"Точка зрения" профессора МГУ экономиста Александра Бузгалина о предпосылках украинской революции

Пока никто не проанализировал ситуацию на Украине по критериям политической экономии, оперирующей интересами социальных групп. Кто и что выигрывает от смены режима? Об этом, а также о глубинных экономических истоках кризиса и финансовом крахе Киева в прямом эфире видеоканала Pravda.Ru рассказал известный экономист, профессор МГУ Александр Бузгалин.

— Кафедра политэкономии экономического факультета МГУ осенью отмечает 210-летие. Что такое политэкономия? И что по ее критериям происходит на Украине?

— Мы как раз недавно обсуждали это на семинаре. Разговор шел о фундаментальных проблемах Украины. Я воспользуюсь результатами этого серьезного разговора. Украина сегодня — крайне многомерный и противоречивый комплекс социально-экономических, политических и геополитических противоречий. Политическая экономия подразумевает акцент на объективных социально-экономических отношениях, на устойчивых сущностных трендах. Хотя в эпоху революции иногда тектонические сдвиги происходят действительно за дни.

В Украине — на Украине — это такой дефис большой — в-на Украине, потому что половина Украины "в", а половина Украины "на". Политэкономия — это наука о серьезных объективных экономических отношениях, но в ней всегда присутствует и другая сторона — анализ реальных экономических интересов основных противодействующих общественных групп. Потому что всегда есть серьезная подоплека конфликта разных общественных групп и олигархического капитала, бюрократии, и большинства граждан. На Украине еще культурные пласты очень важны.

В отличие от прямолинейного марксизма-ленинизма из сталинского учебника сейчас в Институте социоэкономики МФЮА мы стараемся проводить линию по целостному спектру экономических отношений во взаимосвязи с политикой, с культурой, с национальными традициями, географией, технологическими основаниями экономики, той же нефтью, газом, индустрией, сервисом…

— То есть вы не возьметесь написать книгу 18-го брюмера Арсения Яценюка?

— Арсения Яценюка мне вообще не хочется упоминать. Давайте забудем это имя, надо забыть Герострата. А насчет 18 брюмера — я уже написал три текста об Украине, начиная с 2004 года. Я был на первом Майдане и написал про это. Еще два текста — по нынешней ситуации. Украина в исходном пункте до всех изменений была пародией на Россию, которая является пародией на мировой капитализм. Вот такая двойная пародия — пародия на пародию.

Читайте также: Зачем Керри и Ярошу крымские татары?

Почему Россия — пародия на мировой капитализм? Потому что у нас почти то же самое, что у них. Но в очень гротесковой форме. У них есть олигархия и бюрократия. У них срощена верхушка государственного аппарата с крупнейшим капиталом. У них есть посредники, которые паразитируют, правда, не столько на сырье, сколько на финансовых спекуляциях и возможностях использования информационных технологий, масс-медийной продукции и тому подобное. У них — свое сырье. Попса — это едва ли не более важное сырье современного мира. Возможно, ценней, чем нефть. Ее продается чуть не на такие же объемы. У нас есть срощенность власти и олигархов, ручное управление, коррупция. Про это все говорят, начиная с президента.

Украина оказалась страной, где все то же самое, но централизованная власть слабее, договора между олигархами и правительством, между разными группами олигархов более-менее устойчивого, как в России, не было. Отсюда — раздрай. Плюс гражданское общество в Украине оказалось более активным. Наконец, внеэкономический фактор связан с большим количеством серьезных противоречий в области языка, культурных традиций, исторических тенденций и так далее.

— В современной политэкономии говорят про базис и надстройку?

— Про базис и надстройка — говорят редко, а про влияние культурных, национальных, политических факторов на экономические процессы говорят постоянно. Это — одна из ключевых тем. Более того, в трансформационных системах (а на Украине и в России трансформационные системы — неустоявшаяся экономика, базис неустоявшийся) надстройка — культура, политика, исторические традиции играют огромную роль. Они едва ли не значимее, чем базисная экономическая детерминация. Происходит наложение.

