Виктор Озеров: "Внешняя политика России будет прагматичной"

В политике нашей страны есть ключевые точки, к которым и эксперты, и простые граждане продолжают возвращаться в течение очень длительного периода. Таким событием стало выступление президента России на Валдайском форуме. О том, что является наиболее важным во внешнеполитической доктрине России, озвученной российским лидером, Pravda.Ru рассказал председатель комитета по обороне и безопасности Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации Виктор Озеров.

Фото: Председатель комитета по обороне и безопасности СФ ФС РФ Виктор Озеров

Виктор Озеров: Внешняя политика России будет прагматичной

— Виктор Алексеевич, вы заметили разницу между выступления президента на Генеральной Ассамблее и здесь? Многим показалось, что он говорил на Генеральной Ассамблее более сдержанно, более выверено и несколько более персонифицировано.

— Различные площадки предполагают различный способ подачи информации. Одно дело, когда ты выступаешь на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций в присутствии большинства глав государств, и другое, когда ты находишься в дискуссионном клубе. Но ничего такого, что бы взорвало общественное мнение, ничего об Иране, Сирии или Украине, не сказано.

Мне кажется, это самое главное — чтобы мы не шарахались из стороны в сторону. И наш президент уже давно сказал, что во внешней политике мы прежде всего должны исходить из прагматических позиций, из того, что выгодно сегодня Российской Федерации.

— Сложилось впечатление, что президент считает, что гонка вооружений неизбежна, что мы не сумеем от нее уклониться и будем вынуждены тратить деньги на оружие.

— Одно дело — выделить большое количество денежных средств и стараться обогнать по количеству ракет, по количеству танков, по количеству самолетов. Другое дело — развивать свою военную организацию таким образом и оснащать ее такими видами вооружения и военной техники, чтобы мы могли дать асимметричный ответ.

Сегодня у нас есть государственная программа вооружения, у нас есть программа модернизации оборонно-промышленного комплекса. У нас есть план строительства наших вооруженных сил и в целом военной организации государства до 2020 года.

— В НАТО появились люди, которые стали верить в возможность превентивного ядерного возмездия. И это пугает.

— Действительно, некоторые высказывания западных политических деятелей, конечно, настораживают. С другой стороны, когда мы разрабатывали новую редакцию военной доктрины, мы впервые записали, что Российская Федерация оставляет за собой право нанести первой ядерный удар, даже в случае ведения боевых действий с применением обычных вооруженных сил, если это будет угрожать суверенитету и территориальной целостности России.

Раньше мы говорили только об ответном и об ответно-встречном ударе. Состояние ракетно-ядерных сил Российской Федерации позволяет нам сегодня гарантировать суверенитет и территориальную целостность страны.

— Совет Федерации разрешил президенту применять наше оружие в Сирии. Сергей Лавров, министр иностранных дел, говорит, что мы ориентированы не на войну, а на политическое урегулирование.

— У нас есть стратегический подход, который отличается от подхода Соединенных Штатов Америки и некоторых их союзников. Мы против вмешательства извне для смены руководства в той или иной стране. Наш стратегический подход — в том, что сами граждане государств должны определять политическую систему. Персонально — кто должен руководить государством, а не методом цветных революций.

— Виктор Алексеевич, а это решение Совета Федерации ограничено Сирией или, скажем, его можно без специального разрешения на Ирак переносить, если попросит правительство Ирака?

— Страна, где мы разрешили президенту применять вооруженные силы за территорией Российской Федерации, не обозначена. Но во время заседания Совета Федерации и во время заседания трех комитетов, которые я вел, Сергей Борисович Иванов сказал, что мы рассматриваем только Сирию, и только воздушную операцию.

Я привык понимать, что полномочный представитель президента говорит словами президента, высказывает мысли президента, поэтому сегодня мы можем говорить только о Сирии.

Но 1 марта прошлого года Совет Федерации принял постановление, в котором говорится, что президент может использовать оперативные силы в случае угрозы российским военнослужащим, российским гражданам, в случае угрозы нападения на Российскую Федерацию.

— Есть ли у нас координация с Западом в борьбе с экстремизмом на Ближнем Востоке?

— Мы за прозрачность, за объединение усилий. Есть, конечно, наши интересы: мы хотим, чтобы в Сирии сохранялась наша военная база. Но с другой стороны, мы понимаем, что лучше объединять усилия, в рамках которых наши интересы в конечном итоге не пострадают.

