Политолог и блогер Лев Вершинин рассказывает о последних событиях на Украине

Украина – это Руанда эпохи геноцида

В гостях у Pravda.Ru побывал писатель, блогер и политический консультант Лев Вершинин. Главный редактор Pravda.Ru Инна Новикова и Лев Вершинин обсудили последние события на Украине, беззакония киевской власти, полное разложение украинской армии и заявление Псаки о том, что в Крыму якобы нарушаются права нацменьшинств, в частности крымских татар.

— Лев Рэмович, что происходит в Константиновке? Вы говорили, что у вас есть некая эксклюзивная информация прямо оттуда.

— Да, у меня есть информация из Константиновки. Не скажу, что она очень уж важна, но интересна. Когда на улицах началось понятное возмущение, в интернете на социальном форуме Константиновки молодежь начала это обсуждать.

Вдруг появились два до того никому неизвестных участника, которые начали подкручивать молодежь: неужели вы не мужики, а ничтожество? Идите жгите военных, атакуйте ментов и так далее. То есть — начали целенаправленно разводить именно молодежь, которая сидела в социальных сетях.

— Там же казармы украинских военных пожгли?

— Да. И уже к исходу первого часа начали серьезно это дело раскручивать. Я не могу исключать, что существует какой-то план, что как только где-то что-то взорвется использовать это для провокации, чтобы заставить вооруженные силы Новороссии идти на помощь тому или иному восставшему населенному пункту.

Дело в том, что люди с Майдана готовят очередное наступление, очередное обострение. Это понятно. Они нагнали техники и откровенно провоцируют новый виток войны.

— Но эта ситуация не выгодна украинским властям, потому что там фигурируют пьяные украинские военные.

— Мы не можем понять, что им выгодно, а что не выгодно. Потому что мы мыслим в разных этических категориях. К тому же им выгодно все, что происходит, и в равной степени им не выгодно все, что происходит. Потому что они действуют в угоду американской политики. Действительно, пьяная солдатня раздавила девочку. Почему солдатня — пьяная?

— Так она вся у них пьяная.

— Потому что армия разлагается. Армию, которую собирают под войну, плохо кормят, плохо обустраивают… Их бросают в огонь на убой. Но они прекрасно знают, что их преступления всегда прикроют. Они безнаказанны.

Естественно идет социальный накал внутри этой армии. Но ведь идет и реакция населения на неординарную обстановку, на вседозволенность вооруженных людей. Естественно, у людей внутри гнев. Естественно, в таких случаях гнев выплескивается на явных виновников. Вменяемая власть, да будь она 100 раз фашистская, приезжает и начинает разбираться.

— Она публично наказывает виновных и приносит извинения пострадавшим как минимум.

— Да. Здесь виновных увозят в спокойный Краматорск. И всем понятно, что их выпустят. Уже говорят, что это была случайность. А в город вводятся каратели, хватают местных людей, обвиняют в каких-то непонятных преступлениях. Руина — есть территория террора.

На Руине — фашистские методы, фашистская власть, фашистская пропаганда и фашистское правосудие. Тут говорить не о чем. Тут все понятно.

— Они ведут себя как настоящие оккупанты.

— Они не только на временно оккупированной многострадальной земле Новороссии — оккупанты, они оккупанты — в собственной столице. Их методы — запугивание, террор, абсолютное беззаконие. Закон не работает вообще. Грабеж собственности сейчас идет открытый. Руина — территория беззакония, террора и оккупации. Руина не есть государство. Руина — есть инструмент в руках другого государства, заточенный на ослабление, а в идеале на уничтожение России.

Они будут добиваться этого вплоть до уничтожения последнего гражданина Руины, до последнего барана, который слушает их средства массовой информации.

Не все, что дышит — живо в человеческом понимании. И не все, что дышит — думает. Я не могу говорить за всех людей, живущих на территории Руины. Но я знаю, что очень многие ненавидят режим, но им страшно, поэтому они молчат.

Есть другие, которые очень долго поддерживали режим, но они видят, что происходит. Они беднеют ото дня ко дню. Им тяжело. Им на Руине страшно прокачали мозги. Им очень трудно сейчас осмыслить происходящее.

Тогда им придется признать себя виновниками этого кошмара, сказать себе: я на своем маленьком месте частично привел этот кошмар в страну. Для того чтобы сказать себе это, надо быть очень сильным и умным человеком. А люди есть люди, они до упора пытаются доказывать себе, что они являются хорошими и праведными, а когда все это кончится, будут изо всех сил открещиваться: нет, я в этом не участвовал. И они будут в это верить. Поставят себе новый блок психологической защиты.

Ныне происходящее на территории Руины уже даже с Третьим рейхом не сравнишь. Это уже Руанда эпохи геноцида. Это та же самая технология. Это общий наведенный морок, помрачение и страх.

Ситуация такая, экономические условия такие, что можно с высочайшей степенью достоверности прогнозировать серию Константиновок, не обязательно в спорных привоенных районах. Подобное может случиться, где угодно — в любом селе, в любом городе. В любой момент могут начаться какие-то стихийные протесты не только из-за того, что пьяные военные что-то отобрали, украли, побили, а из-за того, что стал дороже хлеб.

