В странах умеренного ислама террористам ловить нечего

Почти половина населения стран Юго-Восточной Азии исповедует ислам. Каковы особенности этой религии в разных странах? Каких опасностей ждать от религиозных радикалов в Индокитае? Насколько он представляет интерес для ИГ? Об этом в прямом эфире видеостудии Pravda. Ru рассказала Лариса Ефимова, доктор исторических наук, профессор МГИМО.

— Хотя ислам — нормальная религия, сейчас именно радикальные исламисты терроризируют многие регионы мира. Лидер Исламского государства (группировка запрещена в России) Аль-Багдади в прошлом году призывал раздувать очаги напряженности, разжечь вулканы джихада по всему миру. Как исламизировалась Юго-Восточная Азия, и как там обстоят дела сейчас?

— Всемирная мусульманская община — умма — составляет полтора миллиарда человек, то есть почти четверть населения Земного шара (23 процента). Хотя считается, что оплотом ислама является Ближний Восток, 80 процентов всех мусульман мира живет в Африке, а не в Азии. Юго-Восточная Азия является важней частью мусульманской уммы. Там проживает 600 миллионов человек, из них 40 процентов мусульмане.

Самой крупной мусульманской страной является Индонезия, там проживает больше мусульман, чем в любой другой мусульманской стране. 90 процентов населения Индонезии, насчитывающего более 250 миллионов человек, — мусульмане. В Малайзии и Брунее также преобладает мусульманское население. Оно проживает и в других странах региона. Мусульмане также достаточно влиятельны на Филиппинах и в Таиланде.

В принципе вся Юго-Восточная Азия — место умеренного ислама. Ислам проник туда с торговцами, в первую очередь — арабами с юга Аравийского полуострова, начиная с XII-XIII. Он распространялся мирным путем, а не путем завоеваний, и диффузно, то есть из торговых центров, которые находились на побережье.

Также ислам шел из Индии, где он подвергся влиянию индийской цивилизации. Благодаря этому обстоятельству, индийский ислам легче ложился на глубинные районы. В Индонезии в основном ислам до сих пор существует в национальной форме, то есть смешанный и смягченный местными традициями и обычаями.

— Там большинство мусульман действительно соблюдают все предписания? Или как у нас с православием — 80 процентов считают себя верующими, а церковь посещают три процента?

— Я считаю, что примерно, как у нас. То есть имеет место так называемая "накожная" — не хочу сказать, что поверхностная, — религиозность. Во всяком случае фанатизм не приветствуется. В особенности — на Яве, где проживает 60 процентов населения Индонезии. Любой фанатизм, любые крайние проявления считаются неприличными. Для яванцев самое главное, чтобы все было гладко и пристойно.

Все, что выходит за пределы приличий, фанатизм, считаются грубостью и не приветствуются в яванском обществе. Однако под влиянием мировых процессов усиления ислама индонезийские мусульмане тоже стараются внешне соответствовать. Многие женщины ходят в платках и национальной одежде, но не в хиджабе.

Индонезия, с одной стороны, не является светским государством, как иногда говорят журналисты. Она является религиозным государством: в конституции записано, что принцип религиозности является одной из пяти философских основ индонезийской государственности. А статья 29 гласит, что каждый человек должен иметь свою религию, неважно какую, самое главное, что этим исключается атеизм.

В Индонезии признаны шесть религий. Конечно, мусульманская секция является самой главной и в министерстве по делам религий. Оно контролирует религиозную деятельность, мечети и другие религиозные организации. Оно также помогает им материально.

Индонезийское правительство, которое в основном, конечно же, состоит из представителей ислама, находится в очень деликатном положении. С одной стороны, Индонезия — крупная мусульманская страна, с другой стороны, она не хочет функционировать как исламское государство. В то же время страна играет очень важную роль в мировом исламском движении, например, в организации исламского сотрудничества.

Более того, Индонезия хочет играть там ведущую роль и взяла на себя миссию по примирению внутренних противоречий, которые сейчас возникают в этой единственной межправительственной организации исламского мира. Но она не может допустить такую ситуацию, которая бы способствовала появлению радикальных элементов в Индонезии. Из-за этого ей нужно все время балансировать, что правительство довольно успешно и делает.

Но, тем не менее, радикализм и там присутствует, причем еще с голландских колониальных времен, потому что борьба против колониального угнетения начиналась под флагом ислама. И некоторые борцы остались под этим флагом уже после достижения независимости. Они хотели создать в Индонезии мусульманское государство, но основная масса выступила против этого. Первые выборы в парламент Индонезии прошли в 1955 году. За все четыре мусульманские партии проголосовало около 40 процентов населения.

— То есть национальные традиции и умеренный ислам не способствуют распространению радикализма?

— Да, это удерживает от радикализма. Последние всеобщие выборы в Индонезии были в 2014 году, в них приняли участие пять исламских партий, и за них проголосовало 37 процентов населения совокупно. То есть баланс остается такой же. Индонезийцы этим гордятся.

Конечно, радикалы есть, есть и радикальные проповедники, которые создают свои неформальные религиозные училища. В них ученики живут, работают на поле, сами себя кормят и одновременно изучают мусульманские предметы. В таких школах насаждаются радикальные взгляды. Но, хотя радикализм присутствует с самого начала существования Индонезийской республики, с крайними проявлениями — вооруженными выступлениями масс в больших масштабах было покончено.

Сейчас радикальные организации выступают против европейского влияния, капитализма, игорных и публичных домов. Но за ними не очень много народу идет, и они никак не связаны с международным исламским радикализмом, например, с Аль-Каидой. Приверженцы террористического ислама там действуют в одиночку, используя систему, когда знают друг друга всего несколько человек. Причем в этом активно участвуют женщины, они передают взрывчатку, деньги и т. д.

— Насколько живуче Исламское государство? Виден его конец, или это будет продолжаться бесконечно долго?

— Есть фанатики по генетическому типу. Они могут быть фанатиками и в исламе, и в марксизме-ленинизме, и в христианстве, и в чем угодно, потому что они фанатики по природе. Это неискоренимо. Но всплеск зависит от того, как будет вести себя Запад. Если он будет говорить, что нужны только западные ценности, что только на базе европейского понимания прав человека и европейских традиций можно построить демократию, — это вызовет сопротивление под флагом ислама. На этом будут базироваться радикалы.

Если Запад поймет, что надо делать как бы синтетическую идеологию и не только европейские ценности навязывать, но и принимать другие цивилизационные ценности, — радикализм пойдет на спад. А почему, собственно, мусульмане должны принять европейские ценности? Почему европейцы не могут воспринять мусульманские ценности?

Современные политологи, в том числе западные, признают, что демократия — это не только либеральная демократия западного типа, она может быть разной по форме. Но это понимают пока только ученые, а западные политики не признают. Если будет диалог цивилизаций, то это очень хороший путь к общему мирному будущему без радикализма.

— А каково место России в этом споре цивилизаций?

— Россия как раз может быть примером сочетания разных религий. Потому что она старается придерживаться умеренного ислама. Смотрите, как у нас мусульмане прекрасно живут.

Подготовил к публикации Юрий Кондратьев

Беседовала