Украина поспешила с трибуналом по "Боингу". Интервью с Владимиром Тригниным

Спустя год после крушения на юго-востоке Украины Boeing-777, совершавшего рейс Амстердам — Куала-Лумпур, Киев при поддержке Нидерландов и Австралии выступил с предложением организовать военный международный трибунал. О своевременности этого трибунала и возможных его итогах Pravda.Ru рассказал председатель Военной коллегии адвокатов Владимир Тригнин.

Фото: Председатель Военной коллегии адвокатов Владимир Тригнин

— Украина совместно с Нидерландами и Австралией решила созвать военный трибунал по вопросу разбитого "Боинга-777". Как это можно прокомментировать? Поддерживают ли идею о трибунале Донецкая и Луганская народные республики?

— Независимые республики выступили только с предложением создать трибунал по военным преступлениям, которые были совершены украинскими военными на территории этих республик. Насколько мне известно, основанием являлись именно те жертвы среди мирного населения, которые появились в результате атак украинских военных на территории этих республик.

Военный трибунал — это международный орган, которые создается по факту военных преступлений. Самый первый трибунал, который был создан, — это всем известный Нюрнбергский процесс, это трибунал по военным преступлениям в Югославии и трибунал по Ирландии, когда там был признан геноцид. То есть, это тот коллегиальный орган, который создавался для расследования, для наказания в том числе, виновных, которые совершали массовые преступления. По крушению именно самолета (хотя прецеденты, когда вооруженные силы сбивали самолет с гражданами, имели место неоднократно) — никто еще никогда в современном мире не собирал трибунал по такому вопросу.

— У Владимира Путина состоялся разговор по инициативе премьера Нидерландов, и было высказано отрицательное отношение России к трибуналу.

— Россия считает трибунал действительно преждевременным, потому что если мы говорим о судебном органе, то для того, чтобы дело передавать в суд, оно каким-то образом должно быть готовым — должны быть собраны доказательства, должны быть подтверждены какими-то свидетельскими показаниями ситуации, которые имели место. Но, тем не менее, на данный момент расследование продолжается. Предварительный отчет на данный момент об этой катастрофе подготовлен, направлен странам для того, чтобы они высказали свои соображения и в течение 60 дней представили их. Окончательные результаты расследования ожидаются только в октябре.

Поэтому говорить о том, что сейчас можно уже создавать суд и каким-то образом наказать виновных в этой катастрофе, если конечно виновные не назначены заранее, наверное, преждевременно.

— А не должно ли сейчас для международных организаций стоять на первом месте прекращение военных действий на Юго-Востоке?

— Здесь очень важный вопрос в том, что когда произошла катастрофа, несмотря на то, что боевые действия велись, что Украина контролировала воздушное пространство над своей территорией, тем не менее, это воздушное пространство не было закрыто. И немногие знают, что в так называемом "Украерорухе", который занимался контролем воздушного пространства, велось самое настоящее противостояние, конфликт с новым директором, который был назначен на пост руководителя и назначение которого суд признал незаконным. Насколько я помню, привлекались даже бойцы батальона "Азов", которые не пускали законно назначенного руководителя на его рабочий пост. Поэтому им было просто не до того, чтобы решать вопрос с открытием или закрытием воздушного пространства. На данный момент официального ответа со стороны украинских властей на этот вопрос нет.

— А как трактуется вообще, с точки зрения юриспруденции, вина государства, которое пустило во время боевых военных действий гражданские самолеты в свое воздушное пространство?

— Если говорить с точки зрения халатности, на данный момент мы не можем сказать ничего. Хотя есть, по некоторым сведениям, информация о том, что был изменен курс воздушного судна. То есть, то ли диспетчеры изменили, то ли пилоты по каким-то причинам приняли решение изменить. Но пролетать именно на стыке территорий, которые контролировали ополченцы и украинские вооруженные силы, он не должен был. Тем не менее, это произошло.

— Русских диспетчеров там не было? Украинская сторона передала пилотам, что можно лететь?

— Украинская сторона полностью контролировала данное воздушное пространство, в том числе со стороны пролета гражданской авиации.

— Тем не менее, голландская сторона и родственники пассажиров уже обвинили министра обороны Донецкой народной республики Игоря Стрелкова, до завершения следственных действий. Они выступили уже.

— Опять же, возвращаясь к тому, что этот трибунал преждевременный, учитывая окраску этого события в прессе, которая сейчас имеет место, наверное, не каждый подозреваемый согласится попасть под юрисдикцию суда, страна которого уже заранее осуждает его в совершении преступления.

— Но так с самого начала и было.

