В Мьянме конфликт буддистов и мусульман подпитывает нумерология

Нумерология со средних веков не определяет политику стран христианской культуры. Совсем иначе ситуация обстоит там, где пассионарный ислам вступает в соприкосновение с древнейшей буддистской религией. Сочетание определенных цифр может привести к кровавым конфликтам. Об этом свидетельствует резкий рост межнациональной напряженности в Мьянме.

Фото:  

Ситуация в Мьянме будет понятней, если сравнить ее с тем, что происходит во многих российских городах. Все крупные антимусульманские погромы начинались с провокационного поведения самих мусульман. В одном случае, например, продавец-мусульманин попытался побить покупателя-буддиста, которому до этого он подсунул фальшивое изделие вместо золотого, в другом — мусульманин-наркоман облил бензином и поджег буддистку — работницу автозаправки. Если можно понять мотивы людей в Кондопоге или Пугачеве, то будут понятны и мотивы участников антимусульманских выступлений в Мьянме. Но есть и существенное отличие: поведение и мусульман, и буддистов во многом определяет нумерология. У буддистов особое отношение к числу 969, давшее название одноименному движению. Предыстория же возникновения этого движения такова.

В 1997 году чиновник мьянманского министерства по делам религии по имени У Чжо Лвин опубликовал в Моламьяйне, столице юго-восточного штата Мон, 40-страничную брошюру с кратким и лаконичным заголовком — "969". Она была напечатана издательством "Хла Пхет Хла", что можно перевести как "красота с обеих сторон". В этой книге У Чжо Лвин попытался ввести в современный буддизм нумерологическую составляющую, которая, с одной стороны, была бы понятна рядовым буддистам, а с другой стороны — исходила бы из основ учения Будды.

Такой "цифровой код" с высокой степенью неизбежности рано или поздно должен был появиться в мьянманском буддизме. Цифры (особенно созвучные и повторяемые — "коу-чау-коу" — "969") легче запоминаются, и за одним числом может стоять целая философская концепция. А Мьянма с ее традиционным почитанием нумерологии (даже на самом высоком уровне решения принимаются с учетом комбинации "счастливых" и "несчастливых" цифр) просто была обречена выражать понятия цифрами. Была и другая причина — многие мечети, магазины и дома мусульман в Мьянме украшены цифрами 786 — за ними скрывается фраза "Во имя Аллаха милостивого и милосердного". По мнению буддистских проповедников, если вам попадается на глаза цифра 786 и вы ее мысленно про себя читаете — вы уже возносите хвалу Аллаху. То есть, вас, буддиста, заставляют молиться чужому богу.

При этом в цифрах 786 привыкшие к нумерологическому анализу мьянманцы увидели еще один зловещий смысл. Сумма 7+8+6 равна 21 — а это значит, что мусульмане собираются сделать 21 век временем утверждения тотального господства ислама на Земле. И машинально читая цифры на воротах мечети, или на стене мусульманской чайной, буддист тем самым программируется на принятие этой идеи и смирение перед ней.

То есть, буддистские богословы и многие образованные буддисты видели свою задачу в том, чтобы противопоставить нумерологическому программированию мусульман нечто подобное, но с противоположным знаком. Мьянма всегда была страной с высокой степенью религиозной толерантности. В Янгоне действует множество мечетей, индуистских храмов и христианских церквей и сект, и никто не мешает людям в их религиозных обрядах и церемониях — которые порой, на взгляд европейца, выглядят довольно странно и дико (например, кровавое публичное самоистязание у выходцев из Индии). Поэтому речи о том, чтобы сбивать цифры 786 с ворот мечетей, или снимать таблички с этим числом со стен, речи не шло. Нужно было что-то дать взамен, чтобы буддист, которому попалось на глаза "мусульманское" число, компенсировал его десять раз попавшимся до этого ему по пути буддистским нумерологическим символом. Так появилось число 969.

