменцев к миру, но восстановить власть "законно действующего" президента Хади, а главное — остановить "экспансию Ирана". Ибо с самого начала Эр-Рияд заявил, что движение так называемых хуситов полностью управляется из Тегерана.

Суть стратегии КСА здесь состояла в том, чтобы путем "небольшой победоносной войны" добиться нового геополитического статуса региональной державы, способной руководить широкой коалицией союзников и брать на себя ответственность за региональную стабильность.

Инициатором этого курса был молодой министр обороны бен Салман. Однако теперь стало ясно, что его стратегия потерпела фиаско: ни одна из целей не достигнута, саудовская коалиция распадается (ее ряды покинул ближайший соратник — ОАЭ). США фактически отказались помочь КСА, посоветовав им включение "проиранских" хуситов в новое йеменское правительство. Для Эр-Рияда это — полное поражение.

И в этой ситуации потенциально решающая роль принадлежит России. Москва имеет давние связи с Йеменом. Одна из основных противоборствующих сил в стране — сторонники бывшего президента Салеха — недавно прямо предложили России вернуться и даже создать свои военные базы здесь.

Насколько приемлемо это конкретное предложение — особый вопрос. Но нет сомнения, что РФ располагает рычагами реального воздействия на ситуацию, учитывая ее связи с Ираном. И это может позволить нам добиться такого решения йеменского конфликта, которое не станет позорным проигрышем для саудитов и бен Салмана, в частности.

Если это получится, и с российской помощью КСА "сохранит лицо" в Йемене, это станет очень важным достижением нашей дипломатии. Продемонстрировав, наряду с твердостью и решительностью в Сирии, еще и гибкость и понимание интересов и чувств арабов, Россия завоюет доверие Саудовской Аравии и всего арабского мира. А это позволит нам найти достаточно надежную опору — того самого ответственного арабского партнера — для решения и других региональных проблем, включая сирийскую.

Читайте статью на английской версии Pravda. Ru