С одной стороны, борьба разных олигархических украинских кланов. Плюс влияние — одни срощены с западными транснациональными капиталами, другие — с российскими сырьевыми и не только сырьевыми корпорациями. Президент Янукович пытался балансировать, и для этого использовал самую гнусную карту — националистическую, показывая, что-либо придут фашики с Запада, либо любите меня, такого хорошего, который немножко про Россию, немножко про Запад, немножко себе в карман. Противоборство возникло между крупными олигархическими группами в условиях неустойчивости политического бюрократического аппарата при очень сильных национальных и культурных противоречиях.

Читайте также: Украина: погорелые рыцари круглого стола

Пласт противоречий существует между востоком и западом не только в языковой и исторической сфере, а и в социально-экономической, что весьма заметно проявляется в политике. Это противоречия охватывают в основном рабочих металлургических машиностроительных заводов, шахтеров, серьезного рабочего класса, инженерного корпуса и народной интеллигенции, которая является одной из определяющих сил на Юго-Востоке Украины. Очень интересные события происходят сегодня и на Востоке Украины, это героические, прекрасные и трагические события одновременно. А центр и запад Украины оказался гораздо более мелкобуржуазным, причем в старомодном смысле этого слова. Там есть традиционная мелкобуржуазность: моя хата с краю. Но, когда есть возможность, при помощи штурмовиков будут захапывать себе кусок.

Есть слой так называемых отверженных или обездоленных, и есть слой тех же самых представителей пролетариата, который делится на две половинки. Одни — действительно люмпенизированные, обездоленные и бедные. Другие — занятые, самозанятые, лица творческих профессий, занимающиеся посредничеством, масс-медийной деятельностью, еще чем-то, и при этом зарабатывающие приличные деньги, но они крайне неустойчивы в своем экономическом положении и в своем политическом бытии. Вот эти два слоя пролетариата оказались очень значимы для Майдана №2.

— Но Майдан победил, реализуется программа в интересах самого чудовищного олигархата…

— Парадокс состоит в том, что на Майдан пришли разные группы людей. Там были люди, которым, как и в первый раз, осточертела олигархическая бессмысленная система. Но, в отличие от первого Майдана, где искренность доминировала, второй был другим. Здесь действительно манипулирование сыграло очень большую роль, на нем паразитировали олигархические структуры. Очень серьезную и крайне негативную роль сыграло то, что они решили использовать правых националистов, полуфашистов, фашистов и чудовищных фашистов.

Режим Януковича прогнил. Люди вышли на улицы. Если в 1917 году междоусобная драка закончилась победой левых сил — большевиков с левыми эсерами, то с Майданом второй раз получилось гораздо хуже. С самого начала за теми, кто провоцировал майдан, стояли прозападные и не только прозападные финансовые олигархические структуры. Они привели правых, и эти правые действительно стали вести себя по-фашистски. Они и были фашистами, и остаются ими. Они для меня враги и преступники. И вот эти люди сейчас захватили власть.

Читайте также: Сопротивление в Киеве: Нас зверски убивают

Представьте себе, что в результате революции 1917 года к власти пришел бы Корнилов или кто-нибудь еще похлеще. Было бы то же самое, что сейчас в Украине. Вот Яценюк и компания нынешняя — они весьма сильно ухудшенный аналог не победившего Корнилова. Существенно, что в результате Украина проснулась. Проснулась плохо, но проснулась. И хорошей стороной этого возвращения в действительность оказалось то, что на Востоке началась народная гражданская борьба за такую власть, которую люди хотят для себя.

Это уникальное событие XXI века, когда в большом масштабе, в многомиллионных, промышленных, пролетарских регионах люди стали осуществлять то, о чем мы твердили 30 лет, начиная с перестройки — самоорганизацию. Но в то время про самоорганизацию в узком смысле верещали болтуны перестроечного горбачевского периода. А здесь оказались не болтуны, здесь оказались мужики, и девочки, и молодые ребята, и старики, которые пошли, кто с плакатом, кто с автоматом, кто с хорошими организаторскими возможностями, кто с написанной от руки листовкой. Они пошли делать свою власть. Они делают ее криво, косо, с ошибками, но они ее вылепливают сами, снизу. Они — не ангелы. Там есть русские националисты, есть какие-то наивные пацифисты, есть очень разные люди, но они вместе делают свою новую власть. И они сейчас победили.

