Ситуация с иммигрантами в предвыборной Франции

По мере приближения дня президентских выборов во Франции, как и следовало ожидать, тема иммиграции в речах претендентов приобретает все большую остроту. Хороши все поводы и все ее аспекты: халяльное мясо, паранджа, строительство новой мечети, безработица и преступность среди иммигрантской молодежи.

Фото: За что иммигранты мстят Франции?

Уже и президент Николя Саркози ставит ультиматум Брюсселю, требуя от стран Евросоюза более строгого контроля на границах. Если это не будет сделано, то Франция в одностороннем порядке приостановит свое участие в Шенгенском соглашении. Недавняя трагедия в Тулузе и Монтобане, где в роли хладнокровного убийцы военнослужащих и еврейских детей выступил выходец из семьи алжирских иммигрантов, только подлила масла в огонь. Во время переговоров с осажденным преступником удалось выяснить, что им двигало чувство мести за страдания палестинцев и протест против запрета на ношение паранджи.

Еще не завершилась операция по обезвреживанию предполагаемого убийцы, а лидер ультраправого Национального фронта Марин Ле Пен уже делала крикливые заявления: "Риск фундаментализма был недооценен в нашей стране. Политико-религиозные группы развиваются перед лицом определенного примиренчества и вседозволенности. Ведь убийца рассматривал себя, прежде всего, мусульманином, а не французом". Впрочем, к чести большинства кандидатов в президенты, они не дали втянуть себя в сомнительную дискуссию и отказались ставить на одну доску терроризм, ислам и французских мусульман. И, тем не менее, вопросы остаются.

Читайте также: Призрачные шансы на победу Саркози

В мае 2005 мне довелось оказаться в самом эпицентре бунта-погрома в городе Перпиньян на юге Франции. В районе Сен-Матьё, где я проживал, обитает много цыган, арабов и представителей других национальных меньшинств. Так случилось, что в течение одной недели цыгане убили двух арабов: одного забили железными прутьями, а другого застрелили. Возмущенное арабское население подняло бунт и обрушило свой гнев на квартал Сен-Матьё. За одну ночь живописная улица Маршала Фоша была чуть ли не превращена в руины: сожженные машины и здания, разбитые и ограбленные витрины магазинов.

По правде говоря, бунтами Францию не удивишь, они берут свое начало еще в 70-х годах прошлого века. Кстати, именно в 2005 году городские волнения прокатились по всей Франции, в ходе которых было сожжено около 28000 автомобилей. Интересна их предыстория. 20 июня 2005 года в рабочем квартале городка Ля Курнёв во время перестрелки между двумя противоборствующими бандами был убит ни в чем не повинный мальчик.

Николя Саркози, будучи тогда министром внутренних дел, прибыл в город и заявил о своем желании "очистить город "Керхером" (Kärcher)". 25 октября в ходе визита в город Аржантёй Николя Саркози употребляет слово "подонки" в отношении местных жителей, бросавших в него камни. Подобные выражения были восприняты обитателями рабочих пригородов и районов как оскорбление и провокация. Как раз в это время погибают два подростка, которые спрятались от преследования полиции в трансформаторной будке. Этого было вполне достаточно, чтобы взорвать ситуацию. Иммигрантские пригороды вспыхнули по всей Франции, и восстановить порядок не удавалось в течение нескольких недель. Эти события стали поводом для больших дискуссий на тему социальной и городской политики, образования и интеграции.

Социальное жилье в иммигрантских районах отличается умеренными тарифами на квартплату (так называемое HLM по-французски). Но это, наверно, единственное преимущество проживания там. Все, кому позволяют средства, предпочитают переселяться в более респектабельные районы. У коренных французов, вообще, обозначилась тенденция уезжать жить куда-нибудь в деревню, лишь бы подальше от городов с их "чувствительными" районами (употребляемый во Франции эвфемизм для "иммигрантский").

Читайте также: Сильный удар по иммигрантам от Саркози

Вандализм — наименьшее зло, характерное для этих районов. Проблема в том, что жить здесь небезопасно. Преступные банды чувствуют себя привольно, наркоторговля идет чуть ли не в открытую: в вестибюлях многоэтажек или у входа в супермаркеты. Малейший конфликт с членами банд способен превратить в ад вашу жизнь и жизнь вашей семьи. О спокойном, безмятежном сне после тяжелого трудового дня тоже можно забыть. Местная шпана собирается ночами под окнами многоэтажек и шумно веселится без зазрения совести. Как-то один мой знакомый посмел выказать им свое недовольство, после чего у него угнали и сожгли машину.

Другая напасть — воровство и грабежи. Одна моя знакомая по имени Людмила пожаловалась мне, что стала жертвой преследований со стороны преступной группы. Однажды она воспрепятствовала действиям группы злоумышленников, которые среди бела дня пытались взломать дверь ее соседей. После этого на нее стали сыпаться угрозы и оскорбления, воры сняли колеса с машины ее супруга, а на ее сына стали регулярно нападать дворовые хулиганы. Как-то вредители даже устроили пожар в их подъезде.

"Где же полиция?" — спросят несведущие. Дело в том, что полиция старается обходить стороной эти гетто, которые еще называют "зонами вне закона". Не дай бог, задеть при преследовании кого-то из преступников — жди погромов и "всенародных" волнений. Полицейские как раз и окажутся крайними: по судам затаскают. Моей знакомой Людмиле, которая находилась в шоковом состоянии, не оставалось ничего другого, как обратиться за помощью к психиатру.

