Судьба Эрдогана висит на волоске

На карте Ближнего Востока появилась новая точка напряженности. Так, Турция ввела войска на территорию Иракского Курдистана. Какие цели преследует Эрдоган в Иракском Курдистане и Сирии? Как России дальше выстраивать свою ближневосточную стратегию? На эти вопросы Pravda.Ru отвечает востоковед, арабист, доктор социологии Алексей Новоточинов.

Фото: Источник: фотоархив Pravda. Ru

Ситуация на Ближнем Востоке

— Россия все более и более втягивается в сирийский кризис. Туда же втягивается и Турция, которая недавно ввела в Ирак танковое подразделение. С вашей точки зрения, кто следующий?

— Конечно, следующий в этой разборке — это ООН, которая и породила этот бардак, не проконтролировала, дала разрастись этой метастазе. Это раковая боль. Следующая жертва — это турецкий народ. Потому что Эрдоган — бандит.

Бандит с той точки зрения, что он сейчас в общении с Россией, великой державой, придуривается. Мы — великая держава, и с нами надо разговаривать надо как минимум учтиво и вежливо.

— Мы до поры до времени пытались, как Сергей Лавров сказал итальянским СМИ, урегулировать проблемы по внутренним каналам.

— Я Сергея Лаврова и Сергея Шойгу назвал в одном из своих интервью двумя бриллиантами в нашей политической модели государства. Но этого было мало, недостаточно быть бриллиантом. И тогда пошли вперед войска. Я считаю, что у нас есть только два союзника: армия, флот и наш общенациональный язык, культура.

И есть еще два очень сильных скрытых союзника. Это скрытое волеизъявление арабов, у них есть такое понятие, как историческая память. Они помнят, что есть Асуанская плотина, это с точки зрения архитектуры и энергетики ювелирный проект по качеству, и он до сих пор работает. И таких проектов можно назвать миллион: Tapco в Сирии, гидроузел "Хадита" в Ираке или, допустим, наши плановые работы "Курна" на юге Ирака.

— Вы видите какой-то недостаток в нашей сегодняшней политике на Ближнем Востоке? Или все поддерживаете?

— У меня есть свое профессиональное мнение, которое поддерживается, прежде всего, моим многолетним опытом, включая мою службу в Ираке, Афганистане, Иране, много я работал и в Саудовской Аравии. Мы очень опаздываем.

— А когда надо было в Сирии начинать?

— Я могу сказать, что лет пять назад надо было начинать.

— Это как раз в начале гражданской войны, когда Хомс восстал?

— Совершенно справедливо. Причем было видно и было понятно, что нужен сторонний наблюдатель. Обратите внимание, что даже в свадебном деле есть баба Бабариха, сваты приходят. Так и в конфликте — всегда есть посредник. Какое-то время таковым являлся Евгений Максимович Примаков, светлая память этому человеку.

— Вам понятно, что сейчас будет с Сирией? Прозвучало четкое заявление Матвиенко — закрыть границу с Турцией. Как ее закроют? Физически границу можно закрыть?

— Я думаю, это очень тяжело. Матвиенко — человек славный, имеет греческий опыт дипломатической работы, дай бог ей здоровья и удачи, но этого мало. Нужна войсковая операция. Тут надо очень серьезно посмотреть на структуру решений. Прежде всего, нельзя допустить скатывания с заявлений президента. А президент очень четко сказал, что войсковой наземной операции не будет. А как вы собираетесь границу перекрывать? Какими силами? С самолета бочками?

— Может быть, иранскими какими-то силами?

— Нет, Иран — это великая держава. Я всегда говорил и буду говорить, это наш союзник. Любят они нас, не любят — это десятый вопрос. Мы привязаны, как союзники, через подбрюшье, через Каспий любить друг друга. И кстати, одна из основополагающих сил, которая помогает Башару Асаду, бывшему офтальмологу, заниматься серьезными делами, — это "Хезболла".

Но вопрос — чьими силами закрывать границу? Кого вниз-то нанимать? Парашютистов с какой стороны? За чей счет? Кто будет платить? И кто потом будет отвечать за последствия? Я много шастал туда-сюда через границу, я просто понимаю, что там работают взятки, работает подкуп, есть коридорная система.

— То есть имеется в виду, что надо закрыть этот коридор?

— Да, имеется в виду инструмент регуляции, когда незаконный груз не пройдет.

— Как вы считаете, способна ли сирийская армия, достаточно ослабленная, где офицерский состав фактически выбит за четыре года, держать под контролем те территории, которые сейчас будут освобождаться? Способен ли Асад каким-то образом наладить там самоуправление?