— Помню, тогда писали о так называемых "ракетах Путина", то есть напрямую обвинялась российская сторона, даже не ополченцы, хотя до сих пор, до настоящего момента, никаких доказательств того, что российские вооруженные силы принимают участие в вооруженных действиях, нет. Тем не менее, вышли многие зарубежные газеты с заголовками, которые свидетельствовали о том, что РФ причастна к крушению "Боинга".

Предложение о создании этого трибунала сейчас говорит о том, что понятно вполне, кто будет осуждать, кто будет признан виновным. Если вы знакомы с уставом ООН, то устав ООН — это документ, который допускает достаточно размытые формулировки. То есть сторона обвинения может взять любые доказательства, мы совершенно не понимаем, какие доказательства, как они получены, она может выдвинуть любые обвинения и в конце концов пытаться назначить любое наказание. Самое неприятное во всем этом, что решения данного органа будут обязательны для стран, которые являются участниками совета безопасности и членами Организации Объединенных Наций.

— А у нас есть союзники, можно как-то повлиять на решение?

— Не просто есть союзники, а есть мнение о том, что Российская Федерация так же с союзниками может создавать данный орган, орган, который будет иметь аналогичные полномочия по международному трибуналу. И, кроме того, нельзя забывать, что у Российской Федерации есть право вето, которое она может наложить на принятую резолюцию.

— Вы не знаете, как-то наши органы сотрудничают с представителями Новороссии по инциденту с "Боингом"?

— Я думаю, что, конечно же, сотрудничают. В рамках Минских соглашений и еще до Минских соглашений представителям ОБСЕ был обеспечен проезд на эту территорию, то есть они не подвергались обстрелам.

— Но появляется информация о том, что российские и малайзийские специалисты отстранены.

— Здесь не нужно путать, здесь дело в том, что Донецкая народная республика и Луганская могут обеспечивать проезд, они обеспечили, предоставили возможность собрать доказательства, вывезти тела погибших. Но есть момент катастрофы, а есть именно расследование самой катастрофы. Вот расследованием катастрофы Донецкая и Луганская республика не занимаются, то есть они не имеют сил, не имеют средств, не имеют полномочий для этого.

И вообще, полномочиями по расследованию таких катастроф, международная авиационная организация, так называемая ICAO, должна заниматься. И, тем не менее, почему-то расследованием занимаются Нидерланды. И экспертов российских действительно к этому расследованию не допускают.

— В той же западной прессе пишут, что у госдепа есть доказательства, но он их не предъявляет, поскольку они секретны, потому что там космические списки. А критики этих сообщений, там же, на Западе, пишут, что если бы были такие доказательства, они б уже были опубликованы, невзирая ни на какую секретность.

— Расшифровка самописцев может занять две недели. Минул год с этой страшной катастрофы. Тем не менее, четкой расшифровки, какая ситуация имела место, что произошло в самолете, до настоящего момента нет. Наверное, стоит полагать, что это делается с целью держать в напряжении население, в том числе не только население Российской Федерации, но и население других стран. То есть с целью оказания какого-то политического давления на всех.

— Владимир, на ваш взгляд, какой самый благоприятный сценарий для России в данной ситуации?

— Во-первых, надо опять принимать участие в активном обсуждении. Во-вторых, требовать расследования военных преступлений на территории Украины. И здесь нужно лидерам ДНР, ЛНР оказать какое-то активное содействие, потому что доказательств, что пострадали мирные граждане, собрано более чем достаточно. И мне известно, что уже поступили первые обращения в Европейский суд по правам человека по факту военных преступлений. Украина — член Совета Европы. Украина находится под юрисдикцией Европейского суда по правам человека. Поэтому все граждане, в том числе граждане Донецкой, Луганской республик, у которых дома уничтожены, у которых пропали родственники, вправе также обратиться в Европейский суд. Тем более, что доказательства этих военных преступлений есть.

В данном случае юрисдикция Европейского суда распространяется на конкретных граждан, но, тем не менее, такие дела могут быть использованы в международном праве для того, чтобы доказать наличие вины руководства Украины, которое боевые действия ведет и которое нарушает договоренности и не прекращает огонь.

Я хотел бы обратить внимание, что попытка создания международного трибунала в первую очередь используется в целях политического давления, поэтому делать какие-то поспешные выводы, принимать решения, предпринимать какие-то действия, наверное, сейчас нельзя. Нужно в первую очередь ждать окончательных результатов расследования. Анализ ответов государств на предварительные итоги расследования даст какие-то предпосылки для планирования последующих действий.

Читайте также:

Дело о гибели МН17: И целого года мало

Годовщина катастрофы: Как бороться с "вбросами"?

"Трибунал по MH-17 — неслыханное дело"

Трибунал по "Боингу". Роли распределены

Запад припас для России еще один "Боинг"

Интервью к публикации подготовила Мария Сныткова

Беседовал