— Случайно ли, что линия фронта фактически проходит между регионами, которые сохранили свою промышленность и рабочий класс, и регионами, где промышленность была уничтожена либеральными реформами и произошла люмпенизация пролетариата?

— Действительно, это — промышленные районы. Ситуация связана с тем, что в значительной степени там люди, имеющие опыт работы на крупных предприятиях, служившие в армии и связанные кровно с этим регионом, его традициями. Другое дело, есть объективные основы, которые лежат в глубине, и есть факторы, которые воздействуют, особенно в такие революционные острые минуты, на происходящее. Очень многое связано с историко-культурными традициями.

Читайте также: Русские истосковались по великодержавности

Большинство людей осознает себя представителями великой исторической традиции России, как державы, не желающими жить под фашизмом и борющимися с фашизмом. Для меня принципиально важна антифашистская линия, линия защиты мира, и, не побоюсь этого слова, "демократии". Потому что у нас слово "демократия" все больше с другим определением идет. Демократия изначально — это власть народа, "демос" — это народ, "кратос" — власть. Здесь, как ни странно, в антиамериканском, в антинатовском, антизападном геополитическом смысле люди восстанием реализуют демократию и права человека.

В Донбассе эти слова звучат честно. Хорошо и правильно. И хотя слова — демократия и права человека — загадили, но здесь это — правда. Люди берут власть для себя, защищают свои города, жен, детей, стариков, свою работу, свою страну. Это серьезно. Девочки 18-20 лет, медсестры, которых там убивали, говорят: "Я иду, потому что я хочу защитить свою страну и свой народ". Я такого очень давно не слышал. Сейчас это появилось у молодежи. Они стали по-другому смотреть на мир. Это — настоящее стремление людей взять власть в свои руки.

Формирование органов власти, их действия там больше всего напоминают вече. Происходит реальное становление народовластия снизу. Мы знали об этом по рассказам о первых советах или восстаниях во многих странах мира. В Латинской Америке похожие процессы были и продолжаются до сих пор. Так что это очень большое, очень важное событие.

И политэкономически оно важно потому, что показывает — люди даже сейчас, в условиях этого скверного олигархического капитализма, способны на самоорганизацию, способны брать власть в свои руки. Более того, если это продолжится и этот процесс не оседлают олигархи, я думаю, там будут серьезные изменения в экономике. Потому что этим людям ложиться под новую маску какого-нибудь Коломойского или еще кого-нибудь не захочется. Это очень важно.

Читайте также: Вслед за Юго-Востоком встают венгры и русины

Из этого вытекают варианты развития. Первый сценарий, такой неспешный, но на самом деле лучший, потому что меньше крови. На Юго-Востоке формируются самостоятельные государства, которые заключают конфедеративный договор с другими территориями Украины. Потому что там все непросто. Уже венгры хотят свою автономную республику создавать в Карпатах. Румыны хотят создавать свою автономную республику. Русины хотят быть самостоятельными. В Харькове — своя не политическая, но экономическая власть уже присутствует. Если все это устанавливается, то ситуация оказывается взвешенной по примеру Молдавии и Приднестровья. Вариант достаточно вероятный, если удастся договориться, в том числе российскому руководству и руководству США, стран НАТО. Конечно, если киевская власть не выкинет какого-нибудь кунштюка, который им самим же вреден, потому что для них это — чуть ли не единственный способ самосохранения.

Второй сценарий: если из сиюминутных интересов, которые в текущей такой жесткой революционной ситуации иногда доминируют над стратегическими, нынешние власти, сидящие в Киеве, продолжат обострение, то гражданская война и разруха затянется, и неизвестно чем кончится. Вероятность обмена ядерными ударами по поводу Украины мала, но крови и жертв может быть много, в любом случае, Юго-Восток для Киева будет потерян. А Обама и другие лидеры США уже оказались в ситуации, чем-то напоминающей худшие стороны положения, в которое себя и страну загнал Горбачев. Впервые НАТО открыто получило по морде.