Я пытался выведать у знакомых французских арабов, чем объяснить такое нецивилизованное поведение их земляков. Как понял из этих объяснений, причины кроются в плохом воспитании или его отсутствии, в чувстве мести за колониальное прошлое и за обиды, нанесенные их отцам, а также в дискредитации иммигрантов по этническому признаку. Но мне эти доводы представляются лишь отговорками.

Читайте также:  Во Франции появился новый Брейвик

Франция давно ушла из Магриба, и она не держит насильно выходцев из Северной Африки на своей территории. Дискредитация при приеме на работу существует. Но кто виноват, если директора предприятий нанимают охотнее граждан с французскими фамилиями, чем с арабскими? А вот то, что касается воспитания — это действительно проблема. Если французы, в большинстве случаев, имеют одного или двух детей на семью и не жалеют ни времени, ни средств на их воспитание и образование, то в иммигрантских семьях их пять и больше. Забота родителей-иммигрантов о детях, главным образом, сводится к тому, чтобы накормить, обуть, а в остальном они предоставлены улице.

Тем не менее, они исправно получают детские пособия и другие социальные выплаты, которые позволяют безбедно существовать, даже не работая. Характерно, что большинство участников погромов 2005 года были несовершеннолетними. Власти некоторых французских городов были вынуждены вводить комендантский час и оказывать административное воздействие на беспечных родителей, совершенно потерявших контроль над своими детьми.

Высказывать подобного рода критику в адрес иммигрантского населения во Франции рискованно, поскольку на критиков тотчас же обрушивается гнев многочисленных поборников прав человека, журналистов и политиков левой направленности, ассоциаций, представляющих интересы иммигрантов. "Иммигрантская молодежь не виновата, ее заела среда, — говорят они. — Это самая обездоленная часть нашего общества, которая страдает от дискриминации и не видит для себя никаких перспектив в будущем. А если она выходит громить все подряд, такэто такая форма протестапротив социальной несправедливости". Правда, такие аргументы убеждают не всех. Ведь коренные французы не выражают свой протест в таких диких формах, хотя и среди них немало тех, кто пострадал от кризиса, кто потерял работу и еле сводит концы с концами.

Читайте также: Халяльно-политические страсти Франции

Николя Саркози пришел к власти в 2007 году под лозунгами обеспечения безопасности граждан и ограничения неконтролируемой иммиграции. Но предвыборные обещания выполнены не были. Согласно официальным данным Министерства внутренних дел, в 2010 году Франция выдала иммигрантам 203 тысячи разрешений на проживание, что является абсолютным рекордом. Получается, каждый год страна принимает число эмигрантов, равное населению среднего французского города.

Всех этих людей надо лечить, обеспечить жильем, работой, устроить детей в школы и т. д. Речь идет о серьезных финансовых расходах, которые оцениваются примерно в 70 миллиардов евро в год. С учетом того, что сами французы имеют трудности с получением жилья и трудоустройством (средний уровень безработицы составляет 10 процентов, а среди молодежи — все 23), можно представить, каким тяжелым бременем ложатся на общество эти расходы.

Неудивительно, что все больше французов чувствует оторванность правящего большинства "Союз за народное движение" (UMP) от реальностей жизни и обращает взоры в сторону политиков, предлагающих кардинальные решения, причем не на словах, а на деле. Традиционно, наиболее остро проблемы, связанные с иммиграцией, ставит Национальный фронт. Его лидер и кандидат в президенты Марин Ле Пен обещает в случае своего избрания осуществить следующие шаги:

• — Сокращение в течение пяти лет число легальных иммигрантов с 200 000 до 10 000 человек;
• — Полная отмена права на воссоединение семьи;
• — Резкое сокращение числа просителей убежища, которым будет разрешено находиться во Франции;
• — Пересмотр Шенгенских соглашений о свободном передвижении лиц: Франция восстановит контроль на своих границах (пункт, который уже перекочевал в предвыборную риторику Н. Саркози — Прим. автора);
• — Борьба с нелегальной иммиграцией, которая должна быть сведена к нулю;
• — Применение во всех сферах принципа приоритета граждан Франции перед иммигрантами;
• — Законодательная отмена любой возможности легализации подпольных иммигрантов;
• — Утверждение нашей республиканской модели и ее ценностей против англо-саксонского мультикультурализма. Следует восстановить ассимиляцию посредством школы и изжить "коммунотаризм". Франция запишет в своей Конституции "Республика не признает никаких общин".

Если вернуться к трагичной истории с тулузским убийцей, то многие пытаются понять, кто он: психопат, террорист, завербованный Аль-Каидой или Робин Гуд мусульманского толка? Понятно, что нет прямой причинно-следственной связи между происхождением Мохаммеда Мераха, его религиозной принадлежностью, иммигрантскими корнями и совершенными им страшными преступлениями.

Известно только, что родной брат М. Мераха и другие их родственники были задействованы в подпольной сети, занимавшейся вербовкой моджахедов в воюющий Ирак. Это значит, что иммигрантские кварталы уже стали питательной средой для радикальных настроений и полем влияния агентов исламского фундаментализма.

Неспособность властей Франции обуздать мощный поток иммиграции и интегрировать ранее прибывших иммигрантов представляют собой мину замедленного действия. Если ситуация не будет взята под жесткий контроль, новые потрясения неизбежны.