Сейчас изоляция не позволяет иногда довести до сведения Запада некоторые наши позиции. Ведь одно дело, когда разговаривают с экрана телевизора, а другое дело, когда мы общаемся не только через микрофон. Когда мы друг друга знаем — больше доверия.

— Как вы думаете, Женевская конференция по Сирии сможет что-то решить?

— Она будет, а решит или нет, это, наверное, зависит от договаривающихся сторон. Мы можем договариваться. Пример тому — уничтожение химического оружия в Сирии. Должна быть выработана единая согласованная позиция России, Соединенных Штатов Америки, НАТО в интересах суверенитета и территориальной целостности Сирии.

Надо дать сирийцам возможность самим определиться со своим политическим устройством государства, лидером и т. д. Мы насильственно не собираемся устранять Асада — пускай сирийский народ определяет. По крайней мере, последние выборы в Сирии показали процент за Асада и процент оппозиции. Говорят, что это не в тех условиях. Так давайте создадим условия. Пускай еще раз сходят на выборы. Но если это будет Асад, то мы тогда вернемся к той долгосрочной стратегии на Ближнем Востоке — мы не будем вмешиваться.

— На март следующего года намечены парламентские выборы в Сирии. Прошлые выборы прошли очень демократично, очень свободно, хотя выборная система очень усложненная. Можем ли мы думать, что эти выборы, во-первых, состоятся в марте в Сирии и что наша группировка, и сирийская армия, и наши союзники-сирийцы из армии "Хезболлы" обеспечат условия для их проведения?

— В Женеве, на полях Межпарламентского союза, мы встречались с делегацией Сирии и интересовались перспективой выборов. Они даже называют более ранний срок. Конечно, хотелось бы создать условия.

— В Сирии говорят еще об одной интересной вещи — о том, что у нас фактически развязаны руки, потому что в феврале 2017-го вступает в полномочия следующий президент США, а пока у них междуцарствие и американцам, в общем-то, глубоко наплевать на все, кроме своих собственных выборов. Это корректное рассуждение?

Ну, я думаю, не совсем. Мы, конечно, должны оценивать всю ситуацию, и нам все равно придется реально оценивать позиции Соединенных Штатов Америки по тем или иным вопросам.

Оборонобезопасность не только Сирию включает. Представители Совета Федерации в Женеве работали, обсуждали проблемы продвижения авторитета Российской Федерации и его значимости в Межпарламентском союзе. Сделано заявление исполкомом этой организации о невозможности применять дискриминационные меры к парламентариям. Константина Косачева ввели в состав исполкома от Евроазиатской парламентской группы, будет прорабатываться вопрос о том, чтобы русский язык сделать или официальным, или рабочим языком Межпарламентского союза. Мы внесли предложение одну из ближайших сессий Межпарламентского союза провести в России.

Что касается моего комитета в Совете Федерации, то в нем есть пять подкомитетов. И если я скажу, как они называются, вы поймете те основные усилия, которые мы предпринимаем. Это подкомитет по обороне. Есть подкомитет по безопасности. Подкомитет по военно-промышленному комплексу и военному бюджету. Подкомитет по социальной защите военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов, лиц, уволенных с военной службы, и членов их семей. И, наконец, подкомитет по межпарламентским связям и парламентскому сотрудничеству.

— Из Совета Безопасности РФ прошла информация, что у нас меняют стратегию национальной безопасности.

— Действительно, президент поставил задачу перед Советом Безопасности посмотреть на текст "Стратегии". С учетом анализа последних событий, которые происходят, нам необходимо проанализировать, правильно ли выстроены приоритеты угроз национальной безопасности. Сейчас это терроризм, распространение оружия массового уничтожения, организованная преступность, наркомания и т. д. У нас не бывает каких-то таких резких шагов, мы поступательно идем к развитию нашего государства.

— Мы с Китаем союзники или нет по военному вопросу?

— С Китаем мы не на словах, а на деле стратегические партнеры. Понятно, что каждое государство при решении задач обороны и безопасности, прежде всего, рассчитывает на собственные силы и находит возможности объединения усилий там, где интересы совпадают. Сегодня у нас с Китаем договор о дружбе и сотрудничестве, стратегическом партнерстве, в том числе и военной сфере.

Читайте также:

Зачем России "европейский взгляд на новости"?

Россия использует период "междуцарствия" в США

Россия посягнула на серпентарий Турции и США

Интервью к публикации подготовил Владимир Беляев

Беседовал