Смысл этого числа очень простой — как это и должно быть. В буддизме существует понятие "трех драгоценностей" ("триратна") — это сам Будда, его учение (дхарма) и монашеская община (сангха). Будде присущи девять основных качеств, дхарме — шесть основных качеств и сангхе — девять основных качеств. Хотя монахи и говорят, что Будде, дхарме и сангхе присуще бесчисленное множество качеств, но именно 9-6-9 — это самые основные из них. По сути, 969 — это мнемонический знак, аббревиатура, несущая в себе информацию, которую буддист должен постоянно помнить. Ничего агрессивного это число не несет, и призвано ликвидировать создавшийся в Мьянме дисбаланс между мусульманской и буддистской нумерологией.

В своей брошюре У Чжо Лвин призывал своих единоверцев всячески пропагандировать число 969 и помещать его в максимально возможном количестве мест для публичного обозрения — на дверях домов, на стенах кафе и магазинов, на принадлежащих буддистам транспортных средствах (начиная от велосипедов с колясками, которые в Мьянме называются "сайка", до больших автобусов). По мысли У Чжо Лвина и поддержавших его монахов, буддист, каждый раз повторяя про себя попавшееся на глаза число 969, тем самым многократно высказывает свое почтение персонально Будде, его учению и буддистской монашеской общине. Поскольку буддистские молитвы — это не молитвы вообще с христианской точки зрения (в них нет обращения к богу с просьбой, и по сути они — это набор неких базовых истин и поведенческих норм, повторяя которые, буддист тем самым "программирует" себя на хорошие поступки), то понятно, что число 969 вполне может трактоваться и как самая краткая буддистская молитва (хотя по поводу места числа 969 в современном мьянманском буддизме тхеравада до сих пор ведутся споры).

Через несколько лет после выхода книги У Чжо Лвина, примерно в 2000 году, в сангхе и среди рядовых буддистов начал циркулировать текст "Угроза исчезновения расы". Как раз в слове "раса" в данном случае не следует искать тот агрессивно-негативный смысл, который оно иногда имеет в обыденном сознании россиянина, и уж тем более не стоит его трактовать в контексте фашистских представлений о расовом превосходстве. Термином "национальные расы Мьянмы" в официальной пропаганде давно и традиционно обозначаются все нации и народности, живущие в стране, с их культурой и религиозной принадлежностью. То есть, речь в брошюре шла о защите национальной и религиозной самобытности мьянманцев — что само по себе вполне нормально и вопросов не вызывает. В ней были перечислены и прокомментированы 17 моментов достойного поведения каждого буддиста по защите своей религии. Тем не менее, всего пара абзацев выбивалась из общего абстрактно-назидательного тона — в них декларировалось о том, что, защищая буддизм, надо противодействовать конкретно исламу.

Вот именно из-за этих пассажей такая брошюра никогда не могла бы быть в Мьянме законно опубликована, поскольку призыв противодействовать мусульманам прямо подпадал под статью 5 (j) закона 1950 года, карающего религиозный экстремизм и разжигание межрелигиозной ненависти. По этому закону в случае выхода брошюры в свет автор и издатель тут же получили бы по семь лет лишения свободы. Тем не менее, книга циркулировала в "самиздатовском" варианте, и, судя по числу копий, пользовалась достаточно большой популярностью.

Основной принцип противодействия агрессивной экспансии ислама, по мнению анонимного автора брошюры, заключался в "трех отказах". Во-первых, нужно разорвать все деловые связи с бизнесменами-мусульманами (в том числе ничего не покупать у мусульманских торговцев и не пользоваться услугами мусульман-мастеров). Во-вторых, буддистам не следовало заключать брак с мусульманами. И, в — третьих, рекомендовалось вообще не общаться с мусульманами и избегать даже случайных разговоров.

После циркуляции этого текста "три отказа" настолько оказались связаны с движением "969", стихийно возникшим как реакция на книгу У Чжо Лвина, что стали восприниматься как его составная часть — с чем согласны далеко не все монахи. Те, кто считает, что "три отказа" должны воплощаться на практике, указывают, что они не носят агрессивного характера. Никто не призывает хамить мусульманам, вступать с ними в драку или устраивать погромы. Нужно просто не замечать их присутствия рядом с собой и игнорировать их бизнес. А если у них не будет покупателей — они рано или поздно закроют свои магазины и уедут куда-нибудь подальше от тебя. Поддерживающие эти идеи ссылаются на то, что такая практика — классическое воплощение принципов Махатмы Ганди, которого никто не мог упрекнуть в агрессивности или экстремизме.