— Вы знаете, сирийцы — герои. Асад, во-первых, не сбежал никуда. Армия не капитулировала. Вы правильно ставите вопрос — да, это очень тяжело. И вот сейчас можно не менее любопытно посмотреть на проблему, прежде всего, реанимации сирийского сознания. Что эти люди взамен распада получили с точки зрения стабильности? Ничего.

А Башар Асад показывает — я защищал не свою шкуру, я защищал целостность государства, и поэтому будьте добры, поставьте все на место. Наверное, я думаю, произойдут серьезные коалиционные переговоры примирения и, с моей точки зрения, выработки конструкции будущей модели власти в суверенном государстве.

Будущее Сирии

— Но как сделать все-таки Сирию процветающим государством? Выгоним мы сейчас ИГИЛ, а там какие-то люди останутся недовольны Асадом.

— Под сомнение поставлена вообще модель государства. Я в своей докторской диссертации защищаю этот тезис. Государство, как аппаратная сила, себя исчерпало. А в Сирии сейчас будет формироваться как раз новая модель государства Ближнего и Среднего Востока.

— Что она будет из себя представлять?

— С моей точки зрения, это, прежде всего, уважение интересов недовольных. И они должны задекларировать свое примирение, сказать "я пойду с тобой на мир при таких условиях: я буду делать мыло, ты — выращиваешь капусту, ты — занимаешься хлопком".

Конечно, алавиты, которые от отца, от Хафиза Асада, останутся, но они сильно, скажем так, поступятся. И в этом плане будет как раз иллюзорная, многоконтурная модель, в том числе учитывающая интересы Израиля, интересы Палестины.

Наверное, уже теперь придется считаться с интересами Ирана, Ирака и Иордании. И в этом плане тумаки получат саудовцы, катарцы, которые, грубо говоря, субсидировали массу глупостей. Я считаю, что мы сейчас в Венгрии проектируем контуры всемирного интеллектуального форума, потому что Давос как экономическая модель себя исчерпал.

Я считаю, что демилитаризация мышления и прямая дорога к экологии сознания человека станет формулой ближайшего развития. И когда говорят: "всех догоним, всех замочим, все добьем, переколотим" — все это очень трогательно, но это модель не жизнеспособная. Потому что возникает обида, оскорбление, месть, вендетта. Можно много чего наговорить сейчас, но я считаю, что поступок России беспрецедентен.

Россия в очередной раз, когда снова почувствовала себя империей, вдруг вспомнила, что надо думать о себе на дальних подступах. И я считаю, что ООН должна подать в отставку, расформироваться, просто самораспуститься. Сказать: "мы не выполнили свои обязательства".

Курдский узел

— Как быть с Курдистаном? Это будет какое-то единое государство? Или курды пойдут разными путями? То есть иракские курды своим путем пойдут, турецкие — своим, а сирийские — своим?

— Как раз здесь мы говорим о возможности автономии. Почему не может быть автономии в рамках Турции, в рамках Ирака и в рамках Сирии? По меньшей мере, Эрдогану, если он что-то мужское из себя представляет, нужно просто уйти. Я считаю, что пробуждение турецкого народа этому человеку будет стоить жизни, это совершенно точно. Потому что турки никогда не простят надругательства над собой.

Я считаю, что Турция достойна жить более богато, более цивилизованно. И вот эта убогость, которую они получили, — это такая проказа, специфический политический сифилис. Эрдоган либо уйдет сам, либо его вынесут оттуда, у него времени очень мало.

— Сирию вы видите в тех границах, которых она была?

— Только так, никаких других.

— А с Ираком что будет?

— Мне очень жаль, но в Ираке будет очень много проблем. Потому что, убивая Саддама Хусейна, они открывали крышку многовековых проблем. Помните, что сунниты ведут преемственность по праведным халифам, а шииты — по семье? Поэтому у Ирака очень печальное будущее. Здесь нужно просто помогать лекарствами. Там пресной воды нет, люди могут себя очень плохо чувствовать.

Плюс терроризм — внутренний, не привезенный. То есть они между собой выясняют, улица на улицу, стенка на стенку, город на город, район на район. Мне жаль, но я считаю, что Ирак нужно принудительно врачевать мирными средствами.

— Туда Турция все-таки вошла воевать. Она сейчас вошла в Мосул. Что она там делать будет?

— Пока мутить воду, заниматься провокацией. Мосул — это гордость курдов, это зона влияния курдов.

— Как оцениваете действия России после сбития нашего самолета Турцией?

— На самом деле, там идет очень серьезный разбор полетов, где были службы РЛС, где вообще было наблюдение? Это уже наши внутренние разборки. Но факт остается фактом: это был наш самолет, это наши люди, это наши солдаты, и виновный будет наказан, это дело времени.

Подготовила к публикации Мария Сныткова

Беседовала