Историческая закономерность — начнутся мелкие стихийные выступления. Маленькие группы — 50 бабушек или еще каких-то горожан перекроют дорогу. Их, естественно, начнут разгонять. Но потом их станет много, дальше — неконтролируемо много, люди будут просто выходить все больше и повсеместно. Уже включена социальная пружина, она раскручивается. Недовольство будет перерастать в мелкие очажки бунта.

Эти мелкие очажки не свергают правительство, но они его ослабляют. И когда таких очажков станет много, когда карателей будет не хватать, тогда швы, которые и сейчас уже трещат, просто порвутся.

В один прекрасный день где-то захватят здание управы, в другом месте — милиции. Люди начнут вооружатся, волнения разрастаться. Такие вещи надо гасить на месте. И их гасят, особенно в условиях фашистской диктатуры. Но это ослабляет власть все больше. Она неизбежно рухнет, но когда и как гадать не будем. Скоро увидим.

— Мы празднуем возвращение Крыма в Россию, а Псаки заявляет о нарушении прав меньшинств и прочих ужасах.

— Что было бы с Крымом, хорошо известно. Прекрасно изучено и что готовила хунта крымчанам. Переписка одного из лидеров "Правого сектора" Тарасенко с одним из лидеров Меджлиса крымских татар о подготовке террора год назад вскрыта и выложена в Cеть.

Безусловно, в Крыму есть какое-то количество недовольных, так называемых патриотов Украины, но их очень мало. Они имели все преференции, были балованы, диктовали свою волю крымско-татарскому населению, в том числе и насильственными методами. Сейчас их лишили власти и кормушки. Тут все понятно.

Сейчас официальных государственных языков в Крыму три: русский, украинский и крымско-татарский. При украинской власти такого не было. И сейчас там везде только один официальный язык. А украинский язык, кстати, стал одним из официальных государственных языков на территории России.

О каком неуважении к правам национальных меньшинств может идти речь?! Крымско-татарский народ, в принципе, хотел достаточно немногого: справедливого распределения земельных участков, которые в эпоху Украины были расхватаны олигархами. Этот процесс понемногу начался именно в течение этого года.

Раньше крымско-татарский народ находился в жесточайшей удавке у организации именуемой Меджлисом — абсолютно проамериканской, на американские гранты живущей. Организации достаточно террористической по своему духу, тесно связанной с пантюркистскими и (что страшнее) с джихадистскими кругами.

Спорить с Меджлисом порой было опасно для жизни. Они действовали методами этнической мафии. Как только пришла Россия, склонные к терроризму лидеры Меджлиса убежали вместе с боевиками, которых они вместе с "Правым сектором" готовили в лагерях.

Теперь ответственность за политические требования и пожелания крымско-татарского народа взяли на себя традиционные нормальные партии, которым Меджлис не давал и голоса. На низах люди видят, что медленно, но все-таки начался процесс справедливого распределения земли.

Конечно, Вашингтон будет говорить об угнетении национальных меньшинств, но это бессмысленно. В Крыму не преследуется язык, даже не задерживают за желто-голубой флаг. Смешно читать, как одна из немногих проукраинских активисток жаловалась в социальных сетях: увешала машину желто-блакитными ленточками, смотрят как на идиотку и даже ни один милиционер не подошел.

Конечно, Штаты ничего не видят и не слышат, что им не надо. Чтобы Россия не сказала, какие бы аргументы Россия не предъявила, как бы безупречны не были доводы господина Чуркина, Штаты раскручивают свою линию. И они будут ее раскручивать, безусловно. Их заявление, что санкции будут сняты только тогда, когда Крым вернется в состав Украины, то есть только когда в Крыму будут стоять их военные базы, очень четко говорит о том, что все, что мы сейчас слышим — это пустые бессмысленные слова.

На верхах идут игры. Ситуация дошла до того момента, когда пришло время показать щит и меч. Альтернатива — сдаваться.

Никакие переговоры, никакие уговоры, никакие убеждения уже не помогут. Штаты закусили удила. Собственно у них нет выхода. Сейчас ситуация подошла к уровню Карибского кризиса. Эта ситуация может не закончиться горячей войной, но только в том случае, если у США хватит ума до этого не доводить.

Российское правительство не настроено на отступление или капитуляцию. Недавний сюжет с исчезновением господина Путина меня в этом окончательно убедил. Что интересно: человек не появляется на экранах небольшой промежуток времени — и какая волна покатилась! — Умер, болен, арестован…

Я гомерически хохотал читая и слушая это. Ну ладно блогеры в постах чушь несут, но ведь на полном серьезе позорились люди типа Илларионова, Джемаля… Путин появился, и сразу возникли новые версии — это двойник, тройник…

Кстати, даже в самой Америке, когда Обама долго не показывается, никто не кричит: где президент? Обама сейчас уже мало что решает. Да и вообще, когда-нибудь прояснится смысл появления в политике Обамы, который был ширмочкой для сил, которые его использовали.