Хомейни пришел к власти с помощью США?

Недавно рассекреченные в США документы доказывают, что перед исламской революцией в Иране аятолла Хомейни был в контакте с администрацией президента Картера и убедил ее расчистить ему путь в Тегеран. Это повод задуматься над истинным характером американо-иранских отношений: не скрывает ли их "непримиримая вражда" на публике более глубокую игру?

аятолла Хомейни

Документы администрации президента Джимми Картера, ставшие достоянием общественности, проливают свет на события января 1979 года, непосредственно предшествовавшие возвращению аятоллы Хомейни в Иран, за чем последовала революция, превратившая эту страну из монархии в исламскую республику.

До последнего времени было принято считать, что Хомейни всегда был непримиримым врагом Америки. Именно он присвоил ей титул "Большого Сатаны" ("Маленьким Сатаной" был СССР). Вся внутри- и внешнеполитическая риторика и самого Хомейни, и высших деятелей созданного им режима всегда была (и остается) проникнута антиамериканизмом. Принципиальное противостояние Соединенным Штатам стало как бы аксиомой, константой политики Ирана, едва ли не сутью и смыслом существования ИРИ с самого ее зарождения.

Оказывается, это не так.

Когда в начале 1979 года в Иране протесты против политики шаха Пехлеви достигли точки кипения, Хомейни решил вернуться из изгнания на родину и возглавить революцию. Толпы на тегеранских улицах ждали его с нетерпением. В этих условиях Вашингтон, который более чем плотно контролировал шаха и его режим, посоветовал Пехлеви уехать "от греха" на лечение. Хомейни понял, что пришел его час.

Однако он опасался армии, которая могла сохранить верность присяге и выступить против планов установления исламской республики. Иранская армия в то время находилась под абсолютным контролем США, которые снабжали ее самым современным оружием и сделали наиболее боеспособной в регионе. Ни Хомейни, ни американцы не могли прогнозировать, чем закончатся вероятные столкновения бунтующих толп с военными. Аятолла не без оснований опасался поражения своих сторонников и даже повторения военного переворота 1953 года, когда армия при поддержке ЦРУ свергла республиканское правительство Мосаддыка и усадила на трон шаха Пехлеви.

Вашингтон же боялся, что новейшее оружие попадет в руки неуправляемых бунтовщиков. Следует добавить, что в то время шахский Иран совместно с Израилем вел разработку ракетно-ядерного оружия. Естественно, это не было секретом для США и давало еще больше оснований для беспокойства.

Хомейни прекрасно понял это. И предложил администрации Картера сделку: Вашингтон не вмешивается сам и обеспечивает нейтралитет иранской армии, а Хомейни гарантирует быстрый и по возможности бескровный переход власти, не трогает армию, а главное — сохраняет союзнические отношения с США! В частности, он обещал продолжить поставки нефти Западу, а также отказаться от планов сближения с СССР — этой "безбожной" державой, с которой исламский режим не может иметь ничего общего, в отличие от "верующей в Бога" Америки.

И Картер согласился. Он заставил иранских генералов не мешать триумфальному возвращению Хомейни, хотя те готовились или сбить его самолет, или захватить его в аэропорту. Аятолла вернулся, установил режим исламской республики, развязал непримиримую антиамериканскую кампанию, а шахскую армию практически поголовно положил на полях 10-летней войны с Ираком.

Он вчистую обыграл вашингтонских стратегов, среди которых были, например, и такой непревзойденный авторитет, как Збигнев Бжезинский, работавший тогда советником президента США по национальной безопасности, и тонкий интеллектуал, глава Госдепа Сайрус Венс. Как тут не вспомнить Ленина, убедившего немцев открыть ему дорогу в Петроград!…

Одним из первых "внешнеполитических демаршей" молодой Исламской республики стал захват сотрудников посольства США в Тегеране. Их удерживали в здании дипмиссии в течение 444 дней (с ноября 1979 года по январь 1981 года), требуя от американцев выдачи свергнутого иранского шаха. Шах умер, заложников выпустили — как раз в день вступления в должность нового президента США Рональда Рейгана.

При нем антагонизм между США и ИРИ, казалось, достиг высшей точки. Иран был объявлен "страной-террористом". В свою очередь из Тегерана беспрерывно раздавались проклятия в адрес "Большого Сатаны".

Но вдруг оказалось, что администрация Рейгана с помощью ЦРУ наладила поставки вооружений в воюющий с Ираком Иран в обход введенных ею же строжайших антииранских санкций. Причем официально США поддерживали в войне Багдад. То есть "вражда на публике" нисколько не мешала Вашингтону и Тегерану решать крайне деликатные проблемы, что требовало тончайшего, можно сказать, интимного взаимопонимания. Эта вражда, доходящая до антагонизма, дала Америке повод воссоздать в 1995 году свой 5-й флот и взять под оперативный контроль военно-политическую ситуацию в северо-западной части Индийского океана. С тех пор США не покидали Персидский залив.

Этому предшествовала "Буря в пустыне" — первая война против Ирака в 1990–1991 годах. Очень трудно представить себе, чтобы американцы в ее ходе не сотрудничали с иранцами, которые совсем недавно перед этим в течение 10 лет дрались с Саддамом. Документы этого периода еще ждут срока публикации.

Сотрудничество же США и Ирана в ходе второй войны против Ирака, когда был наконец свергнут Саддам, особых доказательств и не требует, равно как и их тесное взаимодействие на иракской территории в настоящее время.

А чего стоит длинная и увлекательная сага под названием "Не дадим Ирану обзавестись ракетами и атомной бомбой"? Ее итоги известны: ракеты у Ирана есть, и они добросовестно оправдывают создание ПРО НАТО в Европе. А бомбу он обещал не делать в ближайшие 15 лет, хотя никаких юридических обязательств на этот счет не существует.

Главный вывод из этого краткого экскурса в историю: имея дело с Ираном, нужно понимать, что его политика строится в соответствии со стратегией Вашингтона. Иран — естественный союзник Америки, и никакая риторика не изменит этого. А слепая вера в их антагонизм чревата очень большими и драматичными "разочарованиями".