Французский экономист: "Миграционный кризис разбил Шенген"

Brexit, выход Британии из Евросоюза, остается одной из главных тем в СМИ. Является ли это решение Британии частью какой-то геополитической игры? Кому оно может быть выгодно? И что Brexit значит для будущего Евросоюза? На эти вопросы Pravda. Ru ответил крупный экономист, главный редактор сайта Insolensia.com в Париже Шарль Санна.

— На своем сайте вы посвятили много статей Brexit. В одной из них вы пишете следующее: "Европа может полностью распасться". Не могли бы вы нам рассказать чуть подробнее о вашей точке зрения?

— Это программа. Римская империя и Советская империя тоже строились, строились, а потом под весом своей сложности, безответственности, неспособности управлять понемногу начали обрушиваться, и это вызвало гибель. Как любой живой организм, империя рождается, живет и умирает. А евросообщество очень плохо было задумано изначально.

И вот буря пришла, и мы видим, что все трещит по швам, мачта качается, и конструкция не в состоянии выдержать шторм. Европа находится в экономическом кризисе, в геополитическом кризисе. Мы видим сильное давление и серьезное напряжение, в том числе с Россией и с теми, кто находится с другой стороны нашего Средиземноморья.

То есть тут целая пересеченная логика: и мирная, и военная — какая угодно, все взаимосвязано. Я, конечно, о географических рамках еще должен упомянуть, о том, что мы не можем с Севером ругаться, потому что у нас там вечные льды, а на Юге у нас противники. Мы зажаты между Востоком и Западом, молотом и наковальней, между Штатами и Россией, между единым Севером и мусульманским Югом. И вот к этому политическому видению еще добавляется миграционный кризис. Мы видим, что происходит в Германии, в Греции, в Средиземноморье со всеми этими лодками, которые приплывают из Турции.

Получается, что эмиграцию Турция использует в качестве военного оружия против Евросоюза. Мы видим, что происходит во Франции, в Австрии и так далее. То есть этот миграционный кризис разбил на мелкие осколки Шенгенское соглашение. Шенген — это договор о свободном передвижении людей и свободной циркуляции товаров и грузов. Получается, у нас налицо экономический, геополитический, миграционный кризис, и еще есть четвертый кризис — террористический. Кроме того, у нас еще кризис управления, потому что или вы должны далее не продолжать интеграционные процессы евросообщества, или вы должны полностью отказаться от Европы как таковой.

Мое видение таково, что у нас есть колоссальный континент Европа. Он даже не на Украине заканчивается, он идет до Владивостока. И моя точка зрения: будущее мира в том, чтобы четыре великих нации — Европа, Россия, Индия, Китай — живущие на этом колоссальном континенте, который простирается от Атлантического фасада до другого конца планеты, до Тихого океана, были бы способны вместе работать. Тогда у нас было бы, конечно, не идеальное состояние мира, но что-то более-менее рабочее.

— А есть ли кто-то, кто желает, чтобы Европа сошла с рельсов? Возможно, какие-то силы стремятся воспрепятствовать строительству Евразийской мощной державы?

— Международное волеизъявление — это всегда волеизъявление, связанное с доминированием. То есть всегда есть кто-то, кто доминирует, и кто-то, кто подчиняется. Третий путь крайне редкий. Он для таких, как Франция. В течение нескольких десятилетий, при генерале де Голле и при других президентах, до прихода Николя Саркози, Франция была на этом третьем пути. Это путь неприсоединившихся.

Мы не были с СССР, мы не полностью были с НАТО, и у нас была собственная позиция в стране. Мы и не властвовали, и не подчинялись. У нас имелось свое собственное, отдельное, особое место. У нас было состояние независимости. Это бывает крайне редко.

Для Штатов важна американская гегемония, и для Штатов худший сценарий, если Европа в широком смысле этого слова, от Атлантики до Тихого океана, объединится и будет жить самостоятельно. Представьте себе континентальную Европу. У нас крайне богатый край с точки зрения его естественных ресурсов. Есть нефть. Это очень богатый континент, и вы понимаете, что такой объединенный континент был бы не по зубам США, которые были бы выкинуты на обочину со всей своей мощью. Чтобы не быть маргинализированными, отсеченными, они используют стратегию "разделяй и властвуй". Этот принцип с давних времен мутит воду в человеческих сообществах.

— 25 лет назад один из американских президентов говорил о том, что его экономическая программа заключается в сохранении только одного экономического центра — это Тихоокеанский фасад Соединенных Штатов, все остальные должны исчезнуть. И мне кажется, что Brexit может быть как-то связан с этой логикой, что Штаты пытаются уничтожить конкурента.

— Надо ли к Brexit относиться как к следствию геополитической игры? Не знаю. Напротив, очевидно, что англичане действительно проголосовали. Им задали вопрос: "Желаете ли вы остаться в ЕС, или не желаете быть в ЕС? Но вы не сумеете, оставаясь в ЕС, осуществлять все свои суверенные свободы, то есть выпускать деньги, объявлять войну и так далее". И на этот вопрос британцы ответили: "Нет, мы желаем остаться хозяевами у себя дома".

Суверенность нации отвечает четырем признакам: нация считается суверенной, если она может выпускать собственные деньги, а у нас во Франции больше этого нет. Также суверенная нация та, которая самостоятельно издает законы. Франция не суверенная страна, поскольку теперь и законы делаются ступенькой выше — в Брюсселе, нам же запрещено теперь самостоятельно заниматься правом. Третий атрибут — это юстиция. Мы за нашу юстицию больше ответственности не несем, потому что над нашим национальным институтом довлеет Евросуд. Четвертое — это то, что нация, будучи суверенной, решает сама вопрос о войне или о мире. Как только вы начинаете входить в жесткую интеграцию с НАТО, подчиняться Вашингтону, принимаете не свои решения, но продиктованные вам свыше, то вы сразу утрачиваете военный суверенитет.

И главное, зачем все это? Россия-то на нас не нападает, мы не нападаем на Россию. Я не вижу ни одной объективной причины пойти и поругаться с моим русским соседом. Нет никакой причины, и нация тоже не имеет никаких причин. Так что мы больше не решаем вопросы ни о мире, ни о войне. Франция сегодня более не суверенная страна.

Именно от этого ушли англичане. Англичане отказались иметь другую судьбу, кроме собственной судьбы. Это была необыкновенная храбрость британцев, и думаю, что французы тоже должны это сделать. Я считаю, что именно это и произойдет.

— Теперь, когда миграционный кризис разразился, как вы считаете, кто первый не выдержит экономической гонки внутри Евросоюза — Италия или Франция?

— Я не думаю, что это была бы Италия. Следующей жертвой будет Франция, и не по экономическим причинам, а по социальным. Того, что происходит два года во Франции — бесконечной череды терактов, убийств — долго мы терпеть не сумеем. Не стоит надеяться, что целый народ со всем своим разнообразием даст себя так изничтожить, как это происходит сейчас. Поэтому ситуация, конечно, взрывоопасная.

Подготовила к публикации Мария Сныткова

Беседовал