Они указывают на то, что кампания "969" с самого начала предполагала мирную культурно-просветительскую направленность. В ее рамках при монастырях создавались школы, где монахи объясняли детям основы буддизма и рассказывали о правилах достойного поведения в обществе. По всей стране в рамках этой кампании были организованы лекции и проповеди монахов.

Тем не менее 2012 год ознаменовался кровавыми событиями в штате Ракхайн. Этот конфликт коренным образом изменил сознание мьянманцев. Пострадавшие от действий экстремистов-рохинджья тысячи ракхайнцев и бирманцев расселились по всей территории страны у родственников. А в это время за рубежом началась шумная кампания в защиту рохинджья, причем они изображались как мирные люди, на которых ни с того ни с сего напали злобные кровавые буддистские головорезы и стали их убивать.

Сайты исламских стран были полны оскорблений и проклятий в адрес бирманцев, буддистской религии и духовенства. То есть, легко представить такую ситуацию, когда тебя, твою нацию и твою религию со всех сторон оскорбляют и обвиняют с убийствах и преследовании невинных людей, а рядом с тобой сидит человек, у которого эти "невинные люди" сожгли дом, убили мать и изнасиловали сестру.

Как результат этого — от неприятия "понаехавших" рохинджья общественное сознание мьянманцев начало эволюцию к полному неприятию ислама как религии вообще. Мьянманцы считают, что в колониальное время мусульмане были "разбалованы" англичанами, которые давали им больше прав, чем коренным бирманцам, для того, чтобы бирманцы не чувствовали себя хозяевами своей страны. В массовом порядке в Бирму завозились мусульмане-пролицейские и мусульмане-чиновники, терпеть хамство и наглость которых и подчиняться которым для бирманцев было оскорбительно. За ними последовали мусульманские бизнесмены, скупавшие земли у бирманских крестьян, а также мусульмане-рабочие из перенаселенной Индии, лишившие работы многих бирманцев. При всей нелюбви к генералу Не Вину большинство бирманцев считает, что он сделал правильно, дав бирманцам возможность почувствовать, что именно они, а не пришлые мусульмане, — хозяева своей страны. Но именно эти меры генерала Не Вина как раз и положили начало теме "притеснения мусульман" в Мьянме.

Кампания "969", как и любое неструктурированное движение, переживает свои взлеты и периоды спокойствия. Сейчас — относительно "мирный" период. Буддисты, наклеившие стикеры с цифрами 969 на свои такси и сайки, постепенно понимают, что так они могут потерять мусульманских клиентов — которые часто бывают богаче бирманцев-буддистов и поэтому охотно пользуются такси. Владельцы мусульманских магазинов нанимают в продавцы буддистов — и буддисты-покупатели приходят в эти магазины со спокойной совестью. А недавно я видел в янгонском даунтауне, как буддистский монах подшивал порвавшуюся сумку у мусульманина со швейной машинкой, и они спокойно о чем-то разговаривали и улыбались. И я вдруг понял, что если монах решит в окрестных кварталах, где очень много ателье и просто уличных "подшивал" со швейными машинками, найти портного-буддиста, то он рискует очень долго ходить по улицам с дырявой сумкой.

Словом, ситуация остается напряженной. Из последних новостей — парадоксальное выступление некоторых местных рок-музыкантов, обвинивших буддистов в преступлениях против мусульман. К примеру, фронтмен самой популярной в Мьянме панк-группы No U Tum 27-летний Йе Нгве Сое рекомендует монахам, которые участвовали в погромах мусульман, пересмотреть учение Будды и спросить себя — "Разве это Будда имел в виду?". Другой известный рокер прямо обвинил буддистов в фашизме. Власти пристально следят за развитием ситуации. Как они будут решать ее? Возможно, опыт Мьянмы в сглаживании межрелигиозных конфликтов поможет справиться с аналогичными проблемами в Европе и России.